Прохор Озорнин - На Крыльях Надежды. Проза
“Нееттт! ”. Только не здесь! Только не здесь снова! “
Это был не сон - это был тот же город. Ничего не изменилось, разве что стало еще темнее - видимо, ночь полностью вступила в свои права. Тогда он вновь уронил голову на землю и застонал - от отчаяния и безысходности. Он не хотел здесь жить - и должен был. Зачем? Зачем? Зачем?!
Тишина. Гробовая тишина. Ночной город уже спал.
Молча он лежал на вымощенной черным мрамором гранитной мостовой - и также молча слезы текли из глаз, оставляя за собой прозрачный след. Он не помнил, что было потом - милостивая память стерла для него последние мгновения. Когда он вновь очнулся, он помнил лишь свое отчаяние - и город, в котором он был, город, темной громадой заслонивший солнце.
Он отчетливо помнил все это. Он помнил еще многое.
Он помнил, как он потом поднялся, и вновь медленно побрел по улицам. Пошел - уже не зная куда. Ему надо было хоть куда-то идти, надо было делать хоть что-то, чтобы только не думать об ужасах этого мира – ужасах, созданных его же жителями.
Он шел мимо открытых зданий sex-dance клубов и видел сотни и сотни обнявшихся полуобнаженных тел, в пляске под разрывающий бой какого-то ритма прыгающих и вертящихся.
Видел, как тройка каких-то людей на улице дружно воткнули себе в руки какие-то длинные напоминающие шприцы устройства, после чего с довольным выражением на лицах повалились прямо здесь же мостовую.
Видел, как в каком-то переулке, в который он случайно завернул, трое каких-то людей порывисто прижались друг к другу, и начали быстро снимать друг с друга одежду, а затем упали на землю и начали кататься по ней.
Он видел еще многое. Ему не давали это не видеть.
Он видел перед собой планету и континенты. Видел, как в различных местах планеты начинали появляться и росли темные пятна. Видел, как в других местах появлялись светлые точки, они тоже росли и расширялись - и сталкивались с темными волнами - и рассеивали их. Но их было очень мало - и наплывавшие темные волны поглощали многих без следа. Постепенно темные пятна заполняли и заполняли континенты один за другим - тогда какое-то бардовое пламя окружало их - и они исчезали с карты планеты, покрываясь огромной темной тучей. В такие мгновения дикий нечеловеческий смех заполнял пространство и заставлял его порывисто зажимать уши.
А потом внезапно земля затряслась и он упал, сбитый с ног.
Казалось, сама планета начала разрываться на части. По всем улицам насколько хватало его взгляду внезапно пошли трещины - и из каждой такой трещины начал прорываться подземный огонь. Новым подземным толчком его отбросило прочь.
Сама земля начала полыхать. Неизвестный подземный огонь образовывал сначала небольшие пламенные точки, затем линии и начинал сливаться и объединяться, поглощая все новые участки земли. Огонь подбирался к зданиям и они - неизвестно как - тоже начинали полыхать.
Но жителям этой грандиозной столицы похоже не было совсем никакого дела до происходящего бедствия. Через открытые двери очередного sex-dance клуба он мог видеть, как точно также массы людей, плотно обнявшись, вертелись и в исступлении что-то орали - в уже полыхающем здании.
“Ведь они же погибнут, ведь они же сейчас умрут! Я должен их спасти!”, - полыхнули мысли в полузатушенном болью от удара о мостовую сознании.
“Они уже умерли, - пришел откуда-то из глубины голос, - ты ничем уже не можешь им помочь. Они сами сделали свой выбор. Своими мыслями и жизнями они сами вызвали гибель планеты - и свою собственную гибель”.
Охватившее здание sex-dance пламя становилось с каждой секундой все сильнее - теперь полыхали уже все этажи.
Наконец огонь добрался и до нижнего - в одно мгновение он поглотил исступленно кричащих и хохочущих людей ... и в это же мгновение все стихло. Лишь продолжало бушевать пламя и отблески его освещали некогда непроглядные улицы. Так продолжалось еще несколько минут - всего лишь несколько минут, навсегда врезавшихся в память. Так же, как и все последующие картины.
* * *
Картина изменилась. Город исчез.
Он стоял посреди роскошных зеленых ветвей деревьев какого-то сада.
Он поднял ввысь голову - и солнечные лучи осветили лицо. После страшных бардовых огней темного города - Господи, какая же это была благодать! По небу медленно проплывали облака и пролетали птицы, в лицо ему дул освежающий бодрящий ветер.
Он видел солнце живого мира, он видел свет. Тьма ушла, тьма исчезла - ее просто не было.
Остались лишь прохладный ветер, дующий в лицо, лишь раскачивающиеся из стороны в сторону зеленые ветви деревьев, лишь пролетающие по небу птицы и наполнивший Душу восторг.
Крик радости вырвался из груди - он кричал долго и громко. Он вновь был живым среди живых. Он был в живом мире.
А потом он вновь получил ту удивительную возможность созерцать весь мир сразу. Как на ладони - созерцать.
Он видел раскинувшиеся по континентам зеленые поля. Видел людей, работающих и живущих на них, на лицах их были улыбки - было видно, что они рады жить здесь и трудиться. Он чувствовал атмосферу счастья, разлитую над планетой. Он видел, как радостно и с воодушевлением работали люди - художники, поэты, простые пахари и рабочие ... все - от мала и до велика. Здесь не было ненужной и неважной работы.
Он видел все это - и сердце его обливалось благодатью.
Он видел, как растут и появляются светлые точки, как они расширяются, как озаряют континенты, как эти светлые лучи возносятся к небу - и небеса планеты отвечают на них ослепительным завораживающим сиянием. Он видел, как озаряется атмосфера планеты, как она очищается от темных лучей - и как свободно начинают дышать люди. Как они расправляют плечи, как на лицах их появляются улыбки счастья...
Он видел еще многое. Это были минуты, навсегда врезавшиеся в память.
А потом уже иной мир нагрянул на него.
* * *
- Джон, что с тобой?! Очнись, Джон!
- А ... что со мной?
- Это у тебя лучше спросить. Мы шли по парку и ты вдруг внезапно покачнулся и упал. С тобой все в порядке?
- Да. Да... все ... хорошо.
- Что с тобой случилось?
- Я ...я не знаю. Просто... просто я видел два будущих.. и два выбора... два совершенно разных выбора. Как небо и земля - разных... два пути. Понимаешь? Две дороги для людей – для человечества.
- Два выбора? Два пути? О чем ты говоришь, Джон? Похоже ты действительно все-таки слишком сильно ударился головой при падении. Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Ничего. Уже скоро ты почувствуешь это - и все поймешь. У тебя будет твой выбор. У каждого из нас есть наш выбор.
А теперь – как считаешь - может наперегонки до конца аллеи?
02.01.2005
Вирус
Оставалось совсем немного ... всего несколько дней - и потом можно будет наконец отдохнуть.
Уже скоро ... совсем скоро кончатся мириады ночей без сна, кончатся кружки кофе и мерный, сладостно-убаюкивающий шум машины. Кончится временами взрывающий тишину стук пальцев по клавиатуре, кончится постоянный прогон все нового текста через компилятор, кончится радость, наполняющая Душу при виде работающего кода. Все это скоро должно было наконец закончиться.
И тогда - о! - эти столь долго предвкушаемые и выпестованные в полубредовых бессонных ночах мечты наконец-то смогут стать явью - они должны стать явью. Они обязаны ею стать.
В сущности, что такое год? Это совсем-совсем немного. Это очень немного для того, что будет осуществлено. Всего лишь год...
Они наконец заплатят за все. За все зло, что сумели причинить людям - таким еще почти невзрослым людям .. несознательным .. захваченным врасплох этой чудовищной машиной. Они наконец-то будут уничтожены. Стерты с лица земли - стерты как смертоносный вирус, против которого наконец-то было найдено лекарство. Найдено всего лишь за какой-то жалкий год.
Оставалось совсем немного. Все было просчитано и продумано давным-давно - почти полгода назад, когда возможность проникновения в Систему наконец-то была обнаружена.
Полгода понадобилось для того, чтобы, подобно слепому щенку, тыкаясь в разные стороны, наконец-то найти путь. Уязвимость, дыру, лазейку - ниточку, однажды дернув за которую можно было заставить Систему стать твоей марионеткой - куклой в руках Мастера. Но дернуть можно было только один раз - ошибки быть не могло, потому что второй попытки бы не было - служба безопасности очень не любила, когда кто-то решал поиграть с ней. Эту ниточку надо было найти, имея возможность изучать Систему только по ее косвенным реакциям на внешние воздействия, не имея и не зная доступа к ее сердцу - к ее ядру ... ее надо было найти.
Полгода - бесконечно долгих и бесконечно быстрых, как одна ночь, - полгода понадобилось, чтобы найти ахиллесову пяту - может быть единственную. Может быть нет. А потом еще полгода, перебиваясь днями редкими крохотными заработками фрилансера, ночами в полубреду писать и писать код, писать и молиться - молиться каждый день одному тебе известному Богу, чтобы архитекторы Системы не нашли ее до тебя.
