Владимир Леви - Коротко о главном
Врачебный закон: если твое лечебное средство спасает девяносто девять пациентов из ста, а одного губит, ты отвечаешь за этого одного как за сто. Девяносто девять спасенных не уменьшают ответственности за одного погибшего.
Нельзя массово применять лечебное средство, не прошедшее специальных, высоконадежных клинических испытаний. Если какое-то средство, пусть самое превосходное, может хотя бы в незначительном проценте вызывать нежелательные побочные действия, осложнения, ты обязан предупреждать о риске, и каждый случай применения контролировать лично.
Телевизионные шоу-сеансы не дают никакой возможности получать обратную связь, столь необходимую для настоящего врачевания. Гипношоумен не видит своих зрителей-пациентов, понятия не имеет о тех, кто впадает в транс, сидя у своих домашних экранов, не знает, что происходит с каждым из них, да и знать не хочет. Скольким людям Кашпировский помог, скольким испортил здоровье и жизнь, никто, да и он сам, точно знать не может. А знать надо.
Вы писали, что на массовых сеансах гипнотизировать людей легче, чем на индивидуальных, в толпе внушаемость повышается. Почему?
– Внушаемость в толпе или в большой аудитории повышается у большинства, иногда у подавляющего большинства, но все-таки не у всех.
Есть люди самостные – антиподы «человека толпы», их в народе процентов пять-семь – у которых, наоборот, именно в толпе срабатывает сопротивление, защита, антивнушаемость. Индивидуально, найдя подход, самостного человека загипнотизировать можно, если только он сам этого захочет сознательно, и если его подсознание «послушается» сознания.
В больших аудиториях, в толпах люди одновременно оказываются и разобщенными, одинокими – каждый сам по себе, до других дела нет, а другим до него – и соединенными в одно нераздельное целое, как молекулы воды или как океанские волны. Образуется некое общее психополе, работающее на глубинно-подсознательном уровне. Каждый неосознаваемо влияет на каждого, и все вместе – на каждого в отдельности. Когда проводишь гипноз, первыми впадают в него самые внушаемые-гипнабельные и начинают своим состоянием воздействовать на «отстающих», еще не загипнотизированных. Каждый загипнотизированный сам становится мощным гипнотизером.
Внушаемость повышается не только на стадионах и в больших залах. Если человек сидит у телевизора или слушает радио, его тоже накрывает огромная океанская волна массового внушения. Критическое сознание норовит отключиться, и даже когда оно еще работает, уже действуют мощные подсознательные механизмы, способные заглушить здравый смысл. Все это подлежит трезвому вероятностному расчету. Чем больше людей в данном пространстве-времени подвергается одному и тому же воздействию – тем больше гипнопроводников оказывается на одной психополевой волне, и тем быстрей и сильней развивается цепная реакция повышения внушаемости.
Вот зачем шоу-бизнесмены притаскивают на концерты очередной своей раскручиваемой звезды оплачиваемые команды клакеров аплодисментщиков-крикунов, возбуждающих зал, а опытные организаторы массовых продаж устраивают из них спектакли, где первоначально процесс запускается подставными лицами, а затем уж идет, с нарастающим ажиотажем, сам по себе…
– Что такое транс, какая связь между гипнозом, внушением и трансом?
– Трансом принято называть состояния особо сильного сосредоточения на чем-либо, с отсутствием или снижением внимания ко всему остальному, с полной или частичной потерей критичности. Интенсивное сужение сознания, интенсивное углубление. Сказать можно и так, без строгости в терминах: транс – это бодрственный гипноз или самогипноз.
В трансе, в бодрственном самогипнозе находится музыкант и захваченные его музыкой слушатели. В трансе – актер, в трансе – зритель, если актер на него сильно действует. В трансе – не надо и объяснять – целующиеся влюбленные, люди дерущиеся или яростно спорящие. Игроки, болельщики, возбужденная толпа… Шаман, производящий камлание… В транс впадают читатели, когда им передается тот транс, в котором работал автор…
В глубочайшем трансе несколько дней находился Альберт Эйнштейн – те самые несколько дней, когда он писал те шесть с половиной страниц, на которые уместилась новорожденная теория относительности. Но и вся остальная его жизнь была колоссальным творческим трансом.
Что до гипноза, то его можно считать особой разновидностью транса, внушаемого извне другим человеком. Транс этот есть состояние абсолютной веры, сверхверы, при коей внушения практически без сопротивления воздействуют на сознание и подсознание, на тело, на все… Состояние избирательной сверхверы одного человека другому именуется среди психотерапевтов рапо́ртом. (От французского rapport – связь, отношение). Рапорт и есть гипнотический транс в его конкретности.
Гипнотический сон – это тоже транс?.. Если обычный сон переводится в гипнотический, о возможности чего вы рассказывали, – если вы разговариваете со спящим, что-то ему внушаете, – это транс?
– Это состояние принято называть сомнамбулическим, или просто сомнамбулизмом. Некоторые спящие могут входить в такие состояния безо всяких воздействий извне, спонтанно, непроизвольно: неведомо для себя просыпаются не просыпаясь… Да, те самые лунатики. Могут вставать, что-то говорить, производить сложные действия, осмысленные или бессмысленные; могут с непостижимой ловкостью и бесстрашием ходить по карнизам и крышам или ставить друг на дружку стулья и взбираться по ним к потолку; могут даже писать страницы романов, как Вальтер Скотт… Через некоторое время, если их не будят, опять возвращаются на свои ложа и засыпают. Проснувшись, ничего о своих ночных деяниях не помнят. Транс ли это?.. Вопрос термина. Если транс, то самый глубокий, обнажающий таинственные могучие силы бессознательной психики – или, может быть, лучше сказать, психики закрыто-сознательной, герметичной…
Человека, уже находящегося в трансрапорте с гипнотизером, довольно легко усыпить – внушить: «глубоко засыпаете» или просто приказать: «спать» – и человек тут же уснет, то есть, перейдет из бодрственного гипнотранса во внушенный сон. Такой сон и называется гипнотическим, это классика старого доброго медицинского гипноза.
Гипносон может быть очень глубоким – человек может храпеть, видеть сны (самопроизвольные или внушенные гипнотизером), электроэнцефалограмма покажет медленные дельта-волны, все как в обычном сне, – но рапорт с гипнотизером все равно сохранится. В любой миг гипнотически спящего можно привести опять в состояние, кажущееся полным бодрствованием: глаза открыты, возможна активность, любая деятельность, любые чувства – но это не будет настоящее бодрствование с критичным сознанием, это будет все тот же рапорт и все тот же транс. Именно такие состояния гипнотического сомнамбулизма демонстрируются на массовых сеансах гипноза и производят такое потрясающее, иногда страшное впечатление; я описывал их подробно в своих книгах, подробнее всего в «Я и Мы» и «Наемном боге».
Мысль главная за этими описаниями вот какая: мы все, не ведая о том, живем в транс-рапо́ртах со своими личными и общественными гипнотизерами. Все – сомнамбулы жизни, все друг друга гипнотизируем, все внушаем и подвергаемся внушениям. Между гипнозом и обыкновенным общением нет границ: это разные разведения одного и того же.
Вы не раз рассказывали и показывали, что глубоко загипнотизированному человеку, сомнамбулу, можно внушить что угодно. И доброе, и злое… Власть гипнотизера – власть самая страшная, абсолютная. Какможно ее контролировать, ограничивать? Чем? Как избежать злоупотреблений?
– Контролировать совестью. Больше нечем. Совестью гипнотизера. А ежели таковой не имеется, что случается, – то совестью и глазами, умом и честью его коллег и просвещенной части общественности. В меру сил и стараюсь, чтобы эта просвещенная часть прирастала количественно и качественно.
Как всякая сила, гипноз может работать и во благо, и во зло. Как всякое лекарство, как скальпель хирурга, как луч лазера, как радиация – может быть и спасительным, и бессильным, и вредным. Не волшебная палочка, нет – лишь одно из многих средств воздействия человека на человека. Не стоит слишком уж гипнотизироваться словом «гипноз», строить из него ужастик, демонизировать. Гипноз может все не потому, что гипнотизер может все. Лишь потому, что гипнотизируемый человек может все.
Злоупотребления силой внушения проходят сквозь всю историю человечества. На счету бессовестных социальных гипнотизеров и средневековая охота за ведьмами, и варфоломеевская ночь, и холокост, и сталинский террор, и маоцзэдуновская культурная революция, и современный терроризм. Вряд ли эти злоупотребления пресекутся при нашей жизни: по все тем же джунглевым потемкам сознания шастают все те же породы психологических хищников. Гипноболезнь – стремление управлять другими в своих интересах, корыстных или кажущихся бескорыстными, – общечеловечна и многолика, как человек. Я тоже переболел ею в юности… Ни врачебный диплом, ни психоаналитический, ни академические регалии не дают гарантии – нет вообще никаких гарантий от злоупотребления чем бы то ни было. Кроме знания. Но и оно не гарантия, оно только сила.
