Тензин Гьяцо - Представь себе… Беседы о деньгах, политике и жизни вообще
Фабьен: Когда вы говорите, что сознание и элементарные частицы пространства безначальны, означает ли это, что они будут существовать всегда?
Далай-Лама: Нет. То, что у них нет начала, не означает, что они вечны. Давайте я объясню. У человеческой жизни – у тела человека и его разума – есть начало. Это тело начинает формироваться в определенный промежуток времени, как и разум, который связан с этим телом с момента зачатия. Но и разум, и тело не пришли из ниоткуда. Тело получилось от слияния материнской яйцеклетки со спермой отца. Эти родители, в свою 'очередь, произошли от своих родителей и от поколений своих предков. Мы можем вернуться на миллиард лет назад к амебам и даже раньше, к элементарным частицам. Они не обязательно были живыми существами, но в этих частицах была жизнь. И если пойти еще дальше, ко временам, предшествующим Большому Взрыву, то эти частицы уже существовали. Первоначальную, основополагающую причину появления этого человеческого тела можно проследить вплоть до этих частиц.
Фабьен: А ум?
Далай-Лама: Это тело связано со Вселенной. А ум – независим. Он мог прийти из другой Вселенной… Мы можем попытаться объяснить теорию Большого Взрыва – так, как это доступно нашему пониманию. Мы не способны выйти за эти пределы. Насколько я знаю, космологи сейчас утверждают, что был лишь один Большой Взрыв. Если они смогут доказать, что это правда, то буддийскую теорию нужно будет пересматривать, поскольку мы считаем, что их было несколько. Соответственно, произошел Большой Взрыв, из которого появилась Вселенная, а потом она исчезла в черной дыре – или в чем-то наподобие этого. Некоторое время ничего не существовало. Потом произошел еще один Большой Взрыв.
Фабьен: Это теория кальпы*, или космических эр?
Далай-Лама: Один цикл Большого Взрыва длиннее, чем эон, или кальпа. Промежуток времени от начала одного Большого Взрыва до его завершения и начала следующего называется калчен, или «большая кальпа».
Фабьен: А был когда-то первый Большой Взрыв?
Далай-Лама: Время не имеет начала. Я говорю о том, что если взять определенное явление – в данном случае зачатие жизни человека с его телом и разумом. – можно сказать, что оно имеет начало во времени, но если проследить основные причины появления как тела, так и сознания до их истоков, то начало будет отыскать невозможно.
Фабьен: То есть, согласно буддийским воззрениям, все можно объяснить. Здесь нет тайны.
Далай-Лама: Будда был исключением. Кроме него, я думаю, что даже такие наши великие святые, как Миларепа, не могли бы представить себе компьютер или разобраться в нем! Видите, буддисты не обязательно могут все объяснить.
Фабьен: Я имею в виду следующее: и в материальной, и в метафизической сфере вы ничего не считаете таинственным. На все должна быть своя причина, верно?
Далай-Лама: Именно это я и пытаюсь сказать. Будда мог достичь просветленного состояния сознания, поскольку это было в самой его природе. Вот почему возможно состояние буддовости, или просветление. Если бы этой природы или потенциала не существовало, то достигнуть такого состояния было бы невозможно.
Если вы спросите: «Почему у времени нет начала?», то ответом будет: «Такова природа вещей». Если вы решите поверить в противоположную точку зрения, то запутаетесь в более сложных и неразрешимых вопросах. Как возникла первая элементарная частица? Если она возникла без причины, это выходит за рамки закона причинности. Почему первая частица не подчинялась законам причинности, а все последующие им подчиняются? Не сходится. Если принять идею Создателя, то возникает вопрос: «Почему Создатель все это создал и кто создал Создателя?» Есть ли начало или его нет, все становится слишком сложным.
Поскольку мы следуем путем разума, то предпочитаем принять наиболее логичный тезис, даже если не можем полностью его обосновать. Если у вас есть два варианта: один, который вы не можете полностью доказать, и другой, который доказать вы тоже не можете, но он к тому же создает еще большие противоречия, то логично предположить, что вы изберете тот из них, который порождает меньше противоречий.
Фабьен: Что по этому поводу говорил Будда?
Далай-Лама: Он сказал: «У сансары нет ни начала, ни конца». Когда Будда говорил, что «у сансары нет начала», то речь шла об истине не только в ее абсолютном понимании, но и в традиционном значении этого слова. Если у сансары нет начала, то нет его и у элементарных частиц, из которых она состоит. Если бы сансара где-то начиналась, то начало должно быть и у Будды, а это уж очень все усложняет.
Фабьен: Этот вопрос все еще открыт для обсуждения?
Далай-Лама: О да, конечно.
Фабьен: Есть ли буддисты, которые проводят свою жизнь, размышляя над этим вопросом?
Далай-Лама: Над этим вопросом – нет. Разве это решит проблему существования страданий? В любом случае, эти проблемы недостаточно нами изучены, но в том-то и состоит та огромная разница, которая существует между духовностью и наукой. Несмотря на некоторое сходство, если рассматривать их, к примеру, с точки зрения логики, на деле они совершенно различны.
Для буддистов духовный аспект заключается в том, что Будда достиг просветления. Согласно учению Махаяны, это произошло не тогда, когда он проживал жизнь Сиддхарты, исторического Будды, а гораздо раньше. Этот просветленный человек появился в Индии и начал проповедовать, опираясь на свой опыт пробужденности. К нам учения пришли не благодаря экспериментам обычного человека, которые привели его к буддовости. Будда был уже реализованной личностью и начал преподавать Учения. А мы, его последователи, их лишь принимаем. Мы не можем вносить в них изменения.
Между тем – и это совершенно необычно – мы вправе и вольны ставить слова Будды под сомнение. В некоторых его учениях проявляются противоречия с нашим повседневным опытом и чувственным восприятием. Тогда мы можем спорить с его словами и использовать другую интерпретацию. Сам Будда дал нам эту свободу. Сейчас нирвана и после этого буддовость - это измерения, которые для нас таинственны и загадочны. С нашими теперешними обычными возможностями непросветленных существ очень сложно исследовать эти измерения или экспериментировать с ними. Хоть мы и не можем охватить их своим разумом, но получить о них некоторое представление все же возможно.
В известном смысле, такой процесс духовного познания подобен научному методу. Вначале ученые имели лишь самое общее представление о Луне или Марсе. Их расчеты не были точными. Теперь эти планеты стали доступнее, на них можно полететь и провести подробные эксперименты. Так же трудно дать точное описание буддовости, но мы можем сказать, что поскольку у нас есть ум, то состояние это достижимо.
Вот так же и наши негативные эмоции – у них нет разумных причин. Их нельзя логически обосновать. Это просто негативные эмоции. А вот у эмоций позитивных есть и причина, и разумное объяснение. Привязанность, например, возникает без всяких на то причин, тогда как сострадание появляется благодаря обдумыванию, обоснованию, изучению. Мы осознаем, что другие подобны нам. Вы можете сказать себе: «Я не хочу испытывать боль», но и другие живые существа тоже этого не хотят. Если помнить об этом, то, когда вы видите чьи-то страдания, вы понимаете их и внутри вас рождается сострадание. Временами, когда мы испытываем сильное сострадание, это вызывает невероятно мощный эмоциональный отклик. Однако мы можем использовать разум, чтобы естественно принять это чувство. В ту секунду, когда это происходит, мы испытываем некое подобие ясности. Мы приблизились к постижению своей глубинной природы. Когда нет ничего, кроме боли или страданий, они иногда затуманивают ясность нашего ума и мы становимся вялыми и безжизненными. Но когда из сострадания мы естественно принимаем страдание, то у него есть причина и цель. В конечном счете, те мощные эмоциональные импульсы, которые рождаются вместе с состраданием, не подрывают наши душевные силы.
Вы видите, в чем разница? Анализируя наши повседневные жизненные ситуации, мы можем сократить количество негативных эмоций и увеличить число позитивных. Благодаря пустоте и оттого, что мы обладаем природой будды, нам известно, что эти негативные эмоции можно устранить. Сочетание всех этих причин позволяет нам утверждать, что в целом буддовость возможна.
Кроме того, очень сложно дать точное описание просветления. Чтобы выйти на столь высокий уровень философских и духовных дискуссий, нам приходится опираться на суждения других. Однако, чтобы принять эти суждения, нам нужно убедиться в истинности человека, их высказавшего. Следовательно, мы изучаем учения Будды о взаимозависимости и другие весьма глубокие теории. Как только мы убеждаемся, что он – настоящий, истинный Учитель, то больше не существует причин не доверять ему. Ему незачем лгать.
