О. Фрейдман - Я был бы счастлив, если бы не... Избавление от любого рода зависимостей
Дочь крупного банкира становится заложницей банды террористов. Над ней издеваются, держат в темной комнате, кормят 1 раз в день, насилуют. Казалось бы, девушка должна возненавидеть своих мучителей, но через некоторое время она, получившая прекрасное воспитание и образование, она, всегда такая законопослушная, участвует в ограблении банка в компании этих же бандитов.
История терроризма знает и другие подобные примеры.
Далеко не каждому ребенку судьба дарит любящих и заботливых родителей. Множество детей растут в неблагополучных семьях или детдомах. Жестокое обращение, побои, ругань, казалось бы, должны отвратить этих детей от своих воспитателей. Однако зачастую такие дети крепко-накрепко привязываются если не к своим мучителям, то к их жизненной философии. Они становятся такими же злобными и безжалостными, хотя, казалось бы, должно быть наоборот.
Повторенье – мать мученья
Довольно часто можно услышать или прочитать в газетах о семьях, где муж-пьяница, денег не зарабатывает или все, что заработал, пропивает, а жена содержит и обслуживает всю семью. Зачем? Вроде и никакой любви нет, а жена продолжает до старости терпеть мужа-нахлебника.
Нередко слышишь и такое: работа опротивела, вроде и лучше есть, а не бросить никак. Все ждешь, может, что-то изменится.
Как люди ведут себя, когда терпение кончается? Периодически разражаются руганью, «выпускают пар», а затем приходят к решению еще немного подождать да потерпеть и вырабатывают некие компромиссные правила жизни в семье, на работе. Мы как будто играем в одну и ту же игру, где каждый новый раунд начинается с одних и тех же условий. И каждый раз, проигрывая, мы надеемся, что уж в следующем подходе нам повезет. В общем, замкнутый круг получается.
Посмотрите, как этот круг выглядит в описании М. Аткинсон.
Можно проанализировать, как проявляется этот круг в разные периоды жизни человека.
Вспомните хотя бы один случай, когда вам было очень страшно. Часто говорят, что в момент страха «душа расстается с телом» (психологи называют такой процесс диссоциацией) и человек смотрит на себя как бы со стороны, с точки зрения других. Бывает иначе: нам весело, но мы вдруг видим себя со стороны и отмечаем, что окружающие не разделяют нашего веселья.
Как происходит развитие данного психологического феномена в процессе жизни человека с момента его рождения?
Природа подарила нам способность защищаться от разрушающих нашу личность страха, боли, стресса. Для этого есть крик, слезы. Криком человек сообщает окружающим о своих чувствах, выражает степень своего дискомфорта. При этом он остается самим собой.
А если социальные условия или воспитание запрещают кричать? Всех нас с детства учат скрывать свои чувства, потому что «мужчины не плачут», «девочка не должна быть слишком эмоциональной». Если ребенок, несмотря на запрет, продолжает плакать, это еще больше злит родителей: «Прекрати плакать! Сам виноват!»
Сколько лет было вашему ребенку, когда вы сказали ему это впервые? Три года? Два? Часто родители накладывают первый запрет на плач, когда ребенку всего год.
Итак, ребенку запрещено плакать. Он не может «выбросить» свой страх наружу, следовательно, страх загнан внутрь. Что должна сделать душа ребенка? Сбежать из тела и переселиться, но в кого? Проще всего – в маму.
Но тогда ребенок должен посмотреть на себя ее глазами. «Я плохой!» Вот в этот момент и происходит диссоциация и установление зависимости. «Меня нет, есть только мама. Чтобы не потеряться, я должен все время быть рядом с мамой». Так формируется механизм зависимости ребенка от матери.
Зависимость почти никогда не бывает односторонней. У любой мамы существует страх за жизнь и здоровье ребенка. Если она попадает в зависимость от своего страха (например, потому, что ребенок часто болеет и страх имеет серьезные основания, или потому, что сама женщина склонна к зависимости), она превращает свою жизнь и жизнь своего ребенка в настоящий ад. «Я должна контролировать каждое твое действие, быть все время рядом. Ты должен гулять только около дома, а если пошел в гости, то звонить каждые 15 минут. Если я не знаю, где ты находишься и что делаешь, это катастрофа!»
Зависимость приводит к необходимости постоянного контроля. Но постоянный контроль невозможен! Ребенок волей-неволей должен иногда выходить из-под контроля родителей, иначе как же он будет расти и развиваться? Мать огорчена, недовольна, но не забывает о запрете на проявление чувств. Ребенок тоже вынужден скрывать свои чувства. В такой семье доверительные разговоры между родителями и детьми случаются все реже и реже.
Результат таких отношений поражает своей парадоксальностью: все начинается с постоянного контроля со стороны родителей, а заканчивается утратой личностных связей между взрослыми и детьми.
Ложка меда в пороховой бочке
Постоянное подавление человеком своих чувств влечет за собой неконтролируемые эмоциональные взрывы. Люди, особенно живущие в одной семье, часто имеют претензии друг к другу. Но мы не можем позволить себе хотя бы время от времени показывать свое раздражение. Мы выдаем близкому человеку «кредит доверия». «Он сегодня меня обидел, но это мелочь, я ему прощаю», – говорим мы себе, но мысленно немного списываем с кредита доверия. Следующий проступок сына или мужа еще чуть-чуть уменьшает кредит доверия. В конце концов наступает момент, когда кредит доверия почти исчерпан. И вот тогда незначительный проступок близкого человека приводит к взрыву нашего гнева – скандалу.
Благодаря «правильному» воспитанию, мы стремимся, во что бы то ни стало, «держать лицо». Чтобы не обострять конфликт и не выглядеть мелочными придирами, мы устанавливаем правила и начинаем «играть роль» – терпеливого воспитателя, покорной жены, любящего сына… Мы заключаем молчаливое соглашение с конфликтующей стороной: ты меня слушаешься, а я покупаю тебе то, что ты захочешь. Ты выносишь ведро и покупаешь картошку, а я исполняю «супружеский долг» и т. д. Жизнь превращается в игру. Но любая игра рано или поздно должна заканчиваться – на то она и игра. Кто-то из «игроков» срывается и нарушает правила. И тогда возникает страх потерять то, что нам действительно дорого. Страх ведет к диссоциации, диссоциация – к зависимости… Процесс идет по кругу.
Ребенок разбросал игрушки, а вы промолчали, порвал колготки – вы только скрипнули зубами. И вдруг, к немалому удивлению ребенка (и своему собственному), из-за не положенной на место ложки – мгновенный взрыв с криками: «Ты бестолковый, безрукий, ты все делаешь мне назло» – и т. д. Не правда ли, знакомая картина?
Ребенок подрос. Мы промолчали, когда увидели его слегка навеселе, хотя нам это не понравилось. Потом сделали вид, что поверили, когда он стал рассказывать, что просто устал, хотя вел себя как пьяный. Когда чаша нашего терпения переполняется, мы устраиваем скандал, выгоняем его из дома, ведем на проверку к врачам.
После скандала люди, как правило, мирятся и снова выдают друг другу «кредит доверия». Затем все повторяется по схеме: период накопления раздражения – взрыв (скандал) – примирение.
Часто отношения мужа и жены строятся по принципу «милые бранятся, только тешатся». Именно для таких семей психологи пишут рекомендации по семейным ссорам, ведь во время ссор «выпускается пар», то есть человек освобождается от накопившихся эмоций, и семейная жизнь начинается «с чистого листа», вновь повторяется «медовый месяц», а вместе с ним и бег по кругу до нового взрыва.
Подобная зависимость может касаться и дружбы, особенно детской. Вы постоянно слышите от ребенка, что без дворовых друзей ему и дня не прожить. Вдруг из-за какого-то мелкого события между ними происходит ссора, и подросток всем своим поведением выражает полное презрение и равнодушие к вчерашним закадычным друзьям. Папа или мама великодушно утешают сына, уговаривают не обижаться на друзей из-за пустяков, а втихомолку потирают руки: наконец-то ребенок повзрослел и избавился от влияния дворовой компании. Но не тут-то было! Через некоторое время приятели опять начинают встречаться и перезваниваться. Дружба вновь вспыхивает ярким пламенем. Затем опять размолвка и прекращение отношений. Подобная зависимость с периодическим отказом от нее в пользу другой зависимости встречается и в дружеских отношениях взрослых людей.
Похожим образом могут строиться отношения с работой: то человек целыми днями проводит на рабочем месте, забывая даже поесть, то начинает проклинать эту «ненавистную каторгу», потом все опять переходит в фазу обожания этой каторги, то есть работы, и так далее.
Игры болельщиков
Как это ни странно, но отношения человека с собственной болезнью часто соответствуют той же схеме. Больной человек в какой-то момент оказывается поглощенным болезнью, как бы растворяется в ней. Всю свою жизнь он строит исходя из того, что ему можно при его заболевании, а чего нельзя (есть соленые огурцы, волноваться, заниматься спортом, сексом и т. п.). Затем он начинает осознавать, что вся его жизнь поставлена в зависимость от «какой-то болезни». Это начинает его раздражать. Назревает «скандал» с болезнью. В определенный момент человек плюет на режим и диеты, как бы говоря болезни все, что он о ней думает. Он устанавливает для себя новые правила жизни, играя в игру «я здоровый человек!». Болезнь мстит за пренебрежение к себе – наступает обострение. Круг замыкается.
