Азиз Ниязи - Жить со смыслом: Как обретать помогая и получать отдавая
Дружба, возникшая между Верой Фигнер и княжной Дондуковой-Корсаковой, оказалась прочной, и позже княжна посещает Фигнер уже в Петропавловской крепости, и даже, несмотря на свои 76 лет, едет к ней в ссылку в Архангельскую губернию, до последнего надеясь на «обращение заблудшей души». Я же уповаю на милость твою; сердце мое возрадуется о спасении твоем; воспою Господу, облагодетельствовавшему меня (Пс 12:6). Благодаря хлопотам Дондуковой-Корсаковой в Шлиссельбургской крепости была построена церковь.
Реформы 60-х годов XIX века были переломным моментом и в истории российской благотворительности. С этого времени общество начинает осознавать ценность отдельно взятой человеческой жизни, а значит, готово отстаивать и право на эту жизнь. Государственная социальная политика России в пореформенное время становится все более систематической, равно как и частная благотворительность. В стране возникают новые благотворительные фонды и общества, начинают работать бесплатные учебные заведения (к примеру, воскресные школы), в которых преподаватели тоже не брали плату за свой труд. Принимается ряд уставов: об общественном призрении, о российских университетах, о начальном образовании, об именных стипендиях и другие. Государство, стремясь распространить свое влияние на различные сферы социальной жизни, передает новые благотворительные организации в ведение Министерства внутренних дел. К началу ХХ века в стране сложилась система «закрытых» (богадельни, госпитали, приюты, сиротские, вдовьи дома и проч.) и «открытых» (пенсии, кормовые деньги, обучение профессиональным навыкам и проч.) форм благотворительности. Важно, что после Крестьянской реформы 1861 года благотворительные общества создаются и в деревнях: общества призрения для самых бедных, ясли для младенцев; вновь образованные земства открывают бесплатные больницы и школы; работают церковно-приходские попечительства о бедных.
Чтобы уменьшить число нищих, в столицах еще в первой половине XIX века создаются «Комитеты о просящих милостыню» – в Москве такой комитет работал до начала 90-х годов, когда основные его дела и средства были переданы Московской городской думе, где было создано «присутствие по призрению нищих». Так говорил тогда Господь Саваоф: производите суд справедливый и оказывайте милость и сострадание каждый брату своему (Зах 7:9). (Для сравнения: в Западной Европе еще с XIII века городские приходы создавали фонды для поддержки своих бедняков, принимая пожертвования от гильдий торговых и ремесленных цехов. Эти организации назывались по-разному: «Стол для бедных» во Франции, «Чашка нищего» в Бельгии, «Тарелка для неимущих» в Испании.)
Московский комитет был поначалу образован как временный орган и состоял под началом генерал-губернатора. В состав комитета входили представители дворян, почетных граждан и купечества. При нем работали агенты и маклеры, занимавшиеся трудоустройством, в его ведении находился работный дом. Нищие, не имевшие документов, причислялись к бродягам и отправлялись в Губернское правление. Тех же, у кого документы были, делили на четыре разряда: неспособные трудиться по болезни или старости; временно не имеющие работы; профессиональные нищие; временные нищие по болезни или из-за просрочки документов.
Профессиональных нищих, как и раньше, отправляли в смирительные и работные дома, всех остальных помещали в больницы, в богадельни, приискивали работу, снабжали одеждой, иногда – деньгами, детей отправляли в воспитательные дома и на обучение. Комитет основал в городе несколько богаделен, бесплатных школ для крестьянских и училище для нищих детей, а также больницу и богадельню в Бронницком уезде. Денежные средства комитета складывались в первую очередь из добровольных взносов, затем из того, что отпускали ему Городская дума и Государственное казначейство.
Огромным испытанием для русского общества, как и для любого другого, становились войны. Крымская, Русско-турецкая, Русско-японская, а позже – Первая мировая война вызвали к жизни подъем движения сестер милосердия. Первая такая благотворительная община – преемница Института сердобольных вдов – называлась Свято-Троицкой и была создана в Петербурге за десять лет до Крымской войны стараниями принцессы Терезии Ольденбургской. Община давала женщинам базовое медицинское образование, но набор учащихся был невелик: первый выпуск после двухгодичного курса обучения составил десять человек.
Во время Крымской войны сестра императора Николая I великая княжна Елена Павловна учредила и организовала на свои средства Крестовоздвиженскую общину сестер милосердия для ухода за ранеными и больными солдатами как в госпиталях, так и на перевязочных пунктах. К работе она привлекла известного хирурга Н.И.Пирогова. В Севастополе он организует работу всех категорий сестер общины, рассматривая их не как простых исполнителей врачебных указаний – наоборот, от молодых врачей Пирогов требовал «исполнения опыта сестер».
В 1897 году Российское общество Красного Креста (Международный комитет Красного Креста был создан в Швейцарии в 1863 году) основало в Петербурге двухгодичный институт для братьев милосердия. В начале Первой мировой войны жена Николая II Александра Федоровна и ее дочери прошли обучение как сестры милосердия. Все они поступили рядовыми хирургическими сестрами в первый же лазарет, работая там ежедневно. После 1917 года Главное управление Российского Красного Креста отказалось признать «безбожную власть» и было распущено.
К концу XIX века благотворительность в России стала мощным фактором социальной жизни. По статистике, например, в Петербурге количество людей, пользовавшихся благотворительностью, в конце XIX века составляло 27% всего населения столицы (см. Ульянова Г. И. Благотворительность в Российской империи XIX – начала XX века. – М., 2005, с. 303). Достаточно сказать, что если в 1897 году в стране было зарегистрировано три с половиной тысячи благотворительных учреждений, то через пять лет их становится 11 тысяч. К 1910 году на каждые 100 тысяч жителей только европейской части России приходилось шесть благотворительных учреждений. Можно сказать, что не только для богатых, но и для людей умеренного достатка к началу ХХ века благотворительность стала естественной и даже неотъемлемой частью их повседневной жизни.
Значение и размер часто многомиллионных пожертвований становятся понятнее, если сопоставить их, например, с некоторыми статьями государственного бюджета. В 1900 году общая сумма государственных расходов составляла 1757387103 рублей. Из нее ассигновалось на обустройство технических и ремесленных училищ – 54 тысячи рублей, на стипендии и пособия студентам девяти университетов (что составляло почти 20 тысяч человек) – 242 тысячи рублей, на борьбу с эпидемиями – 10 тысяч, на пособия «заведениям общественного призрения» – 38 тысяч рублей, на содержание Румянцевского музея, Варшавского музея изящных искусств, Кавказского музея, Тифлисской публичной библиотеки и Исторического музея в Москве – 121 тысяча рублей. На нужды Академии наук и ее учреждений ассигновался в год один миллион триста тысяч рублей (для сравнения: на содержание урядников уходило свыше двух миллионов, Синод получал больше 23 миллионов рублей).
На фоне таких небольших государственных ассигнований на многие социальные нужды особенно контрастна роль пожертвований российских благотворителей: для наглядности заметим, что на рубеже веков строительство больницы на 200 тяжелобольных обходилось в 250 тысяч рублей. По примерным данным, в виде милостыни в стране в это время раздавалось около 25 миллионов рублей ежегодно. К 1900 году 80% благотворительных заведений были созданы и существовали на частные деньги, сословные заведения составляли 8%, городские – 7%, земские – два. В 1913 году финансовые поступления только в благотворительные учреждения Петербурга составили восемь миллионов рублей.
Вот примерная иерархия различных типов пожертвований в начале ХХ века (по убыванию): на жилье, на лечебные нужды, на пособия бедным, на дома призрения и детские приюты, пожертвования на церковные нужды, на учебные заведения, на богадельни, ночлежные дома. К 1900 году в Москве на частные деньги существовало 628 школ, богаделен, приютов, больниц, ночлежек и производилось больше пожертвований, чем в Париже, Берлине и Вене вместе взятых. Впрочем, и в континентальной Европе благотворительные фонды, много претерпевшие после Великой французской революции и политических катаклизмов XIX века, в то время быстро возрождаются. Богатые люди, осознав возможности влиять с помощью благотворительности на социальную жизнь, все охотнее финансируют научные исследования и культурные начинания.
Масштабы российской благотворительности стали так велики, что в 1910 году был созван Всероссийский съезд деятелей по призрению. Он отметил, что только 25% бюджета этой системы исходило из средств казны, земств, городов, сословных учреждений, а 75% – от частных лиц, из добровольных пожертвований. Особенностью российской благотворительной системы тех лет была ее полная финансовая «прозрачность» и подотчетность.
