Ари Ясан - Дом тысячи дверей. Часть 1
Милое создание возлежало на одном из диванчиков в розовом полупрозрачном халатике, отороченном розовым пухом. Правая ее рука покоилась на подушке, а в левой она держала бокал с чем-то бордовым, что представлялось В. вполне закономерным: попивать бордовое вино на бордовом диванчике, в то время пока В. изображает из себя незрячего идиота, вполне в духе Леяны. Леяна широко улыбалась. «Так не интересно, — протянула она опять. — Хотелось бы увидеть что-нибудь более замысловатое, чем это». И легко спрыгнув с дивана, Леяна принялась на полусогнутых ногах, с растопыренными руками нетвердо шагать по комнате с выражением слабоумия легкой степени на лице.
В. молча взирал на нее. Он понятия не имел, как Леяна могла наблюдать за ним в кромешной тьме, может быть, у нее имелся прибор ночного видения специально для такого случая. Этот спектакль как две капли воды походил на представление, которое он видел вчера в исполнении Мистера. Теперь В. уже не сомневался, что Леяна родня Мистеру. Определенно, их стиль общения с В. отличался чудовищным однообразием. Но В. уже был научен горьким опытом, и потому он с выражением непоколебимого беспристрастия на лице взирал на Леяну, стараясь не закипеть. А Леяна залилась звонким смехом, потом подбежала к В., который по-прежнему восседал на полу со скрещенными ногами, и плюхнулась рядом с ним. Вдруг она обвила руками шею В. и, заглядывая ему в глаза, как провинившийся ребенок, робко проворковала: «Прости, не смогла удержаться», — при этом пальцы ее рук перебирали волосы на затылке В. Как и следовало ожидать, через минуту от гнева В. не осталось и следа, и он позволил себя увлечь на один из пухлых диванчиков.
Леяна уселась рядом с ним, подобрав под себя голенькие ножки. Когда она вот так сидела рядом, все мысли удивительно быстро улетучивались из головы. Леяна опять взяла в руку бокал и потягивала вино. Или может быть не вино, а гранатовый сок. В. не знал, что она там потягивала, ведь ему-то не предложили попробовать. Пальчиками другой руки она играла с пухом на своем халатике. Вся эта сцена могла бы выглядеть пошло, если бы на месте Леяны была любая другая женщина. Вся обстановка и ее наряд подошли бы дешевой проститутке, но Леяна в этом антураже выглядела как маленькая клубничная принцесса.
Кровь закипала в В. «Боже, как глупо, как банально! Я похож на дикого зверя, принюхивающегося к самке, — мелькало в голове у В. — И ведь она нарочно дразнит меня, и я это понимаю. Тем обидней опять попасться в ее сети. Я должен держать себя в руках. Если снова размякну, то потеряю последние крохи самоуважения…» Но все увещевания были напрасны, сколько угодно В. мог уговаривать себя не смотреть на Леяну, но его глаза были прикованы к ней, а нос так и норовил поглубже вдохнуть этот сладкий манящий аромат. Сам не заметил как, В. положил руку на атласное бедро Леяны.
Как легко рука скользит по ее нежной коже, словно быстрая лодка на всех парусах несется по водной глади. Как сладко держать ее в объятиях, словно поймал сказочную синюю птицу, дарующую счастье. Как робко бьется ее сердце, пробуждая всю нежность мира. Сколько чудес сулит этот путь, что проделывают пальцы по ее трепетному телу. То, что скрыто там, за тонкой розовой тканью, не снилось и в самом волшебном сне, не грезилось в самых дивных мечтах. Это целый мир с персиковыми холмами, полями колосящейся золотой пшеницы, извилистыми тропками. Я хотел бы стать крошечным и обойти его весь, я хотел бы поселиться в нем, возделывать его пашни, выращивать пышные сады, гулять в дарующих прохладу парках.
Только позволь прикоснуться к тебе, и это станет возможным. Позволь сплести мои руки с твоими, и мы найдем дорогу друг к другу. Разреши прильнуть к твоим губам, и я выпью тебя до дна. Опьяни меня сладкой негой, струящейся из твоего рта, дай поймать губами твой язык, прыткой змейкой ускользающий от меня. Я настигну его, как уже поймал тебя. Тебе не сбежать, не исчезнуть, не спрятаться. Я покорю тебя, скоро я завоюю тебя всю. Тебе нет спасения. Нет спасения, как и мне. Я погибаю в тебе, или ты погибаешь во мне. Неважно, все неважно…
В. целовал Леяну, и казалось, она таяла под ним как масло. Древний как мир инстинкт завладел ими. В. вспоминал о сегодняшнем дне, о том, как Леяна выставляла его идиотом, и чем больше он вспоминал о своем унижении, тем более жгучим становилось его желание. Слова, слова… хорошее оружие в умелых руках, и ты искусно использовала его против меня. Но здесь, сейчас, нет слов. И нет сомнений в том, кто повелевает. Закрой глаза и отдайся мне вся, целиком. Я так хочу. И так будет. Я хочу, чтобы каждая частица твоего тела покорилась моей воле. Я хочу, чтобы ты билась подо мной, как раненая птица, и затихла потом без сил в сладкой истоме. Я хочу, чтобы ты подарила мне свое сокровище, которое прячешь ото всех…
В. мог поклясться, что Леяна поддается, послушная малейшему движению его рук. Мог поклясться, что и она нестерпимо хочет того же, чего так жаждет он. Но в один миг все переменилось. Она вдруг напряглась, ее живот, который В. чувствовал своим животом, стал каменным, а руки железной хваткой вцепились в запястья В. В. взглянул в ее глаза — они светились холодным стальным блеском. «Довольно!» — резко крикнула она, и, проявив недюжинную силу, стряхнула с себя В. как котенка. Она отпрыгнула подальше от дивана, на котором В. приходил в себя. Леяна смерила В. взглядом, в котором он прочел множество чувств, и все они не сулили В. ничего хорошего.
«Довольно!» — холодно повторила Леяна, запахнув халат и пригладив обеими руками волосы. Под ее пальцами непослушные кудри вдруг разом прижались к голове, придав ей сходство со школьной учительницей. Медленно рассудок возвращался к В. «Я здесь только для того, чтобы показать тебе твою комнату», — спокойно сказала Леяна, словно только что они с В. не терзали диван разгоряченными телами, а разгадывали кроссворды. В. изумленно таращился на нее. Его комнату? Он-то был уверен, что это ЕЕ комната! Леяна пожала плечиками, словно прочитав его мысли: «Что касается обстановки — моих рук дело, — она кивнула в сторону диванчиков, — хотелось, чтобы тебе было уютно». В. невольно улыбнулся: странные представления об уюте.
«Тебе пока сложно будет модификцировать, если это в данный момент вообще… ммм… возможно. Поступим так. Ты устроишься здесь», — она ткнула пальчиком в большой диван и вопросительно уставилась на В. А В. вдруг почувствовал себя смертельно усталым и не споря прилег на диван. Леяна невесть откуда достала большое бордовое одеяло и укрыла им В. Как только она это сделала, одежда, которая была на В., волшебным образом оказалась аккуратно повешенной на спинку стула. «Вот и чУдно! А утром за тобой придут, не беспокойся», — Леяна направилась к двЕри, за которой, как догадывался В., скрывался лифт. На прощанье Леяна загадочно молвила: «Вряд ли получится, но можешь попробовать…» (В., конечно, не имел никакого представления, о чем лопотала Леяна). «Запомни: если проснешься не открывая глаз, то сможешь сотворить с этой комнатой все что угодно», — сказала она. Гримаса на лице В. ясно отразила степень его понимания. «Неважно, все равно забудешь, — добавила Леяна, и зачем-то дважды хлопнув в ладоши, прошептала: — Спокойной ночи». С этого момента В. провалился в небытие.
Глава седьмая. Калейдоскопический калорифер законопатился
Странный сон приснился В. Там были живые стены, и тающие двери, и сумасшедшие старушки, и Парадный Татачи, и Дундук, и зайцы с брюквой, три или четыре Вики, и куча всякой всячины… Ах! еще этот Мистер, пренеприятнейший старикан… Его нос вездесущ, а руки как ленты, он может опоясать ими, оплести и задушить… Чтобы толкнуть ленту нужны ножи… Мне нужны ножи… Кто этот Мистер? Чего он хочет от меня? Хочет, чтобы я служил ему, или нет — играл… Игра, это игра… Опасная игра… Он хочет уничтожить меня, он угрожает мне! Я должен быть осторожен! Мне нужна защита, я слишком открыт. Он все обо мне знает… все! Это неспроста. Зачем я ему? Зачем? Что происходит? Ерунда… какая-то ерунда. Бессмыслица. Но есть что-то или кто-то… Там тепло, там мягко… Нежность. Она забыта. Нужно подняться до нее, протянуть руку и ухватить за хвост. Но как ее поймать? Она ведь птица с мягкими крыльями. А я тверд, как сталь. Тверд… Но не везде, только здесь, в одном месте, в самом моем центре, отсюда холод и твердь. Они — волна. Они захлестнули меня с головой, но я мог бы уплыть, ускользнуть, достигнуть берега… и спастись. Нужно только завязать узел покрепче, и грести, грести, грести, но мои руки почему-то ослабли, я так устал, тогда нужно грести ногами… да вот так… пальцами ног, они могут сойти за жабры, а жабры мне нужны, под водой трудно дышать, но я смогу, ведь вода и воздух неразделимы, но вода лучше… она гладит, ласкает, а воздух режет… я отдам воздух и возьму воду, вода принесет меня туда, где меня ждут. И я поплыву, поплыву, поплыву… Я плыву. Я в лодке и руки сложены на груди, нет — на щите, и сжимают меч. Мои глаза закрыты. Я умер. Или это не я, а кто-то другой? Значит, это другой плывет? Я не хочу смотреть, но должен. Что это там, под его кольчугой? Оно бьется! Это сердце! Такое большое сердце, оно растет, растет… и бьется, бьется! О боже! Оно родится сейчас, вот оно уже показалось. Оно отделилось и висит в воздухе — огромный огненный шар дрожит и мелко мечется. Опасно! Особенно, если он заметит меня. А он заметит. Ведь он ищет меня. Для этого он рожден. Это смысл его существования — убить меня, достать своей дрожью. Но я не дам, не дамся. Я уже дрожал раньше и знаю, как это больно… Больно. Смешно. Прочь. Улетай. Дрожи. Там. В других. Я. Без. Тебя. Спастись. Невозможно… А! Как это я забыл. Так просто. Просто проснуться. Как? Разве я сплю? Я не сплю. Я пою… Проснуться. Как обычно. Как всегда. Я там был. Это легко. Открыть глаза… Медленно… Сейчас. Появится. Кирпичная. Стена. Газеты. Грязь. Мусор. Все. Здесь…
