Тал Бен-Шахар - Парадокс перфекциониста
Благодарственное письмо напоминает получателю о его успехе как преподавателя, друга, родителя, тренера или руководителя. Часто эмоции, которые связаны с вручением и получением такого письма, не менее позитивны и интенсивны, чем эмоции, которые мы переживаем вслед за нашими самыми большими достижениями. В результате наше понимание успеха ширится, включая достижения, которые мы ранее воспринимали как должное и отвергали. Учительница может относиться к своей повседневной работе как к заурядной и неинтересной; благодарственное же письмо от ученика может вдохновить ее и помочь ей осознать действительное значение ее деятельности.
Чтобы благодарственные письма и визиты обладали более продолжительным эффектом, они должны войти в привычку. Если писать письмо раз или два в неделю или даже раз в месяц, добро множится многократно.
Разминка. Подумайте о человеке, которого вы цените. Что именно вы цените в нем? За что вы ему благодарны?
Если мы будем благодарны за то, что имеем, и перестанем воспринимать наши достижения как должное, жизнь станет более успешной. Как заметил Цицерон: «Благодарность не только величайшая добродетель, но и мать всех других добродетелей».
Упражнения: Достаточно хорошие
Составьте список наиболее важных сфер вашей жизни (профессия, семья, любовь, друзья, здоровье, путешествие, хобби, искусство и прочее). Укажите в каждой категории, что вы хотели бы сделать в идеале и сколько времени на это готовы затратить. Затем отметьте (также в каждой категории), что для вас решительно необходимо, а от чего вы могли бы отказаться. Перечислите обязательные действия в своем оптимальном списке. К примеру, восемьдесят часов работы в неделю — это ваш идеал. С учетом прочих ограничений и потребностей этот идеал может оказаться нереальным. Пятьдесят часов? Это, пожалуй, более оптимально. В идеале за неделю можно сыграть пятнадцать партий в гольф, хотя для получения удовольствия может быть достаточно трех партий в месяц.
Представив себе эти изменения, пересмотрите свой список. Не слишком ли много у вас попыток? Или, наоборот, не слишком ли мало? Есть ли какой-то компромисс в вашей жизни, из-за которого вы чувствуете себя несчастливым? Могли бы вы сделать больше в какой-то области? Нет легких формул поиска оптимального баланса. Более того, с течением времени наши потребности и желания меняются, поскольку меняемся мы сами вместе с ситуацией. Будьте внимательны к своим внутренним потребностям и желаниям.
Благодарственный визит
Напишите письмо человеку, которого цените, выражая свою благодарность ему. Ссылайтесь на отдельные события и впечатления, вещи, которые он сделал для вас и за которые вы благодарны. Даже если вы просто напишете письмо, в этом уже будет польза, но еще лучше, если вы действительно отправите письмо адресату или доставите его лично.
Перечислите имена по крайней мере пяти человек, которых вы цените, и наметьте себе реальные даты написания и отправки им благодарственных писем.
Глава 4. Принятие реальности
Дважды два четыре. Природа вас не спрашивается; ей дела нет до ваших желаний и до того, нравятся ль вам ее законы или не нравятся. Вы обязаны принимать ее так, как она есть, а следственно, и все ее результаты.
Федор ДостоевскийВ этой главе рассматривается философия перфекционизма и, в частности, метафизика — раздел философии, в котором изучается природа реальности. Метафизика важна для изучения перфекционизма, поскольку в основе многих черт перфекционистов лежит отрицание реальности — будь то в виде неудачи, негативных эмоций или успеха.
В истории мысли истоки перфекционизма восходят к Платону, родоначальнику западной философии. Аристотель, ученик Платона, порвал со своим учителем, выступил в защиту реализма и фактически стал родоначальником оптимализма. Различие между платоновской и аристотелевской философией отражено в картине Рафаэля «Афинская школа», где Платон указывает на небо, а Аристотель — на землю. Поскольку о различии их философских методов написаны целые тома, я хотел бы остановиться на различии их методов в психологии, особенно касающегося перфекционизма. Перфекционист Платон указывает на обиталище богов, на сверхъестественное, совершенное. Оптималист Аристотель указывает на этот мир, мир природного и реального.
По Платону, первичными составными элементами реальности являются формы — совершенные архетипы, идеальные модели, — из которых складываются отдельные объекты. Как доказывает Платон, несмотря на то, что мы можем полагать, будто живем в реальном мире, это не так. Мы подобны обитателям пещеры, сидящим спиной к входу, закованным в оковы, находясь не в состоянии даже повернуть голову. За пределами пещеры существует мир идеальных форм, в котором горит огонь, отбрасывая тени на стену пещеры. Говоря современным языком, мы проводим свою жизнь взаперти в кинотеатре, настолько увлеченные и погруженные в драму, разворачивающуюся на большом экране, что забываем о своей истинной участи. Каждый объект, воспринимаемый нами в нашем иллюзорном мире, — копия совершенной формы, существующей в реальном мире: лошади, которых мы видим, — несовершенные копии идеальной лошади; люди, которые нас окружают, лишь несовершенные подобия совершенного человеческого существа. Согласно Платону, познание реальности возможно только путем философского размышления, не затронутого нашими переживаниями или эмоциями, которые, с точки зрения Платона, ошибочны, — о мире.
В отличие от Платона, взгляд Аристотеля на реальность не противоречит нашим представлениям о мире. В то время как, по Платону, есть два мира (совершенный мир форм и несовершенный воспринимаемый нами мир), для Аристотеля существует только один мир, одна реальность, воспринимаемая нашими органами чувств. Чувственные восприятия порождают представления, из которых мы создаем формы в виде мысленных образов или слов. Мысленный образ лошади проистекает из нашего прямого или косвенного представления о лошадях. Слово «человек» имеет смысл благодаря нашему прямому или косвенному представлению о людях.
По Платону, формы первичны в том смысле, что из них происходит окружающий мир. Поскольку познание этих форм возможно только посредством чистого разума, который не зависит от нашего опыта, мышление предшествует опыту. По Аристотелю, формы вторичны в том смысле, что они возникают из мира вокруг нас. Поскольку познание этих форм может быть основано только на опыте, то последний предшествует мышлению.
Из этих двух очень разных философских систем вытекают существенные субъективные следствия. По Платону, наши представления являются всего лишь отображениями того, что философ называет реальностью, и они препятствуют познанию истины (мир форм). Следовательно, если наше представление противоречит идее, которая у нас есть, то надо отказаться от представления. К примеру, наш опыт — который включает и наблюдение за опытом других — может внушать нам, что для успеха нужно ошибаться. Но если платоновская идея пути к успеху — успеху в его совершенной форме — представлена прямым и свободным путем, то нам следует отказаться от нашего опыта и согласиться с нашей идеей. Это способ формирования мировоззрения перфекционистов.
По Аристотелю, фундаментальным для познания истины является наше представление о мире. Поэтому, если наш опыт противоречит идее, которая у нас есть, нам следует отказаться от идеи, а не от опыта. Например, если мы видим, что единственный путь к успеху лежит через повторение проб и ошибок, мы должны отказаться от идеи — как собственной, так и других людей, — что путь к успеху может быть свободен от ошибок. Это способ формирования мировоззрения оптималистов.
Последователь Платона скажет: «Я отвергаю чувство печали» или «Я не приемлю неудачи» — это попытка отрицания реальности в пользу торжества идеи о том, какими мы должны быть согласно нашим представлениям. Последователь Аристотеля скажет: «Мне не нравится испытывать печаль, но я воспринимаю эту эмоцию как естественную» или «Мне не нравится неудача, но я соглашаюсь с фактом, что неудачи неизбежны» — это признание первичности реальности, которую мы переживаем и наблюдаем. О влиянии Платона на перфекционизм рассуждает Диана Аккерман: «Когда Платон писал, что у всего на земле есть свой идеальный прототип на небе, многие воспринимают его слова буквально. Но для меня важность идеальных форм Платона заключается не в их истинности, а в нашей мечте о совершенстве». Мечта о совершенстве обрекает нас на постоянную неудовлетворенность тем, кто мы есть: «Даже самый привлекательный из нас вечно чувствует себя гадким утенком, который мечтает стать лебедем»1.
