Константин Серебров - Один шаг в Зазеркалье. Герметическая школа (Книга первая)
Весь коньяк был уже разлит по большим стаканам – передо мной тоже стоял наполненный. Разговор не шел: они словно ждали кого-то. А стаканы быстро пустели и так же быстро, в молчании, наполнялись. Я не отставал и только посматривал на Маргариту, спрашивая взглядом, скоро ли уберутся эти незваные пришельцы? Но Маргарита пила наравне со всеми и смотрела на меня равнодушными глазами, в которых я ничего не мог прочитать. Скоро я захмелел и забыл о своих планах.
Вдруг горячая рука легла на мое плечо, и я услышал шепот:
– Подойди незаметно к ванной, мне надо с тобой поговорить.
Я с трудом обернулся: это была Маргарита.
– Ванна? Почему ванна?
– Тише, – драматически прошипела она, – это единственное место, которое пока еще свободно. А мне нужно сказать тебе что-то очень важное.
Она ушла, а я, посидев с минуту, встал и, придерживаясь за мебель, пошел к ванной. Квартира была полна людей. Маргарита, слегка приоткрыв дверь ванной, впустила меня и закрыла на задвижку. Когда она повернулась ко мне, в ее глазах стояли слезы.
– Ты кажешься мне единственным человеком, – сказала она, – с которым можно поговорить. Если бы ты знал, как невыносимы для меня все эти люди. Я так устала от них. Они приходят каждый день, и каждый день повторяется одно и то же.
– Почему же тогда ты не прогонишь их? – спросил я, с трудом собирая разбегающиеся мысли.
– Я одинока, – ответила она, – и у меня нет сил, нет и повода, чтобы как-то изменить все это... Но работа с тобой, как мне показалось, может что-то исправить. Но, конечно, только если ты сам этого хочешь...
– Чего именно? – спросил я, не понимая, к чему она клонит.
– Как-то избавиться от всех этих людей, – ответила она, – сделать так, чтобы они ушли.
Глядя в ее полные слез глаза, я почувствовал, что ради нее стоит рискнуть.
– Я постараюсь что-нибудь сделать.
Выйдя из ванной и увидев всех этих людей, я, хоть и был совсем пьян, заколебался. Я подошел к комнате, где за столом сидел Джи, и вспомнил, что он говорил насчет обучающих ситуаций. “Может быть, – подумал я, – это тоже обучающая ситуация?” – и, подойдя к Джи, сказал шепотом, что хочу поговорить с ним о важном деле.
– В ванной, – добавил я, вспомнив об этом секретном месте.
Джи насмешливо посмотрел на меня и ответил:
– Иди туда, я скоро подойду.
Ванная комната была пуста; Джи вошел, присел на край ванны и спросил:
– О чем же ты хотел мне рассказать?
– Дело в том, – сказал я, стараясь отчетливо выговаривать слова, – что Маргарита хочет начать новую жизнь. Она говорит, что это под влиянием встречи со мной.
– Ну что же, – сказал Джи, – это хорошо. Ты считаешь это известие достаточно важным, чтобы сообщить мне?
– Не только, – сказал я, стараясь говорить короче. – У нее проблема: все эти люди вокруг мешают ей жить по-новому.
– Ты имеешь в виду сегодняшних гостей? – спросил Джи.
– Ну да, – сказал я, – и я решил попросить их убраться. Но мне для этого нужно ваше благословение.
– Ты осознаешь, – спросил Джи, – что твое состояние, мягко говоря, необычно приподнятое? – я кивнул. – И ты хорошо продумал все последствия?
Его глаза светились необыкновенной чистотой. Я вспомнил Дон-Кихота и опустился на колени.
– Прошу вас благословить меня на это деяние, – добавил я патетически.
Джи положил мне руку на голову и сказал: “Благословляю”.
На душе стало легко, и, поднявшись, я вошел в комнату. Подойдя к высокому крепкому парню, с которым уже познакомился, выпивая, я решительно произнес:
– Андрей, у меня к вам просьба.
– Что у тебя за дело? – спросил он, добродушно улыбаясь.
Я приободрился и продолжал:
– Маргарита должна завтра начать работать, и поэтому я прошу всех уйти.
Он был, казалось, удивлен, но затем просто отвернулся от меня. Тут мне пришла в голову здравая мысль, что формально я свое обещание выполнил и лучше на этом остановиться. Но для верности строго произнес еще раз:
– Андрей, я прошу всех закончить вечер и удалиться.
Он обернулся и, схватив меня за отвороты куртки, повел к окну. Я неловко сопротивлялся, опешив от неожиданности. Он, удерживая меня одной рукой, другой открыл окно.
– Ты, по-моему, в первый раз здесь – может быть, с тебя и начнем?
Я мгновенно протрезвел от морозного воздуха, ворвавшегося в комнату. Скамейки во дворе казались совсем небольшими с высоты четвертого этажа. Я увидел пьяно-веселые глаза Андрея и понял, что могу потерять жизнь из-за одного лишь неосторожного слова.
– Не стоит, – сказал я. – Это просто недоразумение. Я ничего серьезного не имел в виду.
– Это хорошо. Тогда иди, гуляй дальше.
Он отпустил меня и как будто мгновенно забыл о том, что произошло. Все еще растерянный, я поискал взглядом Маргариту и увидел, что она весело смеется, сидя на диване рядом с Борей. Во мне вспыхнули ревность и ненависть. “Может быть, – подумал я, – вызвать ее в ванную и уличить в предательстве?” Но мысль эта показалась мне нелепой. Я налил себе портвейну и залпом выпил. В этот момент ко мне подошел Джи.
– Ну как, – спросил он, – удалось тебе кого-нибудь уговорить?
– Я чуть было не погиб, – мрачно ответил я.
Джи рассмеялся:
– Этого можно было ожидать. А что ты намерен делать сейчас? Я собираюсь к Фее, на Авиамоторную, ты можешь поехать со мной.
Здравый смысл подсказывал мне, что нужно уезжать вместе с Джи. Но затем я подумал, что, может быть, гости разойдутся сами по себе под утро и у меня будет шанс остаться с Маргаритой наедине.
– Я останусь, а на Авиамоторную приеду завтра.
Джи улыбнулся:
– Ну что же, желаю тебе вовремя проснуться.
Я понял, что Джи увидел мой скрытый план, и напряженно ждал каких-нибудь острых замечаний, но он больше ничего не сказал и, быстро одевшись, ушел.
Я присел рядом с компанией, в которой была Маргарита, но после ухода Джи атмосфера резко изменилась, и я ощутил надвигающуюся угрозу. Я то и дело ловил на себе косые взгляды окружающих и стал уже жалеть, что не ушел вместе с Джи.
Внезапно в дверь начали звонить. Раздался громкий голос:
– Откройте, милиция. Проверка документов!
Все притихли, а затем один из гостей сказал:
– Мне прямо с утра завтра на службу. Я псаломщик. Если патруль меня здесь поймает, то уж точно трое суток продержат.
– А я на птичьих правах в Москве, – заявил я, – мне тоже надо спрятаться.
– Если у вас нервы крепкие, – ответила Маргарита, – то можете постоять за балконом, там вас не заметят.
Мы мгновенно кинулись к балкону и, перебравшись через ограждение, спрятались за пристроенными боковыми стенками. Я клял себя за то, что впопыхах не взял перчатки, потому что руки быстро замерзли. Рядом было слышно напряженное дыхание моего компаньона по бегству.
Казалось, прошло не меньше часа, когда дверь на балкон открылась. Я хотел было подозвать вышедшего на помощь, но через щель в досках заметил строгий профиль милиционера, который, похоже, искал спрятавшихся. Я затаил дыхание и мысленно клялся всегда уходить из ситуации вместе с Джи. Милиционер закурил и вернулся в комнату.
Я выждал еще минуту и аккуратно перебрался на балкон, столкнувшись со своим товарищем. Осторожно заглядывая в просвет между занавесками, мы увидели, что там – патруль из троих человек и один из них рассматривает паспорта. Не найдя ничего достойного их внимания, они ушли.
Я постучал в стекло, и Маргарита открыла дверь.
– Давайте, бедненькие, выпейте чего-нибудь, чтобы согреться, а то заболеете.
– Часто у вас такое бывает? – спросил я, стараясь казаться невозмутимым.
– Да нет, – ответила она. – Кто-то им сообщил, что подозрительная компания дебоширит после двенадцати.
Я выпил полный стакан водки и решил выспаться, устроившись на своей куртке под растущим в кадке большим фикусом.
Проснулся я, разбуженный сильным толчком. Это была Маргарита. Она стояла на коленях, упираясь руками мне в плечо. Ее волосы свисали прядями на лицо, а глаза как будто ничего не видели, и все лицо было в красных пятнах.
– Вставай, – сказал она, – ты мне нужен.
Я молча смотрел на нее, не понимая, где я нахожусь.
– Вставай, – повторила Маргарита, – водка кончилась; пойдем сейчас на одну квартиру – они продают ночью.
Я побоялся отказаться и, одевшись, ждал ее в прихожей. Маргарита надела длинную песцовую шубу и черную вязаную шапочку и сказала коротко:
– Что же ты стоишь? Идем.
Компания продолжала гулять, а на нас никто не обращал внимания. Стенные часы пробили два часа ночи. Мы вышли на морозную улицу, которую освещали редкие фонари; окна квартир многоэтажных домов были темны, и я сообразил, что мы легко можем попасть в какие-то неприятности. Через десять минут мы резко остановились у одного из высотных домов.
