Петр Успенский - Четвертый путь
В, Мне кажется, что личность, физическое тело и внешний вид слишком неустойчивы для возвращения.
О. Да, но все они были созданы по некоторым причинам, и так как причины будут одни и те же, они, естественно, будут производить одни и те же следствия. Человек рождается в одних и тех же обстоятельствах, в одном и том же доме, от одних и тех же родителей, и все будет происходить одинаково. Могут быть некоторые отклонения, но в конце концов это приходит к одному и тому же. Допустите, что человек рождается в каком-то городе, а затем на время уезжает из него. Потом, позднее, он возвращается обратно и там находит себя в той же ситуации, как и прежде, как будто он совсем не отсутствовал. Это иллюстрирует то, что я имею в виду под этими отклонениями. Человек всегда возвращается к тому же пути.
В. Что это такое, что так сильно хочет возвращения и все-таки боится его?
О. Этого я не знаю — это материал для вашего собственного исследования. Конечно, человек предпочитает идею возвращения обычной идее смерти. В то же время он боится этой идеи, так как если он действительно искренен с собой, он понимает, что все повторяется в этой жизни. Если человек находит себя, снова и снова, в одном и том же положении, делающим одни и те же ошибки, он осознает, что новое рождение не поможет, если он сейчас продолжает делать те же самые вещи. Изменение может быть только результатом усилия; никакие обстоятельства не могут произвести изменение. Вот почему все обычные убеждения об изменениях внешних обстоятельств никуда не ведут: обстоятельства могут измениться, но вы будете теми же, если вы не работаете. То же самое в возвращении. С точки зрения внешних обстоятельств человеческая жизнь может измениться полностью, но результат будет тот же самый — соотношение сущности и личности останется.
Реальное изменение может произойти только как результат работы в школе, или же, если в течение нескольких последовательных жизней человек только наращивает магнетический центр и не встречает школу, то изменение будет в росте магнетического центра.
В. Считаете ли вы, что те, кто достиг достаточно высокого состояния, не находятся под обязательством возвращения?
О. Вы заходите слишком далеко. Некоторые религии начинаются с идеи попытки остановить колесо жизни. Но мы не можем серьезно говорить об этом, потому что, как я уже сказал, идея возвращения является только теорией, а как мы можем остановить то, в чьем существовании мы не уверены? Если вы хотите остановить поезд, вы должны знать, что поезд движется. Каков был бы смысл в попытке остановить его, если бы вы не были уверены, что он движется?
В. Предопределена ли дата смерти человека?
О. Я не могу сказать; имеются различные теории. Я полагаю, что будет вернее сказать, что с одной точки зрения она предопределена, но в это входит так много вещей, что время человека может быть укорочено или продлено; поэтому, хотя эта дата и предопределена, это не есть абсолютное предопределение. Или, может быть, лучше сказать, что она меняется каждый момент, хотя и предопределена. Каждый момент может принести новые факторы и сделать жизнь человека длиннее или короче. Если ничто не происходит, тогда она предопределена.
В. Воздействует ли работа в школе на продолжительность жизни человека?
О. Вы снова ожидаете слишком многого. Может быть, после нескольких воплощений вы сможете найти средства продлить вашу жизнь; но если вы ожидаете этого сразу, вы ожидаете слишком многого. В некоторых случаях это может быть так, но я думаю, что в разных случаях это должно быть по-разному.
В. Значит ли это, что я переживаю ту же самую жизнь снова? Был ли я снова рожден в 1915 году и буду ли я снова рожден в 1915 году?
О. Всегда в 1915 году — это есть единственная вещь, которая не может измениться. И, конечно, мы связаны тем, что жили раньше — мы не могли выйти из ничего, только мы не помним. Даже те, кто думают, что они помнят что-то, помнят только, пока они дети. Но в большинстве случаев они забывают.
Изучение возвращения должно начинаться с изучения детского мышления, особенно до того, как дети начинают говорить. Если бы люди могли помнить это время, они вспомнили бы очень интересные вещи. К сожалению, когда они начинают говорить, они становятся настоящими детьми, а спустя шесть месяцев или один год они обычно все забывают. Люди очень редко помнят, о чем они думали в очень раннем возрасте. Но, психологически, это факт, что в очень ранних воспоминаниях детства — а иногда люди запоминают вещи в возрасте нескольких месяцев — у них уже есть мышление, некоторое понимание людей, мест и вещей. Как мы можем ожидать это от новорожденных детей? Наше мышление растет достаточно медленно, но некоторые дети обладают умом взрослого человека. Они не являются детьми; они становятся ими позже. Если они помнят свое мышление в раннем детстве, то они видят, что это то же самое мышление, каким обладают взрослые люди. Вот что интересно.
В. Не знаете ли вы, почему ребенок будет помнить свое взрослое мышление, но не будет помнить детское?
О. У нас очень мало материала, чтобы об этом судить. Я говорю только о том способе, каким это может быть изучено. Предположим, что мы пытаемся вспомнить свое детство, стараясь не позволить воображению войти в наши воспоминания. Если мы что-нибудь найдем, то это и будет материалом. В литературе об этом можно найти очень мало, потому что люди не знают, как это изучать. В своем личном опыте я встретился с несколькими очень интересными вещами. Также несколько людей, которых я знал, имели интересные воспоминания своих первых лет жизни, и у всех этих людей было одинаковое впечатление, что их способность мышления не была детской способностью или детской психологией. Вы понимаете, что я имею в виду? У этих людей был готовый ум, с совершенно взрослыми реакциями, и такой способ смотреть на людей и узнавать их, какой не мог быть сформирован в течение шести месяцев бессознательной жизни.
В. Почему это исчезает, когда ребенок учится говорить?
О. Ребенок начинает подражать другим детям и делать в точности то, что взрослые люди ожидают от него. Они ожидают, что он будет глупым ребенком, и он становится глупым ребенком.
В. Как возможно узнать, что вспоминает младенец? Я полагал, что он рождается с совершенно чистыми центрами и что он вспоминает центрами.
О. Это странная вещь. Как я сказал, некоторые люди, которые ненамного отличаются от других людей имеют странные и вполне определенные воспоминания даже своих первых месяцев жизни. Они полагают, что они видели людей так, как видят взрослые люди, не как дети. Они не составляют сложных картин из отдельных элементов, они имеют совершенно определенные впечатления о домах, людях и т. д.
В. Я все еще не пойму, как возможно вспомнить предыдущее возвращение? Я полагал, что память зависит от содержания центров, которые находятся в личности. Как может личность помнить возвращение?
О. Вы не можете помнить предыдущее возвращение, если вы не помните себя здесь, в этом возвращении. Мы жили прежде; многие факты доказывают это. Почему мы не помним — это потому, что мы не помнили себя. То же самое верно в этой жизни. Если вещи механичны, мы только помним, что они случались; только с самовоспоминанием мы можем помнить детали. Личность всегда смешана с сущностью. Память находится в сущности, не в личности, но личность может представлять ее вполне правильно, если память достаточно сильна.
В. Если мы возвращаемся в те же самые обстоятельства, то возможность изменения чего-либо в нашей жизни кажется очень небольшой.
О. Эта возможность есть в начале жизни. Мы имеем долгую жизнь, и в ходе нее мы можем нечто приобрести — знание, понимание, и это понимание может перейти в сущность. Тогда, если в течение первых лет нашей жизни мы живем в сущности, это понимание может произвести некоторое впечатление на нас, некоторые воспоминания в сущности. Как правило, они исчезают в более позднем возрасте, но дети иногда обладают ими в течение довольно длительного времени, до восьми или десяти лет.
В. Когда мне было около трех или четырех лет, я часто в виде игры пытался вспомнить себя.
О. Это вполне возможно; это могло остаться. Вы, возможно, пытались вспоминать себя в предыдущей жизни — я не вижу ничего невозможного в этом.
В. Означает ли, в связи с идеей о возвращении, что если мы совершаем грубую ошибку, она продолжает возвращаться?
О. Могут быть разные ошибки, но если было нечто преднамеренное относительно этой ошибки, если вы сделали ее потому, что хотели сделать ее, тогда наиболее вероятно, что вы еще сильнее захотите сделать ту же самую ошибку снова.
В. Возвращаются ли вещи, подобные болезням?
