Кинер Крейг - Новый Завет: культурно-исторический контекст
3:13. «Делая добро» — речь здесь идет, в том числе, и о благотворительности, как в иудаизме; Павел не хотел, чтобы его читатели неверно поняли его предыдущие высказывания.
3:14,15. Для членов ""синагоги предусматривались разные уровни дисциплинарных взысканий, которые восприняли и церкви (за исключением физического наказания). Даже в более поздних предписаниях рав-винов, которые не допускали разнообразную практику наказаний, имевшую место во времена Павла, окончательное исключение из общины означало, что этот человек считался неверным, а потому подвергалсяпроклятию (ср.: 1 Тим. 1:20; 1 Кор. 5:5; Мф.18:15–20); но и не столь строгие наказания, которые еще позволяли рассматривать верующего членом религиозного сообщества, тоже были. Ессеи также прибегали к разного рода дисциплинарным мерам по отношению к членам своей общины.
3:16–18 Заключение
3:16. Этот стих и 3:18 представляют собой заключительные молитвы-пожелания; см. коммент. ко 2:16,17.
3:17,18. В судах адвокаты часто должны были отстаивать или оспаривать подлинность документов (как у Квинтилиана), и некоторые комментаторы сравнивали 3:17 со 2:2, считая, что Павел здесь может подчеркивать возможность проверки фессало-никийцами подлинности посланий. Но в большинстве случаев при написании писем пользовались услугами писцов, а авторы ставили собственноручную подпись в конце, и Павел тоже следует этой традиции (см., напр.: 1 Кор. 16:21). Возможно, он опасался подделки, но это никак не доказано.
Первое послание к Тимофею
ВВЕДЕНИЕ
Авторство. Среди всех посланий Павла именно авторство его Пастырских посланий (1 Тим., 2 Тим. и Тит.) сегодня вызывает наибольшие споры, хотя в ранней церкви они в целом воспринимались как послания, написанные Павлом. Стиль этого послания заметно отличается от обычного стиля более ранних посланий Павла: много цитат из традиционных источников (из ранних христианских преданий, напр.: заслуживающие доверия утверждения, отмеченные в 1:15; 3:1; 4:9; 2 Тим. 2:1; Тит. 3:8); различные литературные приемы, которые он редко использует в своих более ранних посланиях (напр., перечень необходимых качеств служителя) и др. Хотя эти различия сами по себе совсем не обязательно указывают на другого автора, они позволили некоторым богословам высказать предположение о том, что либо Павел не является их автором, либо (что обычно предпочитают богословы консервативной школы) он позволил писцу или секретарю в свободной манере излагать его мысли и по-своему составить план письма. (Общеизвестно, что Павел, как и большинство людей, в значительной мере зависел в написании своих посланий от писцов — см.: Рим. 16:22.) Некоторые исследователи связывали стиль Пастырских посланий с произведениями Луки — с его Евангелием и Деяниями — и делали вывод, что Лука был либо автором, либо писцом этих посланий (ср.: 2 Тим. 4:11). Особенно это касается 2 Тим. Павел в это время был в заточении, и, возможно, у него под рукой не было необходимого материала для написания собственного послания, а секретарь (писец), который работал вместе с Павлом, запоминая слова Павла, излагал его мысли в свободной манере, так что сказанное выше может иметь смысл. Практически все особенности лексики и стиля обнаруживают свои параллели в более ранних посланиях Павла; именно этот общий результат может определять указанные различия. Разные авторы воспринимают такой эффект как нормальное явление, но это может также определяться и фактором времени, и конкретными обстоятельствами в жизни Павла (последней точки зрения часто придерживаются консервативные богословы).
Псевдографические послания (послания, которые приписываются выдающимся учителям прошлого) были обычным литературным приемом, но, как правило, писались спустя довольно значительное время после кончины автора, а не при его жизни. Многие упоминания личного порядка во 2 Тим. предоставляют весомый аргумент против тезиса о том, что Пастырские послания — более поздние псевдографические письма или ранние подделки. Если 1 Тим. и Тит. — «официальные письма» (см. коммент. к 1 Тим. 1:2), направленные на поддержание авторитета их получателей в общине, тогда тот факт, что они болееформальные, чем 2 Тим., становится понятным. Помимо особых литературных форм в 1 Тим. и Тит., эти послания могут обнаруживать риторические приемы с меньшей долей увещевания, чем те, которые Павел использовал в своей более ранней аргументации церквам, поскольку он пишет своему другу Тимофею.
Конкретная ситуация. Ряд моментов иногда используется в качестве аргументов в пользу более поздней даты написания послания. Такие, например, как описание церковных должностей служителей и ересей (некоторые богословы соотносят их с "гностицизмом II в.), в целом могут даже лучше вписываться в конкретную обстановку, существовавшую при жизни Павла (см. коммент. к конкретным отрывкам; ересь не обязательно относится к гностицизму). Лжеучителя, проповедовавшие аскетизм (4:3), основанный на законе (1:7), серьезно мешали работе Павла и его помощников в Эфесе (1:3). (Хотя Эфес находился в Малой Азии, в тот период он был более греческим, чем анатолийским городом по своей культуре; именно греческая культура предполагается в качестве важного фактора, предопределившего многие вещи.) Главным для решения этой проблемы, по мнению Павла, было назначение руководителей церкви, которые смогли бы воспрепятствовать распространению появившихся там ложных учений. Павел использует много методов, которые позволяют ему разобраться в ситуациях подобного рода (напр., он использует язык философов против софистов или псевдофилософов).
Дата написания. Если принять, что автором Пастырских посланий был Павел, то они были написаны им в конце его жизни, около 62–64 гг. Это может означать, что Павел был освобожден из тюрьмы (как описывается в Деян. 28:30,31) и завершил свои миссионерские странствия, о которых упоминается в его Пастырских посланиях, что подтверждают также и раннехристианские предания. Те, кто датирует эти послания более поздним временем, чем годы жизни Павла, вынуждены так поступать, чтобы можно было снова использовать имя Павла для псевдографий. Многие при этом называют середину II в. (хотя канон Муратория позволяет полагать, что Павел написал их незначительное время спустя после этой даты).
1:1,2 Введение
1:1. Письма обычно начинались с имени их автора. Многие боги в древности описывались как «спасители», но в Ветхом Завете и еврейской литературе этот титул сохранялся только за Богом Израиля (ср.: Флп. 3:20).
1:2. Далее в письме следовали имя получателя и приветствия (ср., напр.: Рим. 1:7). Образованные люди в древности, адресуя письмо конкретному человеку, часто могли предназначать его более широкой аудитории для прочтения или опубликования. Павел своим посланием публично поддерживает авторитет Тимофея; это открытое «рекомендательное письмо». (Патроны, покровители, часто писали рекомендательные письма своим клиентам, политически зависимым от них лицам. Такие письма, если они предназначались кому-то лично, могли быть запечатаны; письмо к Тимофею, однако, предназначалось для прочтения на собрании домашних церквей, чтобы все узнали об апостольской поддержке Тимофея.) Выражение «истинный сын» может перекликаться с юридическим термином — «истинный наследник».
1:3-11 Предостережения относительно лжеучителей
1:3. Тимофей остался в Эфесе, а Павел отправился через Троаду (2 Тим. 4:13) в Македонию. Павел здесь напоминает своим читателям (1 Тим. 1:2), что он поручил Тимофею действовать от его имени.
1:4. Платон и большинство других философов отвергали или переосмысливали «мифы», которые, по их убеждению, неверно представляли богов, хотя некоторые и верили, что мифы необходимо использовать для иллюстрации истины. Филон, Иосиф Флавий и другие иудеи утверждали, что их Писания не содержат мифов; но в то время были широко распространены внебиблейские варианты библейских сюжетов, и Павел, вероятно, здесь имеет в виду именно их (ср.: Тит. 1:14). «Родословия» могут относиться к многочисленным разветвлениям библейского генеалогического дерева, как это было характерно для ряда иудейскихпроизведений того периода или, возможно, для вымышленных постбиблейских генеалогий. Фраза «баснями и родословиями» использовалась в уничижительном смысле как известное выражение из Платона.
1:5. Греческая литература также восхваляет «добрую совесть»; Ветхий Завет возвеличивает «чистое сердце» (Пс. 23:4; 72:1,13).
1:6. И иудаизм, и философы осуждали пустые, бессмысленные разговоры, в том числе хитросплетения аргументов и суесловие — словесное риторическое искусство ораторов, которых не интересовала сама истина. Некоторые группы философов, сторонников Протагора, больше увлекались игрой слов, каламбурами, чем поисками истины, считая ее недоступной; но большинство философов критиковали этих агностиков. Многие профессиональные ораторы также ценили важные речи, более утонченные споры о вещах тривиальных, хотя обучение ораторскому искусству включало и умение импровизировать на любую заданную тему.
