Эдвард Хэлловэлл - Не отвлекайте меня! Как сохранять высокую концентрацию несмотря ни на что
Ответственность и добросовестность
Избыточная ответственность
Щепетильность, трудолюбие
Неспособность отдыхать и радоваться
Привычка рассчитывать на собственные силы
Недоверие к другим людям, изоляция
Сосредоточенность
Навязчивость и одержимость
Поиск возможностей
Поиск угроз и опасностей
Умение постоять за себя
Появление паранойяльных черт
Склонность к соперничеству, готовность к работе в трудных условиях
Чувство скуки в отсутствие прессинга
Однако Джек тревожился и волновался сильнее, чем большинство людей, к тому же тревожность разрушительно сказывалась на его личности. Сам он был уверен, что это чувство придает его жизни безопасность и надежность, но на деле оно отвлекало его от действительно важных вещей.
Ко мне Джек обратился, когда боль от ухода Нэн и детей стала невыносимой для него. Начав работать с ним, я в первую очередь признал обоснованность его беспокойства, но потом попросил Джека трезво взглянуть на вещи и понять, насколько он преувеличивает свою тревогу и калечит себя привычным, отравляющим существование беспокойством. Так как лучший способ борьбы с болезненной тревожностью — это предаться ей в компании, я присоединился к Джеку, но постарался смягчить угрожающий характер его ощущений.
Кроме того, я спросил Джека, почему он так держится за свои тревоги.
«Почему бы вам не отбросить их?»
«Я не делаю этого по той же причине, почему не гуляю голышом по Пятой авеню».
«То есть вы считаете, что тревога каким-то образом вас защищает».
«Я знаю, что она меня защищает».
«Но она же приносит вам больше вреда, чем пользы!»
«Откуда вы можете это знать?»
«Потому что я могу видеть то, чего не видите вы».
«Вы настолько проницательны?»
«Нет, это вы настолько слепы».
«Вы хотите сказать, что я глуп?»
«Что вы, напротив, на самом деле я вижу, что у вас блестящий ум. Но вы ослеплены тем, что произошло с вами в детстве, и тем, что случилось у вас с вашим дедушкой».
Как ни парадоксально это звучит, но Джек держался за тревогу как за спасительную соломинку, надеясь обрести чувство безопасности. Только живя в обстановке постоянного страха, он мог чувствовать себя надежно. Я же, работая с ним, постарался помочь ему осознать ситуацию, вступить во взрослую жизнь и понять, что это совершенно безопасно — не жить в постоянном страхе. Мне потребовалось некоторое время.
Я предписал Джеку дозу ежедневного общения с людьми и физические упражнения.
Джек потерпел крушение, но не сознавал этого. Мне пришлось говорить ему то, чего он не желал слышать.
«Вы скучаете по Нэн и детям».
«Это вопрос?»
«Нет».
«Ах вы мерзавец!» — сказал он.
«Нет, мерзавец — это вы», — возразил я.
Последовала долгая пауза, потом тяжелый вздох. Снова пауза.
«Вы на самом деле мне не нравитесь», — произнес он наконец.
«Я не виню вас за это. Мне бы тоже не понравился тип, который вздумал бы тыкать меня носом в мои ошибки».
Снова долгая пауза и тяжкий вздох.
«Это начинает надоедать, пожалуй, с меня хватит».
Сказав это, Джек встал и вышел из кабинета. Время излечения еще не настало.
На следующей неделе в назначенное время он снова пришел — и возвращался до тех пор, пока не понял, как измениться к лучшему.
Успешное избавление от СОДВ, вызванного патологической тревожностью, вполне возможно, особенно если пациент, как Джек, не жалеет на это труда.
Так же, как в случаях Лэса, Джин и Эшли, я приложил к ситуации Джека основной план и выделил следующие опасности.
Энергия. Беспокойство и хроническая тревожность высасывают из человека душевные силы и энергию точно так же, как через открытое зимой окно из дома выдувает тепло. Подавление избыточной тревожности тотчас прибавляет душевных сил.
Эмоции. Эмоции — это сильнейшее средство влияния на способность к обучению и на плодотворность труда. Болезненное беспокойство и хроническая тревожность подавляют и то и другое.
Увлеченность. Невозможно по-настоящему увлечься, когда ваш ум чем-то обеспокоен.
Структура. Если вас мучит сильная тревога, то вам становится трудно подчинять свою деятельность какой-то дисциплинирующей структуре. Беспокойство все время рецидивирует.
Контроль. При патологическом беспокойстве вы отдаете тревожности бразды правления вашей жизнью и работой.
Что делать
Десять советов для тех, кто страдает от болезненного беспокойства
Никогда не переживайте беспокойство в одиночестве. Болезненная тревожность всегда берет верх над одинокой жертвой, но отступает, когда людей несколько.
Придерживайтесь фактов. Болезненная тревожность расцветает на недостаточной и/или искаженной информации.
Составьте план. Болезненной тревожности нравятся пассивные жертвы, но она бежит от человека, вооруженного планом.
Если план не работает, пересмотрите его. В этом и состоит вся жизнь — в пересмотре и корректировке неработающих планов.
Призовите на помощь опытных специалистов. Обычно их помощь стоит тех денег, которые вам придется заплатить.
Регулярные физические упражнения способствуют избавлению от болезненной тревожности.
Медитация — еще одно великолепное средство в вашем случае.
Отвлекайтесь, делая что-то, не имеющее никакого отношения к предмету беспокойства.
Смотрите в будущее. Вспомните, как много тревог было у вас в прошлом и сколь малая их часть оказалась обоснованной.
Работайте над тем, что я называю основным уравнением беспокойства: обостренное ощущение уязвимости, неуверенность в своих силах и ослабление контроля в совокупности приводят к болезненной тревожности. Отсюда можно сделать вывод: все, что уменьшает ощущение уязвимости и повышает уверенность в своих силах и усиливает контроль, ослабляет болезненную тревожность.
ГЛАВА 5
ИГРА В ГЕРОЯ
Как перестать решать проблемы всего мира и взяться за собственные
«Моральный климат? Интересно, какой будет моральный климат, если я сейчас всех вас уволю! — заорал Стэн, сжимая кулаки. Лицо его пылало. В конференц-зале наступила мертвая тишина, все с испуганным недоумением уставились на Стэна. — Это роскошь, которую мы не можем сейчас себе позволить! — добавил он. — Так что заканчивайте разговоры и идите работать, пока я действительно не дал кому-нибудь отставку».
Ошеломленные сотрудники встали и начали расходиться по рабочим местам. Люди качали головами и обменивались взглядами, красноречиво говорившими: «Невероятно!»
Стэн продолжал стоять, опершись руками о стол. Лицо его превратилось в неподвижную маску. Мэри, вице-президент корпорации, сидела рядом, не говоря ни слова.
В отличие от прочих сотрудников, Мэри всей душой переживала за Стэна. Она всегда очень хорошо чувствовала его настроение. Несмотря на весь свой ум, он был слишком самонадеян и не настолько психологически проницателен, чтобы понять причину своей неистовой ярости.
Они оба давно работали в компании, которая сейчас переживала реорганизацию. Стэн принял на себя всю тяжесть ответственности СЕО, должность которого он временно занимал, но Мэри сознавала, что он плохо подготовлен к такой роли. Вместо того чтобы принять вызов и справиться с возросшей нагрузкой, Стэн начал срываться на своих подчиненных.
«Нам всем приходится сейчас нелегко, Стэн», — рискнула произнести она.
«Это очевидно», — коротко огрызнулся он, метнув в Мэри недобрый взгляд.
Ей, однако, показалось, что Стэн немного смягчился. Мэри встала и пошла к выходу из зала. Она заметила, что некоторые люди собрались группками у рабочих мест и вполголоса переговариваются между собой. Вернувшись к своему столу, Мэри увидела там дожидавшуюся ее Дженнифер, руководителя одного из отделов.
«Что все это значит? — спросила Дженнифер. — Я только сказала, что моральный климат в компании стал хуже. Все же видят! Почему он так взвился? Неужели он не понимает, что мы все сидим как на иголках, ожидая, что будет делать новый СЕО?»
«Да, повел он себя, конечно, не лучшим образом, — примирительно произнесла Мэри, — но я не могу его за это винить. Он находится под очень сильным прессингом. Он изо всех сил старался делать то, о чем его просили, но сейчас он испытывает давление как снизу, так и сверху и чувствует себя зажатым в тиски. Если ты подумаешь об этом, то поймешь, почему он сорвался».
