Стюарт Манро-Хэй - В поисках ковчега Завета: По следам скрижалей Моисея
На этих хронологических сюжетах мы остановимся несколько позже. Для начала нам надо решить главный вопрос: можно ли доверять истории о Соломоне и царице Савской?
МАКЕЦА, ЦАРИЦА САВСКАЯЦарица Савская — один из центральных персонажей эфиопской мифологии, правительница страны и прародительница имперской династии Эфиопии. Можно ли ее сразу отвергать?
Знаменитая царица обычно рассматривается как правительница южного арабского государства Шеба, по крайней мере так о ней пишут составители библейских книг Царств. Шеба (современный Йемен) была широко известна в восточном Средиземноморье своей торговлей благовониями, некоторые из которых приходили в порт Газа из южных пустынь. Но касательно царицы Савской в источниках постоянно сохраняется некая двусмысленность. Некоторые древние историки описывают ее как африканскую правительницу.
Например, Иосиф называет ее царицей Египта и Эфиопии, хотя под Эфиопией в то время подразумевалось царство Мероэ, находящееся на территории современного Судана[9]. Первое, дошедшее до нас соотнесение этнонима с той территорией, которую мы сегодня знаем как Эфиопия, находится в «Истории александрийских патриархов». Хроникер коптских патриархов Александрии, Михаил Тинийский, написал этот труд при патриархе Христодулосе Александрийском (1047–1077). Он разместил Шебу в стране Аль-Хабаш (Абиссиния), христианском царстве, находившемся на территории современной Северной и Центральной Эфиопии[10]. В начале XIII века писатель по имени Абу Салих, скорее всего армянский христианин, живший в Египте, включил рассказ об Абиссинии в свою книгу о церквях и монастырях Египта: «Абиссиния — это царство Шеба; отсюда царица Йемена пришла в Иерусалим, чтобы услышать мудрость Соломона»[11]. Совершенно ясно, что он имел довольно смутное представление о предмете. В 1520-х годах португальский королевский священник Франциско Альварес путешествовал по Эфиопии. Он писал, что царица была правительницей Эфиопии и звали ее Македа. Альварес был первым иностранцем, который опубликовал отчет о визите царицы Савской к царю Соломону в том виде, в каком он был представлен в эфиопских документах. Эта более ранняя история довольно сильно отличается от той, что доступна нам в тексте КН.
Выдающееся положение арабской Шебы может похоронить все версии, касающиеся Эфиопии. Тем не менее мы знаем, что здесь существовало царство Шеба как часть древнего государства, расположенного в Тигре и Эритрее задолго до того, как Аксум пришел к власти. Титулы властителей этого преаксумского царства включали в себя упоминания «Дамата и Шебы». Исследование археологического материала, относящегося к этому периоду, показывает, что язык и материальная культура этого древнего эфиопского государственного образования были созвучны йеменским.
Эти археологические раскопки, открывшие существование данного государственного образования, были сделаны совсем недавно, а поэтому неизвестны более ранним исследователям. Они не упомянуты даже в книге Грэма Хэнкока. В ней автор все еще цитирует замечание Баджа, сделанное восемьдесят лет назад, что во времена Соломона «коренное население территории, которую мы сейчас называем Абиссинией, было дикарями». Но, как показывают результаты раскопок, люди Дамата и Шебы совершенно не соответствовали данному утверждению. Самое выдающееся из достижений этой цивилизации, храм Йеха, был достаточно широко известен, хотя его значение как памятника эпохи более древней, чем сам Аксум, и не рассматривалось. Сейчас существует предположение, что этот храм был построен на руинах старого здания, возраст которого датируется примерно VIII веком до н. э.
Открытие древних надписей эфиопских правителей Дамата и Шебы, обычно относящихся к их царице, создало почву для новых предположений, связанных с этим именем. Даже если мы датируем существование этого государства VIII веком до н. э., оно все равно было позже времени Соломона и царицы Савской. Но, как оказывается, йеменская царица Савская тоже не может претендовать на столь древнее происхождение. Самые ранние источники, посвященные Соломону и царице Савской, датируются X веком до н. э. Правда, археологического материала, сохранившегося от древнейеменской цивилизации, осталось гораздо больше всего того, что мы имеем в Эфиопии. Но эфиопская Шеба не может не приниматься в расчет, хотя и трудно поверить в то, что в эфиопские летописи не проникло ни одного упоминания об этом древнем государстве.
Вопрос о расовом происхождении не слишком заботит авторов КН, но для них она совершенно точно не была чужестранкой. Книга описывает ее в самых лестных выражениях. Будучи правительницей с шести лет, она оставалась девственницей и была сильной и прекрасной. Царица обладала гибкостью и красотой (КН 30). Макшара, дочь фараона, которая привела царя Соломона к идолопоклонству, добавляет крайне важную характеристику к этому совершенному портрету, когда восклицает, обращаясь к царю:
…Сын твой похитил твой ковчег, сын твой, которого ты породил. Он произошел от чужого народа, с которым Бог не разрешал тебе родниться, от эфиопской женщины, не твоего цвета, не твоей страны, которая к тому же черная.
КН 64
Позже Азария также деликатно касается этого вопроса. После короткой речи, посвященной благам Эфиопии, новой богоизбранной земли, он добавляет (в переводе Баджа):
Есть вещь, которую мы не можем не упомянуть: черноту кожи — я говорю это только потому, что вижу вас, — но если Господь сделает белыми ваши сердца, ничто не сможет навредить вам.
КН 90
Несомненно, что высшие церковные чиновники, «переводившие» КН, — сами чернокожие, — добавили этот пассаж для того, чтобы каждый возможный аспект, касающийся Эфиопии, был принят во внимание. Для эфиопа, читающего КН, не было сомнения: Македа, царица Савская, была черной эфиопской женщиной.
«СЛАВА ЦАРЕЙ»Кебра Нагаст — это очень необычный текст. Проникнутый духом и буквой Ветхого Завета, он также представляет читателю весомые заимствования из Нового Завета и других источников. В нем можно найти следы апокрифов, патристики, иудейских текстов и многого другого. Все это сплетено в странную историю с множеством разрывов и вариаций сюжета. Порою достаточно одного слова, чтобы мысль автора КН внезапно отклонилась от темы. Оригинальные тексты цитируются бессистемно, иногда неправильно, иногда с добавлениями, призванными, по замыслу авторов, расширить тему. Цитаты очень часто перефразируются, искажаются или просто являются анахроничными. Царь Соломон может цитировать пророка Исайю, который жил несколько веков спустя. Один и тот же текст может использоваться дважды, приписываться разным авторам и цитироваться с вариациями. Текст может быть неверно атрибутирован, так же как и неверно процитирован. Некоторые выдержки просто изобретены и представляют собой сплав нескольких библейских текстов. Иногда это происходит из-за того, что использовались разные источники, устная традиция или просто потому, что у составителя КН была плохая память. Иногда это делается из-за желания подкрепить свою мысль библейской цитатой. Соответственно, Библия выворачивается согласно идеологии составителей. Подводя итоги, мы можем сказать, что «текст Ветхого Завета столь сильно проник в мысли авторов КН, что они не могут не выражать их без помощи ветхозаветного материала»[12].
Разумеется, в КН можно встретить не только библейские сюжеты. Здесь можно найти множество отрывков, в которых авторы стараются извлечь из доступных им источников — коптских, арабских, в общем восточнохристианских, — некую суть, способствующую укреплению славы Эфиопии. Техника постоянного цитирования была в Эфиопии вполне обычной. Чем больше в книге упомянуто текстов, тем более образованным кажется ее автор. В КН без зазрения совести используются высказывания самых высоких авторитетов того времени. В тексте можно встретить места, в которых святой Григорий Просветитель распространяется по поводу славы царей Эфиопии перед всем Никейским собором 325 года и говорит по этому поводу о библейском символизме. В другом отрывке Дематий, патриарх Константинопольский (272–303), рассказывает, как он нашел древний манускрипт в храме Святой Софии, в котором описано разделение власти над миром между императорами Эфиопии и Рима. Именно из этого мифического документа берет начало история о Соломоне и царице Савской. Чудесное обретение потерянного манускрипта — это прием, обыгранный множество раз в подобного рода литературе. Он работает даже сейчас, ведь столь часто можно встретить размышления об источниках потерянной мудрости, скрытых, например, в секретных помещениях под Сфинксом. Грэм Хэнкок активно пропагандирует подобного рода измышления в своем «Хранителе бытия», где можно почерпнуть следующие сенсационные размышления: «Возможно, что под Сфинксом сокрыты мудрость Тота и секреты алхимиков»[13].
