Рамана Махарши - Будь тем, кто ты есть!
И: В конце концов всё это понимается так. Увидеть джняни совсем не значит понять его, ибо видимо лишь тело джняни, а не его джняна. Следовательно, необходимо быть джняни, чтобы узнать джняни.
М: Джняни никого не рассматривает как аджняни, все для него только джнянины, тогда как в состоянии неведения человек накладывает собственное невежество на джняни и ошибочно считает его делателем. Джняни, пребывающий в состоянии джняны, не видит ничего отдельного от Себя, всесияющего и являющегося чистой джняной. Поэтому, на его взгляд, никакой аджняны нет. Вот пример, поясняющий такую иллюзию, или наложение. Два друга улеглись спать рядом. Одному из них приснилось, что они оба отправились в длительное путешествие, где пережили удивительные приключения. Проснувшись, он стал расспрашивать своего друга о подробностях путешествия. Тот просто высмеял его, сказав, что это был лишь сон, который не мог повлиять на другого человека.
Так же дело обстоит и с аджняни, который переносит свои иллюзорные идеи на остальных.
И: Вы сказали, что джняни может быть деятельным и проявляет активность, общаясь с людьми и вещами. В этом я не сомневаюсь. Но в то же время Вы говорите, что он не видит различий – для него всё есть Единое, он всегда в Сознании. Как же тогда иметь дело с различиями, с людьми, с предметами, которые безусловно отличаются друг от друга?
М: Он видит эти различия, но как кажимости, не отделенные от Истины, Реальности, с которой он един.
И: Джняни подобает быть более точным в своих впечатлениях. Он ощущает различия лучше, чем обыкновенный человек. Если для меня сахар сладок, а полынь горька, то, кажется, и он должен воспринимать их так же. Фактически все формы, звуки, оттенки вкуса и т. п. для него такие же, как и для остальных. Как же можно в этом случае говорить, что всё это просто видимости? Разве они не составляют часть его жизненного опыта?
М: Я говорил, что равенство является верным признаком джняны. Сам термин «равенство» подразумевает существование различий, но я называю равенством то Единство, которое джняни воспринимает во всех различиях. При Реализации вы можете видеть, что все различия очень поверхностны, вовсе не являются существенными или постоянными и что суть всех этих кажимостей – единая Истина, Реальность, то, что я называю Единством. Вы ссылались на звук, вкус, форму, запах и т. п. Джняни действительно определяет эти отличия, но он всегда воспринимает и переживает в них единую Реальность. Вот почему у него нет предпочтений. Движется ли он, беседует или действует – всё это Единое, в котором проявляется его поведение. Он не отделен от единой высочайшей Истины.
И: Говорят, что поведение джняни отличается абсолютным равенством ко всему?
М: Да.
Дружба, доброта, счастье и подобные другие бха–вы [отношения] становятся естественными для них. Привязанность к добрым, доброжелательность к беспомощным, счастье в совершении добрых дел, незлопамятность – все подобные вещи являются естественными чертами джняни (Патанджали, Йога–сутры, 1 : 37).
Вы спрашиваете о джнянинах. Они одинаковы в любых состояниях или условиях, так как знают Реальность, Истину. В ежедневном распорядке приема пищи, передвижений и прочем джнянины действуют только для других, ничего не совершая для себя. Я уже не раз говорил, что как есть профессиональные плакальщицы, так и джнянины делают дела ради других без привязанности, не будучи затронутыми ими. Джняни плачет с плачущими, смеется со смеющимися, играет с веселящимися, поет с поющими, отбивая такт. Что он теряет? Его присутствие подобно чистому, незамутненному зеркалу, которое отражает образ точно таким, как он есть. Но джняни, являющийся только зеркалом, не затронут действиями, ибо как может зеркало или подставка, на которой оно установлено, быть затронуто отражениями? На них ничто не действует, так как они – просто подпорки. С другой стороны, аджняни, актеры в этом мире – исполнители всех действий – должны определить для себя, какая песня и какое выступление отвечают благосостоянию мира, что соответствует шастрам, а что практически можно сделать.
И: Говорят, что существуют садеха мукта [освобожденный еще при жизни в теле] и видеха мукта [освобожденный в момент смерти].
М: Освобождения нет, откуда же возьмутся мукты?
И: Но разве индуистские шастры не говорят о мукти?
М: Мукти – это синоним Атмана. Дживан–мукти [освобождение еще в теле] и видеха мукти существуют только для невежественного. Джняни не сознаёт мукти или бандху [ограничение]. Рабство, освобождение и классы мукти – всё это говорится для аджняни, чтобы стряхнуть пыль его неведения. Есть только мукти и ничего более.
И: Всё это хорошо с точки зрения Бхагавана. А для нас?
М: Различие между «он» и «я» препятствует джняне.
И: Вы как–то сказали: «Освобожденный человек действительно волен действовать по своему желанию и, оставляя эту смертную суету, он достигает спасения, а не возвращается к тому рождению, которое есть действительно смерть».
Такое утверждение создает впечатление, что, хотя джняни на этом плане и не рождается снова, но он может, если захочет, продолжать работу на тонких планах. Остаются ли у него какие–либо желания, чтобы сделать выбор?
М: Нет, я не это имел в виду.
И: Кроме того, некий индийский философ в одной из своих книг, толкуя Шанкару, пишет, что нет такой вещи, как видеха мукти, ибо после смерти мукта получает тело света, в котором и остается до освобождения всего человечества.
М: Это не отвечает точке зрения Шанкары. В стихе 566 Вивекачудамани он говорит, что после растворения физической оболочки освобожденный подобен «воде, налитой в воду, и маслу в масле». Это состояние, в котором нет ни рабства, ни освобождения. Получение другого тела означает набрасывание на Реальность покрывала, пусть и тонкого, но являющегося узами. Освобождение же безусловно и окончательно.
И: Как можно говорить, что джняни не существует сразу на двух планах? Он же движется среди нас в этом мире, наблюдает те же различные объекты, что и мы. Непохоже, чтобы он не видел их. Например, он прогуливается и осматривает дорогу, по которой идет. Допустим, на дороге стол или стул. Он видит его, обходит и идет дальше. Поэтому, не должны, ли мы допустить, что он, видя Атман, видит также мир и объекты?
М: Вы говорите, что джняни осматривает путь, шагает по нему, находит препятствия, избегает их и т. п. Чьи глаза наблюдают всё это, джняни или ваши? Он видит только Атман и всё в Атмане.
И: Приводятся ли в Писаниях примеры, разъясняющие для нас это сахаджа стхити [естественное состояние]?
М: Да. Например, перед вами отражение в зеркале и само зеркало и вы знаете, что зеркало – реальность, а портрет в нем – просто образ. Неужели для того, чтобы видеть зеркало, обязательно прекращать видеть отражение в нем?
И: Каковы основные тесты для обнаружения высокодуховных людей, ведь говорят, что некоторые из них ведут себя словно безумные?
М: Ум джняни может постичь только джняни, человек должен сам быть джняни, чтобы понять другого джняни. Покой ума, исходящий от святого, – это единственный показатель, благодаря которому искатель понимает его величие.
Слова, действия или наружность не указывают на величие Мудреца, ибо их подлинный смысл обычно лежит за пределами понятливости обычных людей.
И: Почему Писания говорят, что Мудрец подобен ребенку?
М: Ребенок и джняни в определенном отношении схожи. События интересуют ребенка только пока длятся, после чего он перестает думать о них. Отсюда несомненно следует, что они никак не впечатляют ребенка и не затрагивают его ум. То же происходит и с джняни.
И: Вы – Бхагаван, а поэтому должны знать, когда я обрету джняну. Скажите мне, когда я стану джняни.
М: Если я – Бхагаван, то уже нет ничего, кроме Атмана и, следовательно, ни джняни, ни аджняни. В противном случае я почти такой же, как вы, и знаю столько же. Так или иначе, но я не могу ответить на ваш вопрос.
