Елена Минилбаева - Как заработать первый миллион, не имея стартового капитала
К сожалению, в современном мире мы привыкли ходить хмурыми, делать серьезный вид. Привыкли к таким правилам жизни, которые нас разрушают, воруют наше счастье, нашу энергию, нашу любовь. Так поступают все. Мы так привыкли. Тысячи лет люди вели себя именно так.
Большинство людей ничего не знает о мировых открытиях в области физиологии, психологии, сознания, подсознания. Они не верят, что могут изменить свою жизнь всего лишь за один мастер-класс.
Я тоже думал, что после 28 лет переделать свой характер, свою жизнь просто невозможно. Сегодня я понимаю, что это чушь.
Спасибо, судьба! Спасибо за те страшные страдания, которые ты мне послала. Спасибо, матушка-природа! Спасибо за те испытания, которые мне пришлось преодолеть. Только благодаря этому я стал сильным. Только благодаря этому я могу изменять жизнь людей.
Про ВАЗ и про нас
Сегодня, оглядываясь назад, я спрашиваю себя: почему я столько лет посвятил машиностроению? Почему, если меня всегда тянуло преподавать, я тратил годы на создание новых производств?
Тем не менее мой уход в машиностроение выглядел вполне логично.
В то время мне казалось, что в карате я добился своего предела. Я уже стал неоднократным победителем межрегиональных боев и, поскольку карате не является олимпийским видом спорта, просто не видел для себя перспективы – куда двигаться дальше?
Тренерская работа в детской спортивной школе, конечно, была отдушиной в жизни, но она не приносила достаточно денег, чтобы прокормить семью, – к тому времени я уже женился, и у нас родилась дочь Кристинка.
В то же время, бывая на практиках на Волжском автомобильном заводе, я не мог не восхищаться масштабом этого гиганта автоиндустрии. Весь наш город был, по сути, придатком ВАЗа. Практически все мои знакомые и друзья работали или на самом ВАЗе, или на предприятиях, так или иначе с ним связанных.
Поэтому мое решение связать свою жизнь с ВАЗом было вполне предсказуемо.
Я чувствовал в себе способность управлять большими массами людей, знал, какие изменения нужно провести в первую очередь. Вдохновляло и то, что в стране началась перестройка.
Мы все, особенно молодежь, не только задумывались о судьбе нашей страны, но и чувствовали необыкновенную веру в свои силы, возможность изменить то, что нам не нравилось.
Но если копнуть глубже, вернуться к самым истокам – заняться машиностроением на самом деле меня подвигло то, что я всегда любил мастерить, делать что-то своими руками. В детстве это были нехитрые механизмы и приспособления, потом – занятия авиамоделизмом. А будучи студентом, я сделал три рацпредложения по облегчению труда рабочих на ВАЗе. Больше всего меня привлекало решение инженерных задач: как сделать какой-то механизм проще, технологичней, дешевле; как рациональней организовать процесс. Машиностроение мне тогда казалось той отраслью, с которой начнется преобразование и повышение конкурентоспособности всей нашей промышленности.
Я попал в один из уникальных цехов ВАЗа. В КВЦ (корпус вспомогательных цехов) выпускали сложный зуборезный инструмент для изготовления гипоидных, то есть практически бесшумных, автомобильных передач. Тогда это были самые передовые технологии в области металлообработки.
Под моим началом оказались настоящие мастера, асы своего дела. Я с уважением называл их кулибиными за их незаурядную сметку и хваткий ум. Это Владимир Николаевич Баранкевич, Маяк Маркович Розов, Вячеслав Александрович Редькин. За плечами каждого из них стояли десятки изобретений и рацпредложений, по уровню своего мышления они заткнули бы за пояс любого академика. При всем при том они работали обыкновенными слесарями и не имели никакого поля деятельности для приложения своих «золотых» мозгов.
И представьте, какой стыд я испытывал перед ними, когда в конце месяца мне приходилось делить скудную 200-рублевую премию на 40 человек. Кроме мастеров-асов в цехе работали и лентяи, и прогульщики, но премию нельзя было давать все время одним и тем же. Приходилось лавировать, но недовольные находились всегда.
Я понимал, что эти производственные отношения и такая система оплаты безнадежно устарели, они несправедливы по самой сути, и, со всей своей молодой энергией, решил, что все это можно и нужно изменить коренным образом – хотя бы на уровне цеха. Разработал модель перевода цеха на хозрасчет и выставил свою кандидатуру на выборы начальника КВЦ.
Но иерархические жернова ВАЗа смололи в муку мою инициативу. Пост начальника цеха занял зять одного из руководителей производства, а я, распрощавшись со своими кулибиными (как потом оказалось, ненадолго), ушел на строительство здания научно-технического центра ВАЗа.
Новая работа на первых порах поглотила всю мою неуемную организаторскую энергию. Центр строили генеральные подрядчики, а я курировал их работу как представитель ВАЗа. Темпы строительства были очень высокими, и мне приходилось проводить на площадке круглые сутки. Не счесть трудовых подвигов, которым я стал свидетелем.
Мы работали под девизом: «Сделай или умри!»
К примеру, нам поставили задачу: до 1 января закрыть цех от зимнего холода. Это в громадных километровых помещениях, где только ворот требовалось установить два десятка, не считая огромных окон и огромного количества щелей! Свою задачу мы выполнили: последние ворота ставили уже в темноте, под светом прожекторов, 31 декабря. После чего я слег с дикими спазмами в желудке, хотя до этого не болел ни язвой, ни гастритом.
Но как бы я ни работал, я видел, что мой труд – это капля воды в море. Как бы я ни старался изменить что-то в существующей системе производственных отношений, мои усилия пропадали, поглощаемые громадой гигантского, циклопического производства. Я понял, что это не мой путь, но не представлял, где и как я могу реализовать свои амбиции.
Я любил решать технические задачки. А если есть любовь к задачкам, задачка обязательно найдется.
Однажды, гуляя по Москве со своим приятелем Игорем Ладониным, мы купили пакет вкусных хрустящих картофельных чипсов. Нужно отметить, что в годы моей молодости на весь Советский Союз с населением более 260 миллионов человек чипсы выпускали всего два завода. Один завод находился в Прибалтике, а другой в Москве.
В общем, чипсы тогда были в диковинку.
Стоял прекрасный солнечный зимний день, мы шли по улице и с удовольствием лакомились этим хрустящим чудом. Мне, как инженеру, стало интересно: как можно так тонко и ровно нарезать картофель, да еще в таких больших количествах? Затем я задумался: картофеля и подсолнечника в России с избытком. Если создать оборудование небольшого размера, которое могли бы использовать люди в маленьких городках, в деревнях, то можно сделать огромный бизнес, заработать деньги и создать сотни тысяч новых рабочих мест!
Эврика!
С этой минуты я не мог думать ни о чем другом. Все остальное мне стало неинтересно. Как сделать машину, как наладить серийный выпуск таких машин? Эта мощная идея превратилась в мою заветную цель и захватила все мое существо. Я не мог дождаться, когда приеду в Тольятти и окажусь на заводе в своем КВЦ. Поскольку цех был уникальным, в нем сосредоточилось самое сложное высокоточное оборудование, позволявшее сделать в области механики и машиностроения практически все.
Эту идею я выложил своим кулибиным. У нас всегда были хорошие отношения, но на этот раз, я думаю, их привлекла сама сложность и нестандартность задачи, бросившая вызов их таланту. И они, умудренные опытом мастера, которым было уже далеко за 40, на удивление легко поддержали меня, мальчишку. Мы решили в нерабочее время помозговать над чудо-машиной.
С чего начать? Решили начать с главного – c картофелерезки. Первое решение, которое пришло нам в голову, – это изготовить несколько десятков очень тонких ножей и натянуть их, как натягивают ленточки. У нас получилось что-то наподобие гребенки из многих стальных тонких, остро заточенных ножей. Но когда мы попробовали нарезать этой гребенкой картофель, у нас ровным счетом ничего не получилось. Один нож легко разрезал картофелину на две половины, потому что половинкам есть куда расходиться, но когда ножи стоят рядом, то картофелина раздавливалась на мелкие кусочки. Поэкспериментировав с «гребенкой», мы стали думать еще упорнее.
Первые неудачи разожгли в моем сердце настоящую страсть. Мы опробовали десятки способов нарезки, постоянно собирались, обсуждали, делали мозговые штурмы. Хотя никому из кулибиных я не платил зарплату, моя команда точно знала, что, если мы добьемся успеха, они заработают большие деньги.
В конце концов мне в голову пришла простая мысль: почему бы не съездить на сам московский «Колосс» и не посмотреть, как устроены западные машины? Ведь проще создавать машину, используя уже имеющийся опыт.
