Александр Шевцов (Андреев, Саныч, Скоморох) - Женитьба дурака. Теория и предварительная подготовка
— Да, я очень хочу.
— Ну, ладно. Балдафонище, будешь его юной ипостасью.
Давайте мы попробуем в качестве примера самое начало [письма Юношки] — один кусочек из рассуждений нашего жениха. Зачем? Чтобы вы попробовали эту работу сами. Вы можете потом разбиться на семьи и отыграть сами, потому что семинар должен быть прикладным и не зрелищем, а работой над собой. И чтобы вы могли начать работу, я сейчас покажу, как она будет идти весь семинар. <…> Мы будем с вами спокойно, скучно, нудно разбирать с серьезными академическими лицами помеху за помехой счастью и любви. Разбирать будем так, как вы сможете потом сами. Поэтому не будет никаких искрометных воздействий, сцен. Будет то, с чем вы точно справитесь.
Вы уже писали свои представления о том, что такое семейное счастье, и как вы его теряете. Это письмо от Плацдарма точно такое, как и у вас. И вы если не писали, всегда сможете написать. И напишите еще не раз. <…> Как мы будем работать? А вот так — берете писанку и начинаете ее читать, вслух. Либо сам читаешь, либо даешь почитать кому-то другому. И этот прием вы должны применять поочередно, читая сам и давая другому вслух. В действительности, чтение вслух для людей заставит вас почувствовать, что что-то не так. Причем любой человек, читая это, может не заметить, что там что-то такое важное для разрушения вашего счастья уже встретилось. Ну, он вас не знает. А когда вы будете читать вслух то, что написали, вы обязательно голосом выдадите те места, где вы соврали. Вы можете врать, где вас не видно, но на людях это очень трудно.
Итак (обращается кЮношке — ред.), вот твоя семья. Сейчас ты своим продолжением будешь читать, и вы увидите, как по-разному работают наши голоса.
Скоморох:
«Я был женат несколько раз… Начну описания с последней женитьбы…Это как костер, который разжигают между двумя бревнами—Зажигаешь каждое бревно по отдельности, а оно не горит, а сдвигаешь их вместе, и они загораются… А потом еще долго-долго горят, поддерживая огонь друг друга. Я мечтал, что в этом огне любви сгорят все наши личные помехи. Сгорят, так как они будут проявляться, но ради любви мы будем их выкрещивать… И я чувствовал, что обрету в этой любви себя самого, и возможность воплощать свои большие цели».
Будьте добры, еще раз. Дедушка:
«Я был женат несколько раз»
Скоморох: Сколько же раз ты был женат?
— Три.
— Э-э… А почему они не знают об этом? {показывает на перую и последнюю жену Юношки, которые сидят в зале — ред.). Почему об этом не знает Маманя, которая первая жена? Это важно. Теперь мы понимаем, что здесь что-то не так. И правильный вопрос Умного друга. И почему Маманя не знает, что до нее была нулевая?
— До нее не было нулевой.
— А кто там была? В промежутке? А почему мы никто об этом не знаем? Две жены сидят, а где третья?
— Ее здесь нету.
— Это тайная информация, её выдать нельзя.
— Когда я был в Новосибирске…
— Мы забыли, что в Новосибирске была третья жена. Сколько ты там прожил? Два или три года?
Маманя: Ты говорил, что это не жена.
— А-а…, ты говорил, что это не жена, а сам считал женой.
Маманя: Ты обижался, когда я говорила что жена.
— Итак, ты жил с женщиной, но не дал ей возможности считать ее женой. И не дал возможности той женщине, с которой расстался, быть свободной. Ты эту придерживал немножечко по-прежнему твоей мамкой и не хотел расстаться полностью. В итоге ты не полностью расстался с той и не полностью был с этой. Так?
— Да.
— А потом говоришь, что у тебя не было счастья. Ты просто полностью не отдался, и не отдал себя, не подарил это счастье. Эта тема достаточна, чтобы подумать об этом. Ну-ка, девочки, скажите, это чувство, что он не всецело с тобой, имеет значение для счастья? Причем, он может не изменять, и всю жизнь с тобой прожить. Я не говорю о случаях, когда кто-то есть на стороне. Мы сейчас изучаем, как вам быть в вашей семье. И если вы несчастливы в вашей семье и семью не можете бросить, потому что там дети <…>.
Вам надо быть счастливым там, где ваша любовь, а это уже брак не по расчету, конечно, но по нужде. Мы не разбираем эти случаи. Мы разбираем, когда ты решил жить с этой женщиной, а ты с этим мужчиной. Когда вы избрали быть с ними. Могут быть случайные встречи, тела слабые, плюс у вас в сознании много всего, что может затащить вас в сторону, всякое бывает в жизни. И это тоже не имеет отношения к нашему случаю.
Вопрос: ты избрал быть с этой женщиной? Ты избрала быть с этим мужчиной или нет? Мы говорим только об этих случаях, когда вы избрали быть с этим человеком. Вы избрали, вдруг появляется что-то, что не позволяет вам отдать себя полностью. И дать ощущение этому человеку, что и жизнь полна. Этот случай частый, даже если он не у всех, он частный. Назовем его — придерживание, вы придерживаете кусочек себя, кусочек любви. А теперь поймите — это типично для него, он буцет недодавать немножко любви для того, чтобы она его полюбила. Придержать кусочек любви для того, чтобы использовать как палку. Палку, которая погоняет.
Это мы и разбираем. В любви, поскольку всегда есть сила, вы видите палку-погонялку, которой можно погонять своего избранника. Торговля. Любовь превращается из любви в нечто иное. В сущности, в торговлю. Случай важный? Мы нашли его в первом предложении вашей писанки.
<…> Пока тебе достаточно? Разбирайся. На самом деле здесь колоссальный кусок — на Анну Каренину точно хватит: как недодавать частичку себя, чтобы ею торговать и получать то, что нужно.
Глава 4. Святки (культурологические игры)
Научиться видеть культуру в себе вовсе не просто. Как и воздух. Она — среда нашего обитания, она повсюду, поэтому разум выключает способность ее воспринимать, как помеху для решения жизненных задач. Суть этого действия проста: если все время видеть культуру, не хватит сил и сознания для остального. Простой, защитный механизм, так сказать…
Поэтому, готовясь к прикладной работе по культурно-исторической психологии, мы вынуждены воссоздавать условия, в которых наша культура вызывается к жизни в виде ярких и отчетливых образов, управляющих нашим поведением. Самыми яркими примерами подобных управляющих поведением образов являются обычаи и обряды.
Вся народная жизнь состояла из них. И имя ей — обычная жизнь. Жить обычно, значит, как все, так что невозможно выделить и распознать что-то особенное: не о чем рассказать. А что рассказывать? — обычная жизнь. Родился, женился, помер.
Такой ответ понятен и принимается: обычная жизнь, чего о ней рассказывать?! Но понятен и принимается он только потому, что говорящий предполагает, что спрашивающий сам живет так же. И хорошо знает то, о чем спрашивает. Настолько хорошо, что рассказывать ему скучно — у него самого то же самое.
Поэтому рассказывать надо о событиях исключительных, выбивающихся из колеи обычной жизни. Вот они буцут любопытны, остального просто нет, настолько оно не видно говорящему. И это такая же очевидность, как русский язык, на котором говорят все. Это отчетливо звучит в возмущенном восклицании: я же тебе русским языком говорю! Особенно, когда оно обращено к иностранцу.
Обычай — это поле очевидностей. Очевидное — не видимо, хотя и составляет весь быт, то есть заполняет собой все видение. Но его надо невидеть, чтобы рассмотреть то, что подкрадывается к тебе сквозь него. Поэтому очень важно научиться не видеть очевидности.
И мы не видим обычай и культуру. Мы слепы на этот глаз. Хотя, приезжая в другие страны, с крайним удивлением рассматриваем то, как странно они делают самые обычное вещи. Вот там быт виден для нас. И значит, он существует. Чужую культуру мы можем изучать.
Свое же не храним, и потому вымираем как русские и становимся современными людьми без корней и истории, вроде американцев.
Задача культурологических игр, вроде святок — сделать обычное странным, а потому видимым снаружи и осознаваемым внутри. Это позволит понять себя.
При этом вовсе не обязательно, что соответствие будет прямым, хотя вы будете поражены тем, насколько прямолинейно уложены в нас образцы, взятые от других людей. Но еще важнее научиться видеть соответствия тонкие, скрытые. Соответствия на уровне обобщающих понятий и законов.
И главное из них для психолога — это наглядное понимание, что в культуре отразилось устройство нашего сознания. Именно устройство!
Очевидно, что наше сознание хранит образы, взятые из культуры своего народа. Не менее очевидно, что мы передаем эти образы дальше, обучая или воспитывая других людей, и так они путешествуют из сознания в сознание. Этим образы отторгают наши личные сознания от нас, превращая его в общечеловеческое хранилище культуры.
Сознания очень личностям, но поскольку мы не можем не воспринимать в них новые образы из других сознаний, как и можем не передавать их дальше, в следующие сощнания, сознания наши объединяются и служат всеобщим или мировым хранилищем образов. И это хранилище оказывается совсем не принадлежащим каким-то личностям. Оно существует независимо от нас и по своим законам.
