Бхагван Раджниш - Передача лампы
Сатьякам стал великим мудрецом по полному праву. Так как Джабали принял его, и речи не могло быть о том, чтобы относиться к нему скептически.
Причина, которую он указал, невероятно прекрасна. Он сказал, что, возможно, брахман может быть нечестным, но невозможно, чтобы правдивый человек не был брахманом.
Общество прошло через племенной матриархат к общине, где все родственники жили вместе: со всеми детьми, женами, дядьями, отцами. Это было экономно, потому что работать могли лишь несколько человек, а содержать нужно было всю семью.
Население продолжало расти, и община вынуждена была распасться.
То есть сначала племя разделилось на общины. Племя было значительным явлением. Потом община была поделена на единичные семьи с одним отцом, матерью и их детьми.
Сейчас сложилась ситуация, когда даже такая семья не может быть обеспечена — это слишком дорого, неэкономно, непсихологично.
Отсюда и коммуна, где будет многое: свобода от брака, который стал психологическим грузом; свобода от родительских обязательств; свобода от досаждающих детей; свобода детей от родительского деспотичного и собственнического отношения, потому что они будут принадлежать коммуне. Так как коммуна не будет поделена на фиксированные единицы, а будет подвижным явлением, она будет более живая, более радостная. Если люди заходят в тупик, они могут разойтись. Никому не нужно просить ни брака, ни развода; единственное, о чем они должны будут просить, это о детях, потому что ответственность лежит на коммуне.
Пока коммуна не разрешит, они не могут рожать детей.
Это поможет всему миру в большой степени сократить численность населения — и не просто сократить численность населения, но и рожать только тех детей, которые нужны. Ненужные, заурядные, глупые — это бремя. Все общественное сознание может стать выше.
Рано или поздно детей можно будет выращивать вне материнской утробы, потому что это огромная потеря: девять месяцев женщина совершенно не способна что-либо делать. Вот почему на протяжении всей истории, хотя половина человечества на земле была женской, они не могли ничего производить, они не могли ничего создавать, они не могли проявлять свои способности. Они вынуждены были стать рабами мужчин, потому что они вынуждены были зависеть от них.
В научной лаборатории детей можно выращивать гораздо более совершенными. Они будут более здоровыми и с меньшим количеством изъянов. Мы сможем дать им то, что захотим: цвет кожи, волос, продолжительность жизни, здоровье, ум. Сейчас все в руках человека.
Дети должны быть на ответственности коммуны, и коммуна будет заботиться о них с помощью научно разработанных методов.
Это кажется странным только потому, что это ново.
Все новое кажется странным.
Когда первый поезд отправился с лондонской платформы на расстояние всего лишь восемь миль, никто не был готов сесть в него даже бесплатно. Там даже закуску подавали бесплатно. Но все церкви месяцами читали морали, что Бог никогда не создавал поезда и это порождение дьявола. Они говорили людям: «Ты можешь в него сесть. Он может поехать, но где гарантия, что он остановится?» Естественно, он никогда раньше не останавливался, потому что он никогда не ездил. «Стоит тебе сесть в него, как ты уедешь навсегда. Он не остановится. Это козни дьявола».
Только очень смелые люди — атеисты, агностики, ученые — пришли, чтобы поехать на нем, но и они нервничали, потому что шли на риск. Семьи убеждали их не делать этого: что с ними будет, если поезд не остановится.
Но поезд тронулся. Он остановился. Он вернулся. Теперь поезда никого не волнуют. Никого не волнует, Богом он создан или нет.
На протяжении веков человек был очень горд: «Это мой ребенок», — неважно, дурак он или нет, он гордился, что родил ребенка.
В мире будущего мужчина будет гордиться, женщина будет гордиться, что они дали своему ребенку лучшую сперму и лучшую яйцеклетку. Яйцеклетка не будет принадлежать этой женщине, сперма не будет принадлежать этому мужчине, гордость будет нового порядка: «Мы дали лучшую сперму и лучшую яйцеклетку нашему ребенку».
Сейчас это кажется абсурдным: «Каким образом это ваш ребенок?» Но если посмотреть на это с научной, рациональной точки зрения, дело не в том, что ваша сперма особенная или ваша яйцеклетка особенная. Когда вы даете ребенку рождение, вы должны найти лучшую яйцеклетку и лучшую сперму. Это должно быть простой арифметикой: если вы можете иметь гениального ребенка, зачем создавать одного из толпы?
Человечество должно прогрессировать.
Это все звенья. Как из племени вышла семья, из семьи — коммуна, в итоге из коммуны выйдет вселенский цыган.
Зачем ограничивать себя одним местом, когда вся Вселенная ваша? Иногда вы можете быть в горах, иногда вы можете быть в океане, иногда вы можете быть на земле — зачем себя ограничивать? Зачем оставаться закрытым? Почему бы не сделать себя доступным всему, что возможно?
Завтра или послезавтра будут доступны планеты. Однажды будут доступны звезды. Прежде чем это случится, человек должен стать вселенским цыганом. Только тогда люди станут доступны полету на Луну, на Марс.
Было время, когда никто не покидал своей деревни.
В Индии я видел людей, которые никогда не покидали своей деревни, которые не видели поезда, которые родились в этой деревне и умрут в этой деревне. Эта деревня — весь их мир. Он не может быть богатым. Он обречен быть бедным.
Люди начали двигаться, открывать новые континенты, новые страны. Триста лет назад Колумб открыл Америку.
Звезды не очень далеки; человек должен повернуть образ своего мышления к представлению, что жить — значит становиться богаче, изведывать все больше и больше.
Безусловно, есть планеты, где жизнь эволюционировала до уровня человечества или, возможно, даже дальше, соприкосновение с ними также принесет человечеству новый виток.
У нас есть братья и сестры по всей Вселенной, а мы не знаем о них. И они, должно быть, обучились иному мастерству, чтобы жить в ином климате, в иной среде. Многому можно научиться.
Человек с этими познаниями может повзрослеть.
Если Альберт Эйнштейн прав — а, вероятнее всего, он прав, — если мы сможем изобрести транспортные средства, двигающиеся со скоростью света, то человек не будет стареть. Он покинет эту планету в возрасте тридцати лет; он вернется, когда ему будет за пятьдесят, шестьдесят, и все его друзья будут либо мертвы, либо почти при смерти, но ему все еще будет тридцать. На этой скорости старение прекращается.
А когда такой человек, как Альберт Эйнштейн, выдвигает гипотезу, вы не можете просто так отвергнуть ее, потому что все его остальные гипотезы, которые сначала были отвергнуты, постепенно пришлось признать.
И когда, как я говорю, человек может стать вселенским цыганом, он может стать почти бессмертным. Ему не нужно стареть. И тогда его переживания, его знания… все будет расти, а он будет оставаться по-прежнему молодым.
Сегодня это может показаться невозможным, но на самом деле нет ничего невозможного. Можно найти способ, и он будет найден — потому что раз представление приняло определенную форму, то теперь это вопрос времени, когда оно станет реальностью.
Ошо, мы все упустили в прошлых жизнях; иначе у нас не было бы этого прекрасного переживания сидеть у твоих ног вместо того, чтобы быть навечно растворенными в целом.
Вчера вечером ты сказал, что мое непрерывное сильное стремление — это доказательство того, что я несу зерно из прошлой жизни, и я должен не упустить эту жизнь и позволить зернышку прорасти и умереть осознанно, чтобы в следующей жизни я смог работать даже без мастера. Ты уже исключил возможность исчезновения Маниши и Миларепы. Я тоже обречен снова ходить по кругу?
Все зависит от тебя. Если ты хочешь сделать еще один круг, это очень просто. Ты сделал уже много кругов — миллионы, потому что с тех пор, как мы здесь, мы делаем круги, ходим по кругу. Если же ты удовлетворен тем, что было сделано достаточно кругов, то теперь пришло время остановиться, это тоже нетрудно. Природа проста, она дает вам полную свободу — вы просто должны быть решительным.
Чтобы остановить круг, вы должны многое отбросить: ваши желания, ваши амбиции, стремления, жадность, эго — список белья в стирку большой. Но если вы можете обойтись без стирки, вы можете в любой момент остановить колесо жизни и смерти.
Было необходимо, чтобы ты прошел все эти круги, чтобы привести себя к осознанию, что теперь достаточно и ты должен остановиться, потому что есть другой мир, который начинается с остановки, — другая Вселенная, без желаний, без страсти, полная любви, полная радости, совершенная во всех отношениях. Не может быть ничего большего, чем это.
Поэтому, останавливаясь, ты ничего не теряешь, только останавливаешь «грустно-покружиться». Люди называют это каруселью («карусель», «merry-go-round» — досл. «весело покружиться»). Я всегда недоумевал, почему они называют это каруселью. Кажется, никто… Поэтому я придумал свое слово — «грустно-покружиться».
