Бхагаван Раджниш - Книги, которые я любил
Человек, следующий за Мартином Бубером, один из самых упрямых — но не упрямее меня. Должно быть, я был евреем в одной из своих прошлых жизней; должен был быть. А человек этот — Карл Маркс. Книга, которую он держит в руках — «Капитал».
Это самая ужасная из написанных книг на Земле. Но в другом отношении это великая книга, так как она повелевает миллионами людей. Почти половина мира считают себя коммунистами, а на счёт второй половины вы не можете быть вполне уверены… Даже те, кто не причисляют себя к коммунистам, глубоко внутри ощущают, что есть что-то хорошее, правильно в этом коммунизме. Но ничего хорошего в нём нет. Это просто эксплуатация прекрасной мечты. Карл Маркс был мечтателем — не экономистом, нет, — просто мечтателем. И ещё поэтом — но его поэзия третьего сорта. Его нельзя назвать великим писателем. Никто не читал этот «Капитал». Я встречался со многими коммунистами, и я спрашивал их, глубоко заглядывая в их глаза: «Прочли ли вы ″Капитал″?» Ни один не ответил положительно.
Они говорили: «Всего несколько страниц… Нам нужно заниматься столькими вещами — у нас нет времени на такую большую книгу». Тысячи страниц, и все дрянные — написанные ни логически, ни рациоанльно… похоже на бред начинающего сумашедшего. Карл Маркс продолжал записывать всё, что бы ни происходило в его уме. Сидя в Британском Музее, в окружении тысяч и тысяч книг, он писал и писал… Это было почти ежедневным ритуалом — музей нужно была закрывать, и его приходилось вытаскивать из музея. С силой его удавалось выдворить; иначе он не уходил. Он мог даже понарошку потерять сознание…
И теперь этот человек превратился в бога! Это нечто вроде несвятой троицы: Карл Маркс, Фридрих Энгельс и, конечно, Ленин — эти трое стали почти святыми для миллионов людей на востоке. И, хоть это бедствие, я должен упомянуть книгу — не для того, чтобы вы читали её, а наоборот. Подчёркиваю: не читайте её. Вы и так в беспорядке, путанице — достаточно. Нет надобности в «Капитале»…
Четыре: не забудте, что Маркс тоже еврей. Будет целая цепочка евреев. Зигмунд Фрейд — ещё один. Его великая работа «Лекции по психоанализу». Мне не нравиться слово «анализ», также не нравиться и человек, но он, как и Карл Маркс, смог создать великое движение и стать одной из наболее видных и значительных фигур в мире.
Евреи всегда мечтали управлять миром. И они в самом деле управляют им. Три человека, о которых можно сказать, что они имеют наибольшое влияние — это Карл Маркс, Зигмунд Фрейд и Альберт Эйнштейн; все евреи. Еврейская мечта сбылась, они на вершине. Но Карл Маркс ничего не смылит в экономике; Фрейд не прав потому, что ум не следует анализировать, ум должен быть отложен, и только тогда вы входите в пространство не-ума.
Альберт Эйнштейн, конечно, прав в своих теориях относительности, но показал себя полным идиотом, когда написал письмо президенту Рузвельту с предложенеием создать атомную бомбу. Хиросима и Нагасаки — тысяи людей, погибших там, сгоревших заживо, всё это на совести Альберта Эйнштейна. Именно с его письма начался процесс создания атомной бомбы в Америке. Он так себе и не простил этого; и это лучшая его часть. По крайней мере, он признал, что совершил один из величайших возможных проступков против жизни. Он умер в ужасном расстройстве. Перед смертью он сказал: «Я никогда, никогда, никогда не хотел бы вновь быть физиком! Уж лучше быть водопроводчиком…»
И он был одним из величайших людей на Земле. Почему таким провалом кончилась его история как физика? Почему? По простой причине — он осознал последствия того, что он сделал. Он увидел ясно это — но было уже поздно… Так происходит со всеми бессознательными людьми: они станвятся осознанны, когда уже слишком поздно. Сознательный человек осознаёт ещё ДО содеянного..
Пять… Столько евреев ожидает у двери — и трудно выбрать: кого пригласить, а кого оставить за дверью. И вы знаете, с евреями не так просто вести разговор. Поэтому я лучше отрину всю очередь, а вместе с ней и головную боль. И начнём что-нибудь другое. С евреями покончено, по крайней мере пока. Исчезните все!.. Я говорю евреям, не вам.
Пять: я боялся что не упомяну книгу Гурджиева «Встречи с замечательными людьми». Но это удастся, благодаря этому P.P.S. Это великая книга.
Гурджиев путешествовал по всему миру, особенно на Среднем Востоке, в Индии. Он бывал в Тибете — более того, он был преподавателем покойного Далай Ламы… не нынешнего — он дурак, — а предыдущего. Имя Гурджиева на тибетском пишется ″Дорджеб″, и многие люди думали, что Дорджеб это кто-то другой. А это был не кто иной как Георгий Гурджиев. Об этом факте стало известно в английском парламенте — что Гурджиев много лет провёл в Тибете; более того, он долгое время жил во дворце в Лхасе — и они препятствовали ему оставаться в Агнглии. Сначала он хотел остаться в Англии, но ему не позволили.
Гурджиев написал свою книгу «Встречи с замечательными людьми» в виде мемуаров. Это очень уважительные воспоминания обо всех тех странных людях, которые встречались ему в жизни — суфии, индийские мистики, тибетские ламы, японские дзэнские монахи. Хочу вам сказать, что не упомянул обо всех; он оставил многих вне текста из-за соображений рынка — ведь книга должна продаваться… из-за этих соображений.
Я никогда не соблюдал никаких требований рынка. Я вообще не беспокоюсь об этом, так что я могу сказать — он выбросил самых замечательных и самых значительных из персонажей из своих воспоминаний. Но всё, что он написал, красиво. Это всё ещё нагоняет у меня слёзы. Каждый раз, когда что-то подлинно красиво, мои глаза начинают делаться влажными… и это, по моему мнению, наивысшее уважение.
Эту книгу стоит изучить, не только прочитать. В английском нету слова для пути; есть слово на хинди, и оно значит читать и читать каждый день, снова и снова одно и то же — на протяжении всей жизни. Это нельзя перевести как ″чтение″, особенно на Западе, где есть книги в мягкой обложке — их можно прочесть и выбросить или оставить на скамье в поезде. Это также не может быть переведено как ″изучение″, потому что в изчучении вы сосредоточены на понимании значения слова или слов… ″Путь″ — это ни чтение, ни изучение, но нечто большее. Это приникать к книге с радостью, так радостно, что в конце концов это проникает в само ваше сердце, это становиться вашим дыханием. Это требует целой жизни, и именно это нужно, если вы хотите понять настоящие книги, такие как «Встречи с замечательными людьми» Гурджиева.
Это вам не выдумка, как «Дон Хуан» — вымышленный персонаж, произведённый на свет американцем Карлосом Кастанедой. Этот человек сделал скверную вещь в отношении человечества. Не стоит вообще писать выдумок на духовную тематику, по той простой причине, что люди станут думать, будто духовность есть не что иное как выдумка.
«Встречи с замечательнми людьми» — это настоящая книга. Некоторые из упомянутых Гурджиевым людей всё ещё живы; я сам встречал нескольких из инх. Я свидетель тому, что эти люди не вымышлены, хотя я и не могу простить Гурджиеву, что он не написал о самых лучших из встреченных им.
Нет нужды идти на компромисс с рынком; вообще, нету надобности в компромиссе. Я встречал нескольких людей, которыми он пренебрёг в книге, которые рассказывали мне, что Гурджиев бывал в тех местах. Сейчас они очень стары. Но всё же книга хороша — это лишь часть, она не закончена, но всё равно ценна.
Шесть: я всегда любил одну книгу, автор которой неизвестен; он аноним, хотя известно, что он был учеником Кабира. Не так важно, кто написал, хотя кто бы ни сделал это, он непременно должен был быть просветлённым. Чтобы сказать так много без малейших колебаний.
Это маленькая книга стихотворений, весьма слабых литературно. Возможно, автор не был слишком образован, но это опять не имеет значения. Значит только то, что внутри.[16] То, что значимо, — это содержание. Книга даже не опубликована. Люди, у которых она есть, также против её публикации, и я могу понять их чувства и полностью согласен с ними. Они говорят, что когда книга опубликована, она становиться частью рынка, и потому не хотят публиковать. Если кому-то нужна книга, он может прийти и переписать её собственноручно. Таким образом, в Индии имеется несколько копий, написанных от руки, и все владельцы дали слово не публиковать текст. Конечно, публикация даёт что-то книге; и также что-то теряется, пока книга проходит через пресс. Теряется дух; наружу выходит только мёртвое тело.
У книги нет названия; так как она не публиковалась, то и название не нужно. Я спрашивал у людей, которые обладают оригинальной копией: «Как вы называете её?»
Они отвечали: «Грантха».
Нужно объяснить вам, что значит ″грантха″. Это древнее слово, оно пришло с тех времён, когда книги ещё писали на пальмовых листьях, не на бумаге. И вот когда эти листья связывали вместе, это называлось ″грантха″. ‘Сшито вместе’ вот что в точности значит ″грантха″ — ″связанное из листьев″.
