Ари Ясан - Дом тысячи дверей. Часть 1
Свет здесь был очень тусклым и потому убранство зала выглядело еще более грязным и запущенным. Только небольшой пятачок в центре, радиусом примерно два метра, был ярко освещен фонарем, свисавшим с потолка. В. едва различал лицо Джаджа в сумраке, но разглядел, что Джадж умиленно любуется кучами хлама, словно садовница только что распустившимися розами. Повернувшись к В., он изобразил на своем перекореженном лице нечто вроде радостной улыбки. «Железо!» — восхищенно прошептал Джадж, чуть ли не орошая слезами счастья громоздившийся вокруг них металлолом. «Ага», — только и смог пробормотать В. в ответ.
Джадж смело шагнул вперед по направлению к центру зала. Он ловко перебирался через кучи столь обожаемого им железа. В. некоторое время колебался, потом последовал за ним. Это оказалось нелегкой задачей. Постоянно под ноги попадалось что-нибудь неустойчивое, какая-нибудь очередная странная штуковина с торчащими во все стороны острыми углами. В. раз пять пребольно ушибся и вообще распрощался со своими конечностями, которым ежесекундно угрожала опасность быть порезанными, прищемленными или пришибленными. Когда они наконец добрались до единственного кусочка свободного пространства в центре зала, В. почувствовал неподдельное облегчение.
Джадж порылся в стоявшем тут же ржавом металлическом ящике и извлек оттуда кучу грязного тряпья. Половину он взял себе, а половину Отдал В.
В. недоуменно уставился на Джаджа, как бы спрашивая его: и что мне с этим делать? Ответ не заставил себя долго ждать. Джадж скинул с себя одежду, явив взору В. тощее нескладное тело, и принялсЯ напяливать на себя тряпье. При ближайшем рассмотрении тряпье оказалось рваным комбинезоном болотного цвета, к которому прилагалась такого же цвета изрядно потрепанная кепка. Нечего делать, В. пришлось тоже облачиться в костюм побывавшего в бетономешалке искусанного сворой собак угольщика.
— Я вот что тебе скажу, карапУз, модификция, конечно, занятная штуковина, но я специалист другого профиля. Вот моя стихия, — Джадж любовно обвел рукой наступавший на них со всех сторон металлический мусор. — А это, — он хлопнул по токарному станку, — самая чудесная вещь на свете!
— Что это? — спросил В., со страхом косясь на станок.
— Трансилятор, — со счастливой улыбкой возвестил Джадж.
— И… ммм… что он делает?
— Трансилирует, яс дело, — пожав плечами отвечал Джадж.
Джадж крутанул ручку, торчавшую из корявого бОка станка. Трансилятор зафырчал, затарахтел, пару раз плюнул в сторону В. чем-то вроде машинного масла, и замолк. Джадж крутанул ручку еще разок. Трансилятор только недовольно пыхнул в ответ. Джадж не сдавался. Он крутил ручку, а трансилятор, как некая чудовищная шарманка, издавал всевозможные режущие ухо звуки, на какие только может быть способна несмазанная ржавая куча железа. Наконец, трансилятор завелся. В. сразу же об этом пожалел. Зал заполнился невыносимо громким гулом и скрежетом. Джадж показал В. большой палец:
— Порядок! — проорал он прямо в ухо В., и не даром. Стоял бы он чуть подальше — и мог бы орать сколько душе угодно, все равно В. ни слова бы не услышал.
Джадж склонился над станком и его руки запорхали, как две нескладные бабочки, что-то выкручивая во внутренностях трансилятора. Со стороны Джадж походил то ли на токаря, то ли на дирижера. Он вытащил из недр трансилятора целую охапку проводов с клеммами. Повернувшись к В., Джадж что-то горячо и быстро заговорил, демонстрируя В. провода.
— Что?! — кричал В., тщетно пытаясь хоть что-нибудь расслышать.
Джадж в ответ, наверно, заговорил громче, но бЕз толку — В. ни слова не слышал. Провода в руках Джаджа потрескивали и разбрызгивали во все стороны устрашающе сверкавшие искры. В. невольно попятился. Джадж, отчаявшись докричаться до В., начал что-то объяснять ему жестами. Он показывал на провода, потом на свои колени, поясницу, нос и уши.
— Что-что?! — все так же недоумевал В.
— ПриклЯпить… уши… нос… трансиляция… — доносилось со стороны бешено жестикулировавшего Джаджа.
— Да не слышу я! — раздраженно вопил В. — Не слышу!
Джадж поднес провода к своим ушам, а затем показал на В. До В. наконец дошло.
— Не-не-не! — энергично затряс головой В. — Ни за какие блАга я не буду засовывать эту дребедень себе в уши!
Джадж поднес провода к носу, а затем опять показал на В.
— Ага! Щас! Еще и в нос! — возмущался В. — И думать забудь!
Джадж наступал на В., направив прямо на него искрящиеся провода.
— А-а-а! — заорал В. и попятился. Оказавшись за границами освещенного пятна, В. попытался в темноте левой ногой нащупать дорогу к отступлению. Поворачиваться он боялся — не взбредет ли в голову Джаджу воткнуть эти провода в… даже думать не хочется куда. Джадж неумолимо надвигался на В. «Помогите!» — пронеслось в голове В., отчетливо понимавшего, что помочь ему некому. Джадж приближался. В. все пятился, пока не наткнулся на очередную кучу железа. Ноги его подкосились, спина коснулась чего-то твердого и холодного. Отступать было некуда. В. попытался отползти, но в темноте, среди металлического хлама, это оказалось невозможно. Джадж уже нависал прямо над ним. Искры, обжигая, падали на лицо В. В. как мог увертывался от направленных на него проводов, но в этой битве Джадж одержал победу.
В. почувствовал два болезненных электрических разряда на своих висках… потом на коленях… на пояснице… в носу… в ушах… С непревзойденной ловкостью и быстротой Джадж прикрепил по всему телу В. провода трансилятора. По мере того, как все новые провода прикреплялись к В., его тело стало неметь. Отказали ноги… руки… ледяной тяжестью наполнилась голова… Как только провода очутились в ушах В., он оглох. Потом отключились вообще все чувства, кроме зрения. В. охватил крайне неприятный паралич. «Спасите!» — хотел прокричать В., но язык его не ворочался. Хорошо, что он пока еще мог видеть. Вытаращенными от ужаса глазами В. пялился на Джаджа, как беспомощная деревянная кукла.
Джадж схватил В. за шиворот и поставил нА ноги, вытолкнув его на освещенное пятно. Почему-то В. не упал. Он старался не моргать, чтобы сохранить хоть какой-то контроль над происходящим. Едва только он закрывал глаза, как тут же проваливался в вязкую холодную тьму. Поэтому В. не моргая таращился на Джаджа, молчаливо умоляя его о пощаде. Джадж улыбаясь подошел к В. и крайне довольный показал ему две ладони с растопыренными пальцами. Он загнул один палец. «Девять!» — неслышно произнесли губы Джаджа, как догадался В. Потом Джадж загнул второй палец: «Восемь! — и дальше: — Семь!.. шесть!» — продолжался отсчет до наступления чего-то такого, чего В. всем сердцем желал бы избежать. «Пять!.. четыре!.. три!.. два!.. ОДИН!» Глаза В. сами собой захлопнулись и черная мгла накрыла его.
* * *В. поднимался из темных глубин. Выше, выше, из беспросветной мглы к сиянию солнца. Нечем дышать. Горло держит железной хваткой ледяная рука. Холод и мрак, мрак и холод. В. поднимался выше и выше, с трудом, но неуклонно. Наконец, В. вынырнул на поверхность и полной грудью набрал свежего воздуха. В. вдохнул, но это был уже не В.
Он шагает по узкому темному коридору и Он шагает не один. Рядом с Ним идут другие. Они все вЕселы, но взбудоражены, нервы их напряжены до предела. И Он тоже взволнован, нет, не просто взволнован, Он находится в самой высшей точке нервного возбуждения. И еще Он боится. Боится до чертиков. Но этот страх — только хорошая приправа в бурлящем коктейле невероятных эмоций, страх только заставляет Его лучше сосредоточиться на том, что ему предстоит. И Он любит этот страх. Ноги сами несут его вперед легкими пружинящими шагами, полные вибрирующей энергии. Живот сводят судороги — это и боль, и удовольствие, боли даже больше, но Он любит и боль. Он любит все, что происходит сейчас, любит всех, кто шагает рядом с Ним, любит себя, но больше всего любит тех, кто его ждет.
Вдалеке Он слышит мерный гул, который становится громче. Он знает: они там, они ждут его. Он проделывал это и раньше, много раз, но так и не смог привыкнуть. Каждый раз то же, но все же совсем по-другому. Как это было впервые, он помнит до сих пор. Однажды попробовав, Он уже не мог остановиться. Снова и снова. Он пропадал, погибал, всеми забытый, но опять возвращался. Возвращался, чтобы испытать это чувство вновь. Чтобы пережить то, что происходит сейчас, прямо сейчас, и то, что произойдет вскоре, когда они и Он встретятся. На этот раз Он ждал долго. Он даже отчаялся, уже не надеялся вернуться, но в последний миг поставил все на карту и вот Он здесь. Он долго ждал, но тем острее его чувства сейчас. Молодость, жизнь, ярость и страсть текут в его венах. Он переполнен ими, как пчела медом, и Он жаждет выплеснуть их, как пчела жаждет вылить мед в соты.
