Шри Ауробиндо - Человеческий цикл
Пусть первые тенденции Науки были материалистическими, а ее неоспоримые победы ограничивались знанием физической вселенной, тела и физической жизни. Но этот материализм очень сильно отличается от прежнего, отождествлявшего «я» и тело. Какими бы ни были его кажущиеся тенденции, на самом деле он провозглашал человека ментальным существом и утверждал верховную власть интеллекта. Наука по самой природе своей есть знание, интеллектуальность, и вся ее деятельность сводилась к деятельности Ума, который обращал взор на свою физическую и витальную структуры и окружающую среду, чтобы узнать, завоевать и подчинить своей власти Жизнь и Материю. Ученый есть Человек-мыслитель, который овладевает силами материальной Природы путем их познания. В конечном счете Жизнь и Материя — это наш фундамент, низший базис нашей природы, и знание их процессов, их собственных возможностей и возможностей, которые они дают человеку, является частью знания, необходимого для того, чтобы выйти за их пределы. Жизнь и тело необходимо превзойти, но также использовать и совершенствовать. Мы не сможем полностью познать законы и возможности физической Природы, пока не познаем также законы и возможности Природы надфизической; поэтому после того, как наше физическое знание достигнет совершенства, должно начаться развитие новой и возрождение старой ментальной и психической науки — и эта новая эра уже начинает открываться перед нами. Однако совершенное развитие физических наук было главным необходимым условием; именно в этой сфере происходило первичное становление человече-ского разума в его новой попытке познать Природу и овладеть миром.
Даже в ходе своей негативной деятельности материалистическая Наука выполняет задачу, результаты которой в конце концов пригодятся человеческому уму в его стремлении выйти за пределы материализма. Но Наука, переживающая расцвет победоносного Материализма, презрела и отвергла Философию; преобладание Науки позитивистского и прагматического характера подавило дух поэзии и искусства и вытеснило их с передовых позиций на фронте культуры; поэзия вступила в эпоху упадка и декаданса, приняла форму и размер ритмической прозы, утратила очарование и лишилась поддержки всех своих поклонников, за исключением крайне немногочисленной аудитории; живопись повернула в сторону абсурдного кубизма и отдалась уродливым образам и плодам воображения; идеал отступил, и вместо него на престол взошла реальная действительность и стала поощрять безобразный реализм и утилитаризм; в своей борьбе против религиозного мракобесия Наука почти преуспела в истреблении религии и религиозного духа. Но философия превратилась в слишком абстрактную дисциплину и занялась скорее поиском абстрактной истины в мире идей и слов, нежели тем, чем должна заниматься — постижением подлинной реальности вещей, позволяющей человеку понять закон, цель и принцип совершенствования своего существования. Поэзия и искусство стали слишком утонченными занятиями, чтобы относиться к украшениям и орнаментам жизни, ибо скорее упивались красотой слов, формы и плодов воображения, нежели стремились к конкретному пониманию и глубокому воплощению истины, красоты, живой идеи и божественной сути бытия, сокрытых за ощутимой поверхностью вселенной. Сама религия закоснела в догмах и обрядах, сектах и церквях и в основном утратила для всех, за исключением единиц, непосредственную связь с живыми источниками духовности. Появилась необходимость в эпохе отрицания. Искусство, философия и религия должны были вернуться к себе, обратиться к своей глубинной сути, к своим вечным началам. Теперь, когда период всемерного отрицании остался позади, мы видим, как они возрождаются к жизни и ищут свою собственную истину, вновь обретают силу благодаря возвращению к себе и новому открытию своей сути. На примере Науки они научились или учатся сознавать, что Истина есть тайный источник жизни и силы и что с открытием собственной своей истины они должны стать на службу человеческому существованию.
Но хотя Наука таким образом подготовила нас к веку более широкой и глубокой культуры и, несмотря на свой материализм и отчасти даже с его помощью, сделала невозможным возрождение истинного материализма, присущего варварскому менталитету, она в некотором смысле поддержала и первый, и второй как своим отношением к жизни, так и тем, что открыла (это нельзя назвать иначе) варварство другого рода, т. е. варварство индустриальной, коммерческой и экономиче-ской эпохи, которая ныне приближается к своему апогею и к своему завершению. Это экономическое варварство, по сути дела, присуще витальному человеку, который ошибочно принимает свое витальное существо за свое «я» и считает его удовлетворение главной целью жизни. Характерные черты Жизни — это желание и инстинкт собственно-сти. Как физический варвар делает совершенство тела и развитие физической силы, здоровья и отваги нормой и целью своей жизни, так витальный или экономический варвар нормой и целью своей жизни делает удовлетворение потребностей и желаний и накопление собственности. Идеальный человек в его представлении — не культурный, благородный, мыслящий, нравственный или религиозный, но преуспевающий человек. Достичь, преуспеть, произвести, накопить, обладать — вот смысл его существования. Постоянное накопление богатства, постоянное приумножение собственности, изобилие, показная пышность, удовольствия, громоздкая низкопробная роскошь, избыток удобств, лишенная красоты и благородства жизнь; опошленная или холодно формализованная религия; политика и государственное управление, превращенные в ремесло и профессию; самая радость, превращенная в бизнес, — вот что такое эпоха коммерции. Для обычного, непробудившегося экономического человека красота есть нечто бесполезное или неудобное, поэзия и искусство — нечто легкомысленное или показное, служащее целям рекламы. Его идея цивилизации это комфорт, его идея морали — выполнение светских условностей, его идея политики — поощрение индустриального развития, открытие новых рынков и следующая за этим эксплуатация и торговля; его идея религии в лучшем случае сводится к формальному благочестию или удовлетворению определенных витальных эмоций. Он ценит образование за его полезность в подготовке человека к успеху в проникнутом духом соперничества или, возможно, обобществленном индустриальном государстве, науку — за полезные изобретения и знание, комфорт, бытовые удобства, механизацию производства, которыми она его обеспечивает, за ее способность организовывать, регулировать, стимулировать производство. Крупный плутократ, преуспевающий капиталист и промышленник вот герои коммерческого века и подлинные, зачастую тайные, правители общества.
Сущность этого варварства заключается в погоне за витальным успехом и удовольствием, в стремлении к производительности, накоплению, обладанию, наслаждению, комфорту, удобству ради них самих. Витальная часть существа является таким же элементом целостного человеческого существования, как и часть физическая; у нее есть свое место, но она не должна претендовать на большее. Полнокровная и хорошо обустроенная жизнь желательна для человека, живущего в обществе, но при том условии, что это также жизнь истинная и прекрасная. Ни жизнь, ни тело не существуют ради себя самих, но являются проводником и орудием некоего блага, которое выше их собственного. Их следует подчинить более высоким потребностям ментального су-щества, очистить и обуздать высшим законом истины, блага и красоты, прежде чем они смогут занять должное место в целостном и совершенном человеческом бытии. Поэтому в коммерческом веке — с его вульгарным и варварским идеалом успеха, витального удовлетворения, производительности и собственности — человеческая душа может задержаться ненадолго для того, чтобы приобрести некоторые полезные знания и опыт, но не может оставаться постоянно. Если она останется там слишком долго, Жизнь засорится, запрудится и погибнет от собственного переизбытка или лопнет от перенапряжения в стремлении расширить свои пределы. Как слишком массивный Титан, она рухнет под тяжестью собственного веса, mole ruet sua.
Глава IX. Цивилизация и культура
Природа начинает свою эволюцию из Материи, проявляет и развивает сокрытую в ней Жизнь, затем высвобождает из жизни погруженную в нее бесформенную субстанцию Разума и, когда оказывается готова, обращает Разум на него самого, Жизнь и Материю в великой попытке понять на ментальном уровне все три в их феноменальном бытии, постичь их зримое действие, их скрытые законы, их нормальные и сверхнормальные возможности и силы так, чтобы их можно было использовать с максимальной пользой, наилучшим и наиболее гармоничным образом, предельно развить, а также максимально раскрыть их предназначение при участии той силы, которой из всех земных существ безусловно обладает один человек, — т. е. разумной воли. И только на четвертой стадии своего восхождения Природа доходит до человека. Атомы и элементы организуют грубую Материю; растение развивается, подготавливая появление живого существа; животное подготавливает и доводит до определенного уровня структурную организацию бесформенной субстанции Разума, но решить самую последнюю задачу — познать все эти вещи и научиться управлять ими, а также познать себя и научиться управлять собой — было предназначено Человеку, ментальному существу Природы. Чтобы он смог лучше выполнить поставленную перед ним задачу, Природа заставляет его снова проходить на физическом и до некоторой степени на ментальном уровне через стадии своей животной эволюции, и, даже когда он овладевает своим ментальным существом, она постоянно побуждает его сосредоточиваться с интересом и даже своего рода одержимостью, на Материи, Жизни и на своем собственном теле и витальном сущес-тве. Это необходимо для максимально полного осуществления цели, поставленной Природой перед человеком. В его начальной естественной поглощенности телом и жизнью проявляются его ограниченность и неразумность; по мере роста разума и ментальной силы человек в какой-то степени высвобождается из этих пут и обретает способность подняться выше, но по-прежнему привязан потребностями и желаниями к своим витальным и материальным корням и вынужден вновь возвращаться к ним — уже с более глубоким интересом, распо-лагая новыми возможностями их использования, преследуя в своем возвращении к этим началам все более ментальную и в конечном счете все более духовную цель. Ибо циклы становления человека — это циклы растущих, но еще несовершенных гармонии и синтеза, и Природа насильно возвращает его назад к своим первоосновам, порой даже к чему-то вроде первобытного состояния, с тем, чтобы он мог начать новое движение на более широком витке восходящей линии прогресса и самоосуществления.
