Хаям Маккоби - Революция в Иудее (Иисус и еврейское Сопротивление)
В культах воскресающих богов Адониса, Аттиса и Осириса смерть и воскресение юного бога происходили весной. Поэтому триумфальный Вход в Иерусалим стал перекликаться с чествованием юного бога перед его жертвоприношением в этих культах. Поэтому же, видимо, сочли правильным изменить датировку триумфального въезда, превратив его в событие, всего лишь предваряющее распятие. Привлекательность христианства для языческой античности во многом зависела от таких родственных черт и ассоциаций.
Однако для Иисуса, который рассчитывал на успех, а не на провал и вообще не понял бы такого романтического апофеоза, естественным временем для прибытия в Иерусалим была осень — время, когда радуются жатве. Многие из притч Иисуса сравнивают наступление Царства Божия с временем жатвы. То было самое радостное время еврейского года, когда новогодний период покаяния был закончен, урожай собран и наступило время для благодарения. Праздник Суккот — единственный, о котором в Писании говорится «Радуйся в праздник твой» (Втор., 16:14). Пасха, весенний праздник, была временем начала избавления, годовщиной Исхода из Египта, отправной точкой истории еврейского народа. Но триумфального завершения этой истории можно было ожидать осенью; точно так же, как царь Соломон праздновал осенью конец долгого периода горестей и торжественное начало мессианского царствования[86].
Но в ходе дальнейших событий надежды Иисуса потерпели трагическое крушение. И позднейшей христианской церкви суждено было превратить провал Иисуса в культ. Сам же Иисус никогда не предпочел бы весенний сев плодоношению осени.
Глава 13
День Господень
Пребывание Иисуса в Иерусалиме в качестве царя Иудейского длилось менее недели. Что произошло за эту неделю? Согласно Евангелиям, единственным активным действием, совершенным Иисусом, было изгнание торгующих из Храма. Затем он, как можно видеть, вплоть до самого своего ареста ограничивался поучениями и проповедью в Храме. Но с учетом аргументов предыдущей главы очевидно, что Иисус сделал гораздо больше этого.
Очищение Храма было не единичным инцидентом, а настоящей реформой, повлекшей за собой занятие Храмовой горы Иисусом и его сторонниками. Как было и во многих других подобных мятежах, описанных Иосифом Флавием, Иисус завладел лишь частью Иерусалима. Большая часть Иерусалима продолжала оставаться в руках римских войск Пилата и еврейских войск Кайафы. С точки зрения Пилата и Кайафы, мятеж не был серьезным делом. На несколько дней харизматичный фанатик с помощью черни сумел захватить небольшой участок Иерусалима (так им должна была представляться ситуация). Правда, этот участок включал храмовую территорию, которая временно вышла из-под власти первосвященника. Храмовая служба прервана не была, ибо Иисус позволил подавляющему большинству священников оставаться на местах, изгнав только тех, кто был тесно связан с предателем Кайафой.
Однако эти несколько дней Иисус властвовал на территории Храма безраздельно. Евангелия ясно указывают, что первосвященник не хотел арестовывать Иисуса, опасаясь, что его поддержит толпа, собравшаяся на празднество. Кайафа, вероятно, рассчитывал дождаться, пока первая волна энтузиазма спадет, и тогда застигнуть Иисуса врасплох. На этом этапе он не просил помощи римских войск, ибо считал, что сумеет справиться сам.
В эти дни Иисус появлялся в Храме явно не в роли простого проповедника, как описано в Евангелиях, а в роли пророка-царя. Совершение им предписанных царю праздничных обрядов было политическим актом большого значения, укреплявшим его притязания на то, что он — Мессия. Проповедь его, несомненно, носила апокалиптический характер, как и показывают Евангелия. Но пророчествовал он отнюдь не о собственной смерти и о роке, который постигнет евреев и Храм; эти пророчества были вставлены в Евангелия после поражения евреев и разрушения Храма римлянами в 70 г. н. э.
Дни своего недолгого царствования Иисус не проводил целиком на Храмовой горе. По вечерам он отправлялся на Масличную (Елеонскую) гору, лежавшую примерно в километре к востоку от Иерусалима. В пророчестве Захарии, на которое Иисус особенно полагался, говорилось, что местом чуда будет как раз она. Эта гора имела важное религиозное значение, особенно для Мессии, ибо она была не только местом ожидавшегося чуда, но и местом, где обычно молился царь Давид. Более того, именно здесь пророк Иезекииль видел явление «славы Божией», которого ожидал и Иисус[87].
Именно в Вифании, маленьком селении на Масличной горе, произошел примечательный эпизод помазания драгоценным елеем. Согласно Евангелиям, какая-то женщина, не названная по имени, помазала голову Иисуса нардом[88]. Вполне возможно, это замаскированное описание одной из коронационных церемоний, совершенной на Масличной горе. Коронация Иисуса на горе Хермон была неполной, так как священного елея для помазания на царство в распоряжении Иисуса не имелось. Но, став хозяином Храма, Иисус должен был захватить и запасы священного масла и воспользовался этим случаем, чтобы совершить необходимый обряд на горе, где его статус Мессии был бы окончательно подтвержден[89].
Теперь мы подходим к эпизоду, известному как Тайная вечеря. Из аргументов, изложенных в предыдущей главе, следует, что он имел место не в пасхальное время, а во время праздника Суккот. В Евангелиях Тайная вечеря покрыта густым слоем мифов, служащих трем целям: во-первых, показать, что Иисус предвидел свою смерть на кресте и желал ее; во-вторых, показать, как Иудой Искариотом овладел Сатана и как Иуда решил предать Иисуса; в-третьих, показать, что Иисус учредил обряд причастия с языческой символикой поедания плоти и питья крови бога.
Нет и следа ни одного из особых обрядов пасхального «седера», таких, как маца, поедание пасхального барашка, горьких трав или рассказ об Исходе из Египта. Для Суккот же имеется всего одно правило, касающиеся еды. Это принятие еды в сукке, или куще (откуда само название праздника). И след именно этого обряда в Евангелиях имеется.
Это странное упоминание «верхнего покоя» («горницы»), который Марк называет «накрытым» («устланным», по-гречески «эстроменон»). В Иерусалиме ритуальные кущи, или сукки, часто воздвигались на плоских крышах домов, так что «верхний покой» мог на деле быть суккой (кущей), «накрытой» ветвями деревьев, как и предписано правилами этого праздника.
Что касается такой черты, как освящение («кидуш») вина и хлеба, то она обща для всех еврейских праздников и касается Суккота в той же степени, как и Пасхи. Никакого мистического символизма «плоти» и «крови» в еврейском употреблении хлеба и вина в церемонии кидуша нет. Сначала над вином произносится благословение праздника. Затем, как церемониальное начало праздничной трапезы, вкушается хлеб. Иисус пришел бы в ужас, если бы мог узнать о том языческом толковании, которое было придано позднее обычному кидушу, с какого он начал Тайную вечерю.
Иисус предполагал, что потерпит провал и будет распят. Тайная вечеря была празднованием в кругу его ближайших учеников его явления в качестве царя и близкого свержения власти Рима. Подготовившись несколькими ночами медитации и молитвы на Масличной горе, Иисус пришел к убеждению, что «день Господень» близок, и созвал своих учеников для окончательного закрепления связывающих их уз перед решающим испытанием. Атмосфера должна была быть чрезвычайно напряженной. Они собирались на великое дело, от исхода которого будет зависеть судьба их страны и всего мира. Но особая мучительность и драматизм евангельских рассказов являются плодом позднейших домыслов и мифов, выросших уже задним числом для объяснения провала Иисуса.
Тайная вечеря рассматривалась также как предвкушение великого пира и празднества, которые предстояли в случае успеха Иисуса. Еврейские легенды, пророчившие мессианские времена, содержали много деталей великого пира, который даст Мессия. На этом пиру будет съеден Левиафан и будут присутствовать все великие герои еврейской истории[90]. Нет сомнения в том, что имел в виду Иисус, произнеся на Тайной вечере слова: «Истинно говорю вам, я уже не буду пить от плода виноградного до того дня, когда буду пить новое вино в царстве Божием». Их следующей трапезой должен был стать сам мессианский пир, устроенный в празднование победы над врагом Бога, Римом.
После Тайной вечери Иисус, как обычно, повел учеников на Масличную гору. Но на сей раз дело обстояло не как обычно. Иисус был убежден, что в эту ночь Бог явится во славе и свергнет иноземных захватчиков Святой земли. Поэтому он потребовал, чтобы его ученики опоясались мечами. Были взяты два меча, и тогда Иисус сказал: «довольно». От Мессии и его сторонников потребовалось бы участие в битве, подобно Гидеону и его небольшому отряду, ибо в пророчестве Захарии среди грозных предсказаний вмешательства Бога упомянуто и такое: «И сам Иуда будет воевать в Иерусалиме». Но двух мечей вполне достаточно: чудо будет еще большим, чем в случае с Гидеоном.
