Дэн Хёрли - Стань умнее. Развитие мозга на практике
Почти через час я вышел и сказал Крису, что все готово. Он проинструктировал меня, в чем заключается следующий тест – «цифра-символ». Затем был еще один, в ходе которого мне пришлось определять, какие маленькие фигурки образуют одну большую («пространственные отношения»). Потом шла явная разновидность психологической пытки – «тест на осязательное восприятие», – наверняка запрещенная Женевскими конвенциями (во всяком случае, это следовало бы сделать).
«Хотите отдохнуть?» – спросил Крис, в очередной раз вернувшись в комнату.
«Мне нужно выпить».
У меня остался один последний тест, и мы решили провести его чуть позже. Ровно в час дня я вернулся в подвал, чтобы завершить оценку уровня своего подвижного интеллекта. Это опять был тест с использованием матриц, похожих на матрицы Равена, но сложнее – так называемый немецкий Bochumer Matrizen, или BOMAT. Крис к этому времени уже ушел, и теперь меня инструктировал Бушкюль. Я почти закончил с типовыми заданиями и уже собирался было приступить к самому тесту, когда офис вдруг погрузился в кромешную тьму.
«Только не сейчас! – в отчаянии воскликнул Бушкюль. – У нас пару месяцев назад уже вырубали свет».
Из соседних кабинетов вышли Джегги и другие сотрудники. «Наверняка это продлится всего несколько минут, – сказала Сюзан. – В прошлый раз мы сидели без электричества минут десять».
Как вы помните, окон в лаборатории не было, и теперь помещение освещалось только светом от экранов нескольких ноутбуков. Мы стояли и болтали о том о сем, ожидая, когда дадут электричество. Но через 15 минут в конце коридора появился человек в рабочем комбинезоне, объявивший, что все должны покинуть здание.
«А в прошлый раз вас просили выйти на улицу?» – поинтересовался я.
«Нет, – ответила Джегги. – Но, думаю, через несколько минут все будет в порядке».
Мы поднялись по лестнице на первый этаж и вышли на улицу. Столпившись, мы стали обсуждать, как это было бы нелепо, если б я, специально прилетев из Нью-Джерси в такую даль, в Мичиган, не смог бы закончить серию тестов, без которых мне никак не начать работать по своей тренинговой схеме.
Однако же именно это и произошло. Обратный билет у меня был на шесть вечера с вылетом из Детройта; из Анн-Арбора мне следовало уехать не позднее трех. Мы пошли к кафе и поболтали с часок, а потом настала пора отправляться в аэропорт.
Джегги и Бушкюль то и дело извинялись, хотя, конечно, их не за что было упрекнуть. На счастье, они планировали в конце года переехать из Мичиганского университета в Мэрилендский, их пригласили там преподавать, – а я жил в пяти часах езды от него. Так что я решил, что досадный сбой системы электроснабжения отнюдь не поставил крест на моих планах оценить перед прохождением тренинга уровень своего подвижного интеллекта, а лишь несколько задержал их исполнение.
В конце концов я все же прошел последний тест на оценку подвижного интеллекта – через пару месяцев, уже в Мэриленде. Перед тестом Бушкюль сказал, что на прохождение BOMAT испытуемому выделяется столько времени, сколько ему будет нужно. У меня ушло около полутора часов, то есть гораздо больше, чем на все остальные тесты, вместе взятые, которые я проходил еще в Мичигане.
Но на этом мое тестирование не закончилось. Хотя старомодные стандартные IQ-тесты, кроме подвижного интеллекта, включают в себя также измерение кристаллизовавшегося интеллекта, например оценивают знание синонимов, я решил пройти и их, просто чтобы получить максимально точную и полную картину. И обратился за помощью к организации Mensa, «высшему обществу IQ». Раз в год местные отделения Mensa организуют в самых разных уголках США IQ-тестирование для всех, кто хочет присоединиться к этому обществу и готов выложить 40 долларов. «Входной билет» получают те, чей IQ оказывается на два процента выше среднего значения для взрослого населения.
Но имелась одна загвоздка.
Дело в том, что Mensa не позволяет заявителям проходить IQ-тест дважды, считая человеческий интеллект величиной неизменной, и, следовательно, пересдавать тест просто не имеет смысла. Либо вы его сдали, либо нет. Поэтому Mensa требует от всех участников тестирования предъявлять водительские права или какое-либо другое официальное удостоверение личности с фотографией. Я понимал, что данное правило помешает моему плану пройти тест дважды, до и после тренинга. И вот, претерпев некоторые душевные муки, вызванные угрызениями совести, я решил, что это скорее общие принципы, чем правило. И пошел на то, что можно охарактеризовать короткой, но емкой фразой: кража персональных данных.
Осенью того года я летал в Висконсин, где паромом перебрался на остров Вашингтон, чтобы провести длинные выходные с бывшими однокашниками по Белойтскому колледжу. Однажды во время этой поездки я, кажется, выпил многовато пива, а потом еще и «полирнулся» виски и в результате в какой-то момент обнаружил, что сижу в шезлонге на берегу озера Мичиган с сигарой в руке, а мой дорогой друг Уолт Робертс бреет мне голову. Наголо, превращая ее в подобие шара для боулинга.
К чему я, собственно, веду? Вернувшись домой, я узнал, что один мой приятель, назовем его Ричардом (его настоящее имя я поклялся сохранить в тайне, чтобы не подвергнуть его опасности судебного преследования со стороны ушлых юристов Mensa), тоже красиво побрил голову. А еще он, как и я, носил очки. И я послал ему по электронной почте письмо с просьбой дать мне на время его водительские права, чтобы пройти тест в Mensa первый раз.
«Это, без сомнения, одна из самых странных просьб, с которыми ко мне когда-либо обращались, – сказал Ричард. – Кроме того, у меня есть один вопрос: а что если твоя дочка-подросток позаимствует у тебя поддельное удостоверение личности, мое удостоверение?»
Но в результате Ричард все же согласился – ради науки. И так уж вышло, что холодным вечером 2011 года, уже направляясь на сдачу теста, я включил в машине радио и услышал информацию о том, что группа выпускников средней школы с Лонг-Айленда нанимала людей для сдачи вступительных экзаменов и использовала поддельные удостоверения личности. Так вот, чиновник Комиссии по вступительным экзаменам заявил, что, по его мнению, использование чужих документов не стоит считать серьезной проблемой при сдаче стандартизированных тестов.
Итак, я ехал на тестирование и думал вот о чем: если благодаря грядущей тренинговой программе я поумнею, будет ли это означать, что я стану лучше как автор и напишу более интересную и содержательную книгу? Или же я начну лучше играть, скажем, в шахматы? В самой идее поумнения было что-то нервирующее. Возможно ли такое вообще? Все это немного казалось каким-то безумием – будто я готовился выпрыгнуть из самолета без парашюта.
И вот я вошел в помещение, где проводился тест на оценку IQ, то есть в самый обычный конференц-зал. В тот вечер тест сдавали трое: двое мужчин и одна женщина. Выглядели они, надо признать, не слишком умными. Какой бы стереотипный образ члена Mensa я ни рисовал в своем воображении, ни один из этих людей в него не вписывался.
«Итак, Ричард, вы готовы?» – спросил меня сопровождающий. Я и не представлял себе, как это странно и тревожно, когда тебя называют чужим именем; к такому я точно не был готов.
«Да», – сказал я.
После тщательного инструктажа он сказал, что можно приступать к первым семи подтестам. Математические задачи выявили у меня абсолютную неподготовленность и невежество, зато задания на объем словарного запаса показались чем-то вроде незаслуженного приза, видимо, благодаря долгим годам журналистской практики. Слова – это мое. Задавать мне вопросы из данной области – все равно что спрашивать автомеханика об инструментах и автозапчастях.
В общем и целом тестирование заняло менее полутора часов. Складывая наши листы с ответами в портфель, сопровождающий сказал, что, когда он много лет назад сдавал тест сам, он ужасно ответил на лексические вопросы, зато отлично решил математические задачи. По его словам, именно поэтому в тест включаются разные задания – чтобы можно было сравнить общий уровень интеллекта людей, которые сильны в разных областях – либо в гуманитарной, либо в точных науках. В заключение каждому из нас вручили по карандашу Mensa с логотипом нашей группы.
«Удачи вам, Ричард», – сказал мне на прощание сопровождающий.
Всю дорогу домой я раздумывал над тем, будет ли тренинг достаточно эффективным, чтобы я хотя бы после него мог претендовать на членство в Mensa.
Теперь мне оставалось пройти одно последнее исследование, МРТ-сканирование мозга, и можно было приступать к тренинговой программе. Надо сказать, ученые уже давно определили, что в случае с интеллектом размер имеет значение, хоть и не слишком существенное. По сути, всего около 6,7 процента подвижного интеллекта человека объясняется количеством серого вещества, то есть общим объемом нейронов в его головном мозге. Еще 5 процентов подвижного интеллекта обусловлены размерами конкретной зоны мозга, известной как левая латеральная префронтальная кора. Она расположена под левой верхней частью лобной кости, на линии роста волос, и сильно активизируется во время тестов рабочей памяти.
