Антон Мажирин - Один год до Пробуждения
На этом мои игры в аскезу не кончились. По возвращении мы загоняли себя тарабарщиной, не позволяли себе ни телевизор, ни компьютер, ни даже книги. Жёстко следовали диете и ни с кем не общались. Серёга, глядя на нашу жизнь, только посмеивался. Через какое-то время он пришёл в гости и начал мягко говорить: мы должны впустить жизнь в свой дом, что, изнуряя себя практиками, мы ничего не добьёмся — только подорвём психику. До меня это доходило с трудом. Мне казалось, что себя нужно сломать, перебороть и высушить, как делали Хакуин и компания, чтобы Бог в конце концов заметил меня. Но после разговора с Серёгой я начал понимать, что заблуждался. К тому же по факту самоистязание ни к чему не привело. И мы решили приспустить поводок. Режим нарушать не стали, но начали позволять себе читать, гулять. Это был глоток свежего воздуха. Стало значительно легче, и жизнь забурлила. Почувствовав облегчение, я решил не останавливаться и скоро уже сидел за столом с Атманом и Олей Родионовой. Перед нами стояли рюмки с водкой. Я не пил до этого год и два года не курил. И почему-то кто-то во мне решил, что именно этот барьер мешает моему Пробуждению, что больше всего на свете я боюсь спиться и умереть в канаве, нищим и всеми презираемым. И я решил преодолеть свой страх — так меня учила тантра: нужно преодолеть страхи и стать сильнее. Страх спиться я «преодолевал» с 25 октября по 25 февраля. С помощью волшебного зелья мы залезли в самые глубокие недра своих личностей, где встретились с тем, о чём вспоминать не хочется совершенно.
25 сентября
Перед отъездом был жуткий день овсяного обострения. Мы оба были вымотанные и злые. Антон на прогулке злился, на нас чуть не наехала машина. Потом делали практику в изнеможении, а потом случился скандал по поводу организации встречи Миши. Орали друг на друга, всё понимая, но не могли остановиться. Овсянка, аскеза — ужас. Мы стали злые, жестокие, без сердца.
26 сентября
Семинар. Встали в 3:15.Гуляли, медитировали, мысли сразу стали уходить. На завтрак — один фрукт или овощ. Потом практика. Я стала чувствовать её как мелодию, чувствую, идёт ли она, как и откуда. Плакала, сама не знаю отчего. На обед выбрала помидоры. Потом Серёга дал молитву о гордыне: «Господи, прости мне гордыню мою». Я начала без особой веры и вообще не ощущая никакой гордыни в себе, но доверяя Гуру, давшему такое странное задание. И вдруг пошло. Сначала полились слова — как будто кто-то вкладывал мне их в голову. А потом — присутствие Бога. Это присутствие помогло ясно увидеть, где у меня лежит всё тайное и скрытое, в том числе и гордыня. Я засмеялась от радости, потом наслаждалась этим присутствием и заплакала от любви, которая потекла ко мне. Она такая огромная, а у меня такая маленькая пропускная способность. Я разговаривала с Ним. Он был невероятно близко, и я почувствовала, что прошла всю эту дорогу неслучайно и не зря и что Пробуждение — это то, чего Он от меня хочет и ждёт. Я всё сделаю для этого.
На ужин прогулка, рис, мантра. Йога идёт суперски. Всё очень хорошо. Я очень скучаю по Антону [6] и наблюдаю за этим.
27 сентября
Дома мы поняли, что не знали, не видели друг друга, что надо идти к высшему Я друг друга, что нам друг друга достаточно, чтобы убирать все перегородки из сердца. Зачем для этого другие люди?! Это было невероятное открытие. Я чувствовала, как Бог смотрит через меня на Антона и говорит: «Ну где же ты был всё это время?!»
Стена
Восемь месяцев до Пробуждения
В спальне при ремонте мы зачем-то сделали низкую стенку посередине комнаты, которая отделяла кровать от рабочего стола. Вроде задумка была хорошая, и стена действительно разделяла пространство на два сектора, но со временем мы стали замечать, что находиться в спальне не хочется совсем. Света было мало, и стена жутко давила.
Когда атмановский семинар закончился, к Атману приехала из Питера Аня Семёнова. Она зашла к нам в гости. Аня занимается Васту- «ведическим фэншуем». Увидев стенку, она сказала, что центр комнаты, по Васту, оставляют для Бога. Там должно быть много света и украшений, а у нас стена на месте Бога. Мы эту стену уже давно хотели снести, а тут ещё такое заявление. Естественно, я сразу пошёл в магазин за кувалдой. Место для Бога расчищалось с трудом. Строители сделали свою работу добросовестно. Но под конец дня мне удалось её сломать. На вынос кирпичей сил уже не оставалось, и мы решили отложить это мероприятие на следующий день.
8 октября
Мы пошли в магазин за кувалдой, чтобы разрушить стену посреди комнаты. Купили кувалду, нарисовали на стене кирпичики, которые «мы положили на месте Бога в своём сердце», подписали их («гордыня», «злость» и т. п.) и после нескольких тактических ошибок и попыток взять стену нахрапом стали методично разбирать её по кусочкам, спокойно и терпеливо. В основном всё делал Антон. Я читала Мороза про гордыню. Меня накрыло раскаяние и чувство «как же так?! почему я этого о себе не знала?! как это скрылось от меня?». Я плакала, молилась и просила, умоляла вести меня дальше. После этого сначала выключился свет в квартире, а потом я стала заболевать — стремительно и странно. К концу дня у меня поднялась температура и разболелось горло… Чувствую небольшое огорчение из-за болезни, смешанное с огромной благодарностью за заботу обо мне, хоть суть этой заботы мне и неясна.
Мы легли спать на полу на кухне. Я помолилась, и мне всю ночь снились Бог, молитвы, разговоры с ним. Я ничего не помню, но было ощущение настоящей работы. Я страдала от температуры и физической боли, но не жаловалась, потому что ощущала: Он со мной. Вот уж помолилась так помолилась. Мда-а.
9 октября
Пришла Анька и сказала, что стену мы должны выносить все вместе, раз уж она тут. Рассказала новость про Рубцова, что у него родился сын и как он счастлив. Сказала, что нам надо поехать к нему, он «ждёт нас». Мы удивились и умилились, желание поехать к нему действительно было, особенно у меня — хотелось увидеть его. Поговорили о Школе и необходимости взаимопомощи на пути. Всё замечательно.
10 октября
Я иду на поправку. Анька ночевала у нас. Ребята с утра разгребают стену. Я тоже из последних больных сил вынесла парочку кирпичей, а потом поспала. Позже с Анькой разбирали её завалы-зажимы — у неё за время, проведённое с Серёгой, тоже всплыла куча проблем и комплексов. Потом ходили на фильм о Пробуждении («Луна 2012»): там люди-клоны со сроком годности пытались вернуться «домой» с Луны.
Аня наконец уехала. Мы созвонились с мамой Антона, после чего начались многоплановые масштабные разборки. Антон разбирался с тем, что я встреваю в разговор с его родителями и веду себя плохо, а я — с обидой на него. Мне представилось, что я — Бог, который кажется Антону болтливым клоуном, и это моё своеобразное бремя. Потом Антон зациклился на том, что совсем меня забил и запритеснял своими претензиями и требованиями, а я сказала, что это чушь и что будет новый урок — пусть в него вкладывает эту энергию, вместо того чтобы извиняться.
Комната теперь чистая, просторная, уютная — не нарадуемся. На место Бога спонтанно повесили наши старые рисунки сердца и Антона, рисующего сердце, а также персонажа под названием «Лесной бог». Изменения, натурально, пробирают до мурашек. Мне хочется рассказать маме обо всём, что происходит, я буду счастлива, если мне представится возможность сделать это, донести это когда-нибудь. Аня передала, что нас зовёт Рубцов. Я очень хочу к нему. Я увидела его в новом свете и наконец-то хочу с ним поговорить.
17 октября
Пока мы были в Питере, Миша остановился у нас дома. Приехали — а он уже у нас. С утра болтали с Мишей, он нам разъяснил понятие «Гуру». Мы поняли, что Атман — наш Гуру, и очень радовались этому, писали ему счастливые эсэмэски.
После Мишиной встречи поехали с Атманом к нам домой. Пригласили целую толпу московских ищущих отмечать ведический Новый год. Было очень хорошо, радостно, уютно, и мы ощущали любовь — к Серёге и к Мише. Из всех друзей, которых мы звали, до встречи на тему Просветления дошли только две девчонки с Симорона. Миша нам объяснил про говорилку, дал ритм — у Антона она сразу полилась.
Поездка к дольменам
Восемь месяцев до Пробуждения
Итак, мы постепенно подсели на Виктора Мороза. Стали играть в его весёлую игру «найди Бога в том, чего не любишь». Молились, каялись, избавлялись от гордыни. Видели во всём, что с нами случается, уроки Бога — короче, встряли по самое не хочу.
Увидев нашу увлечённость, Серёга решил её поддержать и организовать поездку к дольменам. Почему к дольменам? Потому что Виктор Николаевич Мороз начал свои поиски Бога после грандиозного мистического опыта, который получил во время посещения этих самых дольменов. Дольмены — это камни с дырками, оставленные «древними». Вокруг них, как и вокруг любых подобных конструкций, ходят тучи мифов и легенд, одной из которых положил начало опыт Виктора Николаевича. Бог заговорил с Виктором Николаевичем, когда тот находился у дольменов. Потом Виктор Николаевич привёл к дольменам других людей, и с ними тоже заговорили Бог и его посланники. Люди стали приходить к дольменам всё чаще и получать послания и наставления, которые старались выполнить, чтобы в следующий раз к ним не было претензий, а были лишь новые задания. Вот так они и проводили время. Потом за какой-то прокол Бог устроил Виктору Николаевичу сердечный приступ, и тот угодил в больницу, где понял, что отправили его в больничную палату для того, чтобы он написал книгу и рассказал всем про дольмены.
