Василий Ленский - Уровень Ки-До
В сторону города протекал арычек с камушками и живой травкой, обрамляющей его. Пчелы суетились по сырому песочку. Я стал «нагнетать» инь во внешнем теле. Хотя ярко светило солнце, пчелы замедлили свои движения и стали отодвигаться от сырости. Они реально чувствовали наступление «вечера». Оцуки внимательно наблюдал за мной. Казалось он понимал меня. Андо был погружен в раздумье. Я создал глубокую «ночь» и пчелы, как парализованные застыли на месте. Оцуки подошел, вытянул руки и сосредоточился. Пчелы продолжали спать. Он сел в Ваджрасану и стал медитировать. Я почувствовал, что он ждет подсказку.
— «Вот тебе уникальный случай», — вошел я в затруднение. — Пчелам я обязан продолжать держать «ночь» и в это же время Оцуки нужно подсказать «утро».
Оцуки ждал.
— «Нужно отказаться от связи с мышечно-сухожильной сферой», — мелькнуло в сознании. Однако попытка в инь «ночи» включить ян «утра» повела к спазмированию тонкого и толстого кишечника.
Осталась только надежда на степень воспитанного Сознания. Я сделал еще одно движение в Пратьяхаре: устранил связь с органами.
«Мышление» и поиск шел в энергетических процессах. Только Единству Сознания удалось соединить противоположные телесные и физиологические инь-ян.
Вдруг Оцуки издал крик, взлетел на ноги с распахнутыми руками и вытаращенными глазами. Он был близок к трансу. Застыв на несколько секунд, он рухнул на землю. Пчелы разлетелись. Я опустился на колени и заплакал. Не контролируемое внешнее тело со стороны внутреннего Космоса оказалось способным компенсировать себя в себе. «Утро», которое получил Оцуки в виде ян-поля, превысило его возможности. Это можно было понять по поведению пчел, которых словно обожгло палящим солнцем. Внешний мир в своем теле тоже содержит инь и ян «органы» инь и ян связи.
«Придется людям объяснять образами внешнего тела, так как внутренний Космос они не зрят», — выпрямился я и встретил удивленный взгляд Андо.
— Я не готов разговаривать с вами. Мне нужно подумать, — сказал я ему и пошел в горы, — Оцуки не трогай. Он придет в себя сам.
— «Как я могу разговаривать там, где такой страшный разрыв. Там даже сами слова для меня условные,» — посмотрел я с чувством на жаворонка. Он встрепенулся и ответил мне точной комбинацией и последовательностью движения поля, соединенного со звучанием голосовой мышцы. Но вдруг последовательность «зазвучала» противоречиво. Я остановился: «Кажется больной».
Болезнь у животных, птиц, микроорганизмов, растений иная, чем у людей и, тем не менее, есть общность. Эта общность заключается в том, что сущность болезни — в нарастающей разобщенности между силами и полями, единения с тем движением, которое имеет каждая часть организма. Иными словами, если во внутреннем Космосе перелив, переход определенной конфигурации невыполним, то и внешнее пространство сокращается. Сокращается жизнь. Я повторил полями перелив, на котором жаворонок сорвался. Он дернулся, вдохнул и неуклюже полетел. Болен.
«Так и есть, внешний мир для него не досигаем в том, что он ограничил внутри, — посмотрел я ему вслед, — Человек стал бы искать причины болезни как внешние и мечтать о „благоприятных“ условиях. Жаворонок будет „отступать“. Сейчас он уступил мне эти кусты, эту поляну, это небо. Затем он уступит своему сопернику. Так будет продолжаться, пока он „не найдет свое внешнее на свое внутреннее“».
Под впечатлением этих размышлений я вспомнил просьбу Абдыбая:
— В уйгурской семье девочка «приклеевает» металлические ложки к телу. Родители обеспокоены. Посмотел бы?
— Пусть ест деревянными, — отмахнулся я.
Теперь меня заинтересовала сама композиция полей, принудившая человека подчиняться законам неживой природы. На какой путь должен стать Человек, чтобы превратить себя в камни, глину, куски минералов?
Абдыбая я нашел быстро. Он спрыгнул с перекладины вросшей в два соседних дерева и крепко пожал мне руку. Вид у него был человека совершившего тайный поступок и знающего большой секрет.
— Я готов пойти к уйгурам, где ложки бегают по людям.
— Это в Азате. Пойдем пешком, — живо откликнулся Абдыбай.
Пройти нужно было около трех километров и я знал, что Абдыбай засыпет меня вопросами. Но он молчал. Наконец он бросил камушек в воробья и сказал:
— Я схемы с меридианами крутил в своих мозгах и так и сяк. Не думаю, что ты сам живешь этими энергетическими средствами. Многое не совпадает из того что ты показывал нам. Кто из вас прав?
— Все правы, — отмахнулся я от этой темы.
— Ты нас убедил своими способностями. Они — это целая эпоха мудрецов. Если бы Человек стал другим, то вопроса бы не было. Но в древней литературе даже эмоции те же самые. А эмоции — это энергетические сигналы. Значит энергетические процессы те же самые.
— Мыслишь ты логично. Но правильная конструкция мысли может быть не адекватна тому, о чем ты говоришь.
— А когда ты говоришь, то все адекватно, — задиристо запротестовал он.
— Я стараюсь описать как оно есть. Только что ты наступил на осколышки стекла подошвой ноги и сразу весь вытянулся в струну. Почему?
Мы шли босиком по обочине дороги. Абдыбай ждал, что я отвечу сам на свой вопрос.
— Уколовшись, ребенок делает то же самое. При этом он еще особо вдыхает. Помнишь в бане я очень долго сидел в парной, а вы вылетали оттуда словно ошпаренные? Олег был под хмелем, так он вообще наступить на раскаленный полок не мог.
Я подошел и добавил:
— На картинах некоторых святых стрелы и копья вонзенные в их тело, а на лицах — блаженство. Вот и увяжи все это в одно энергетическое состояние.
— Задачки у тебя, как на уроках в школе…
— Я мечтаю, когда в школах будут подобные задачи. Все, что я тебе сейчас описал это состояния поляризации. В ян-стрессе человек может взять рукой раскаленное железо и не обжечься. В инь-стрессе человек каменеет или его парализует. В бане пьяного печет. Это инь-состояние. Когда ребенок уколется или ты сейчас наступил на стекло, то твой характер сделал движение в ян. Если так дальше пойдет, то я тоже могу втыкать в тебя стрелы, а ты не будешь чувствовать боли. Тоже станешь святым. Как видишь, я исхожу из того как оно есть. Следовательно, если что не так, то ошибаюсь не я, а вы всей своей жизнью. Неувязка с Китаем не единственная. Астрология натолкнулась точно на это же. Теперь японцы предложили двенадцатигодичный календарь… Не удивительно, что Астрономия взяла верх над Астрологией.
— Вместо того, чтобы растолковать, ты еще больше все усложнил, — остановил мои высказывания Абдыбай.
— Ян в пределе дает: любовь, отсутствие боли, хождение по огню… Это понятно. Но причем здесь Астрология?
— Здесь тоже все просто: когда мы говорили об эмоциях, характерах, человеческих возможностях, то здесь в основе лежат энергетические процессы, а не геометрические восприятия зрения. Астрономия взяла только свое, то есть геометрическое, поэтому оказалась точной. Но внешний Космос имеет свое тело…
Абдыбай суетливо прервал меня.
— Ты имеешь ввиду Аллаха?
— Я имею ввиду внешнее свое тело и не знаю как ты его назовешь. Мой внутренний Космос соприкасается с моим внешним Космосом…
— И моим тоже, — упрямо заявил Абдыбай.
— Да. есть некоторая общность, которая приводит к величайшему парадоксу и величайшему заблуждению. Это то, что ты, во мне всего лишь часть, а я в тебе тоже часть. Из Аллаха тоже умудрились сделать часть. Итак, если ты во мне только часть, то как мы с тобой можем иметь общим весь мир?
Абдыбай остановился и уставился на меня в изумлении.
— Да, с тобой не соскучишься! Ну, ты даешь!
— И вдруг добавил — А ведь в самом деле ты во мне только часть. Однако я не знаю все содержание этой части, а наоборот, сам являюсь частью в тебе. Парадокс!
— Ну, мой мудрейший, я думаю, что ты до этого уже дорос, а вы с Эдиком тренируете и накапливаете типовое Сознание. тогда прежде, чем говорить о внешнем теле, тебе придется освоить тему расширения Сознания. Оно вызывает мгновенно реакцию и эмоцию. Оно ориентирует и тоже мгновенно, так как в нем ключ распознаваний и энергетических композиций. Давай посидим здесь на пригорке. Глинянный бугор был усеян разнотравьем. Бабочки мирно порхали в своем внешнем теле.
— «Как найти, как увеличить размер той части, которой люди входят в мир друг друга и почти никак не постигают мира животных, растений, птиц, микробов?» — посмотрел я на довольное лицо Абдыбая. Ломать себя он не собирался, а строил прибавки, пристройки к неподвижному Сознанию. Ключи к этим вратам находились там, во внешнем его теле, где соприкоснувшись с этой частью Сознание само, наконец-то, сделает изменение.
— Недавно я по пути познакомился с врачом. Занимается он вопросами долголетия. Чушь городит, конечно. Но сама тема стоит внимания. Старость приходит не сразу. Я бы сказал, что человек начинает стареть с пеленок, — начал я издалека, но Абдыбай проявил живой интерес, — Не решит он эту проблему никак, потому что не зрит энергетические процессы. Я могу решить эту задачу, но меня нужно хорошо попросить.
