Люсинда Бассет - Только без паники
Утром я проснулась в прекрасном настроении. Доклад прошел удачно, я даже не заглядывала в свои заметки. Несомненно, сказались хорошая подготовка и моя отличная физическая форма. Мне нравится выступать. Я получаю удовольствие, когда говорю от всего сердца, рассказываю о том, что сама испытала, чувствую контакт с аудиторией. Когда прошли положенные полтора часа, никто, включая меня, не хотел выходить из зала. В конце каждого выступления слушателям предлагали заполнить небольшие анкеты о их впечатлении. Когда все покинули аудиторию, я подошла к женщине, собиравшей анкеты. «Не могли бы вы мне показать мои оценки?» — попросила я. Мне было очень интересно, хотя в то же время немного волнительно.
— Да, конечно. Вот они, — сказала она, протягивая мне кипу листков.
Я посмотрела на первый: «Лучшее выступление на этой неделе!» Пробежала глазами первые анкеты — они были полны превосходных степеней. Кто-то сожалел о том, что выступление быстро закончилось, другие писали, что меня надо приглашать каждый год…
Если бы шесть недель назад я начала свою подготовку с позитивного диалога «что если», он бы подействовал на меня еще благотворнее, и я избежала бы тревоги ожидания. Выглядеть это могло бы примерно так:
• Что если я делаю великое дело?
• Да, это так!
• Может быть, моя карьера получит дополнительный импульс?
• Так и было!
• Что если это придаст мне новый заряд уверенности в моих ораторских способностях?
• Так оно и произошло!
• Что если я кого-нибудь задену за живое?
• Мое выступление затронуло многих людей!
• Что если я не стану скрывать от аудитории собственного волнения? Не поможет ли это мне быть более опытной и понятной аудитории?
• Да, зал не отпускал меня с трибуны!
Выступление в Сан-Франциско настолько воодушевило меня, что казалось смогу долететь домой на собственных крыльях!
Сценарии наихудшего вариантаДля того чтобы вменить мысли, надо прежде всего точно их зафиксировать. Необходимо распознать синдром «что если», чтобы можно было попытаться его изменить. Я называю это «анализ с точки зрения наихудшего варианта».
Паже самое худшее, что только может случиться, не настолько уж плохо или не имеет шансов на осуществление.
Женщина из моей группы, Сара, находясь в тревожном состоянии, предполагала, что может сойти с ума. При этом все мы не разделяли ее опасений. Люди с повышенной тревожностью не лишаются рассудка, а скорее сводят себя с ума своим постоянным беспокойством.
— Итак, что же произойдет, если вы потеряете рассудок? — спросила я ее как-то днем во время занятий.
— Меня посадят в психиатрическую лечебницу.
— И что будет дальше?
— Запрут меня там на всю оставшуюся жизнь и никто не будет меня любить.
— Хорошо, а что дальше?
— На меня наденут смирительную рубашку.
— Хорошо, и что будет, если они так сделают?
— Я думаю, они когда-нибудь снимут ее. Никто ведь не живет в смирительной рубашке.
— А что если вы останетесь там навсегда?
— Нет, я совершенно уверена, мои дети вытащат меня оттуда. Они терпеть не могут готовить сами.
Мы рассмеялись, и кто-то напомнил Саре, что людей с тревожными расстройствами не помещают в психиатрические лечебницы и не надевают на них смирительные рубашки. Все это — не более чем фантазии. В этом эпизоде важно было то, что Сара проговорила свой самый худший сценарий, а не подавляла его в себе. Она сама увидела, что творится в ее сознании, и смогла освободиться от напрасных страхов.
Повторюсь: сценарии наихудшего варианта развития событий — всего лишь один из вариантов будущего. Одним из самых распространенных страхов является такой: «Что если у меня будет панический приступ и я потеряю сознание?» Ответственно заявляю, что за время моей практики в группах взаимопомощи никто ни разу не потерял сознание во время приступа паники. Тем не менее я постоянно слышу от людей: «Что если в очереди на аттракцион "Американские горки" я потеряю сознание от страха?», «Что если я потеряю сознание, когда буду вести машину по автостраде и попаду в страшную катастрофу?» В любом случае уместен следующий диалог.
— Вы когда-нибудь теряли сознание? – Нет.
— Тогда почему же вы думаете, что впадете в беспамятство? Для этого нет никаких оснований. Это всего лишь страхи.
— Все ваши страхи касаются потери самоконтроля. Еспи вы хотите сохранить его, оставайтесь в настоящем.
Будьте здесь и сейчасОжидание, позитивное или негативное, всегда касается будущего. Предполагая что-то, мы тем самым устанавливаем некоторые ограничения, исключаем возможность случайности. Беспокойство о прошлом — верный способ лишить самих себя радостей настоящего, включая свободу и счастье. Наше настоящее воистину драгоценно. По существу только оно и есть у нас. Когда мы в страхе ожидаем будущего или переживаем о прошлом, то понапрасну тратим бесценные моменты настоящего. Как же вернуть себя в настоящее? Вот примеры вопросов, которые можно задать себе на пути к действительности.
• Кто здесь со мной?
• К чему я прикасаюсь?
• Что я чувствую?
• Что я слышу?
• Что я вижу?
• Что меня окружает?
Откройте глаза и оглянитесь. Позвольте вашим органам чувств вернуть вас к реальности. Немедленно сделайте это. Как только вы почувствуете, что находитесь в состоянии ожидания, возьмите тайм-аут секунд на десять и вообразите себе свой самый наихудший сценарий. Постарайтесь заменить в нем «что если» на «ну и что, если».
• Что если со мной случится панический приступ прямо в
• супермаркете?
• Мне придется выйти из отдела?
• Ну и что, если мне придется выйти из отдела? Сяду на лавочку и переведу дыхание.
• Ну и что из того?
• Возможно, зайду в супермаркет в следующий раз.
Придется покинуть супермаркет? Ничего особенного. Он же никуда не убежит. Вы сможете прийти за покупками в любое другое время. Так чего же вы боитесь? На вас не бросятся платья с вешалок, ничто не свалится вам на голову с неба, вас не ударят и не причинят вреда. Оцените все здраво. Что может такого случиться, чтобы вы почувствовали себя плохо, чтобы с вами произошел сердечный приступ, чтобы вы потеряли рассудок или умерли? Да ничего! Что с того, что какой-то часок вы чувствовали себя не совсем комфортно? Ничего особенного. «Что если я сделаю что-то неприличное? Что если кто-нибудь заметит это?» Уверяю вас, никто ничего не заметит. Люди заняты прежде всего собой!
Худшим результатом панического приступа может быть то, что вы почувствуете тревогу, обреченность или помутнение сознания. Позже это может вызвать депрессию и ощущение усталости. Не так уж и страшно.
Мне очень нравилась мысль о том, что я могу разрешить себе тревожиться. Когда я ощущаю замешательство, то могу сама себе сказать: «Мне немного не по себе. Ничего страшного. Я просто даю волю своим чувствам—Я разрешаю себе встревожиться и могу даже немного посмеяться над собой в таком положении. Что в этом странного? Я прекрасно и в таком состоянии справляюсь со своими обычными делами». Я заметила, что чем сильнее ожидаю наступления панических приступов, чем больше думаю об этом, тем дольше они длятся. И наоборот, чем меньше внимания на них я обращаю, тем быстрее они проходят.
СтенаДля того чтобы ощущать себя лучше, совсем не обязательно полностью менять свои личностные характеристики. Да вы и не станете этого делать, потому что многие черты вашего характера представляют несомненную ценность. Нужно только научиться использовать то, что вы имеете, позитивным образом. Или признать существование самых худших своих страхов и, не обращая на них внимания, двигаться вперед. Исцеление зависит от вашего желания и способности бросить вызов самому себе. В этом случае вы можете столкнуться с тем, что я называю стеной тревоги ожидания.
Тревога ожидания — это стена, которая встает на вашем жизненном пути. Вы можете пройти прямо сквозь нее и обрести счастье.
Возможно, преодолев стену, вы используете шанс, которого ждали всю свою жизнь! Ради него стоит попытаться пройти прямо сквозь нее. А теперь представьте себя по другую сторону стены. Чувствуете себя значительно лучше, не правда ли? Настало время идти вперед, оставив позади тревогу и страхи. Можно провести всю свою жизнь, стоя у стены в ожидании, когда же она расступится.
Марк пришел к нам в группу взаимопомощи поговорить о работе, которую ему предлагали. Новое дело всегда казалось ему привлекательным, но он колебался.
