Хаям Маккоби - Революция в Иудее (Иисус и еврейское Сопротивление)
Стало быть, Иисус получил подготовку раввина и был признан таковым; но это не означает, что он перестал быть плотником. Он, вероятно, продолжал плотничать, пока не начал свою деятельность пророка. Фарисеи не одобряли профессионализации религиозной деятельности, и раввины должны были зарабатывать на жизнь обычными ремеслами и занятиями. Такие выдающиеся лидеры, как Гилель и Шамай, никогда не принимали платы за свои услуги в качестве раввинов.
Иисус не только был воспитан фарисеем, но и оставался фарисеем всю свою жизнь. Многие читатели могут быть поражены этой констатацией ввиду мнимой ненависти фарисеев к Иисусу и того, что сам Иисус обличал фарисеев как лицемеров и угнетателей. Но эти отрывки в Евангелиях антиисторичны и появились позднее, в то время, когда писались Евангелия (через 40–80 лет после смерти Иисуса) и когда христианская церковь уже находилась в состоянии вражды с фарисеями.
На самом деле, как мы уже видели, при жизни Иисуса фарисеи не имели причин ненавидеть его; да и сами Евангелия сохранили эпизоды, свидетельствующие о дружбе Иисуса с другими фарисеями. «Антифарисейские» отрывки в Евангелиях являются фальшивкой, причем подделка была произведена несколькими способами. В ряде отрывков слово «фарисеи» явно было подставлено на место слова «саддукеи», стоявшего в первоначальной редакции: в этих эпизодах (например, говорящих об исцелениях по субботам) Иисус защищает типично фарисейскую точку зрения против саддукейской. В некоторых же эпизодах слово «фарисеи» было просто добавлено, с тем абсурдным результатом, что фарисеи поставлены в один ряд с иродианами и представлены вместе с ними плетущими заговор против Иисуса! (Это примерно то же, что объединять голлистов и петеновцев в качестве соратников в борьбе против гитлеровцев в оккупированной Франции.) Что до мнимых обличений фарисеев Иисусом, то это позднейшие вставки, и некоторые из них (особенно Мф., 23) являются отвратительными примерами эллинистического антисемитизма. Сам Иисус пришел бы в ужас, узнай он, что в его уста вкладывали слова о том, что евреи и фарисеи суть главные злодеи истории[64].
Иисус был типичным фарисейским учителем. Как по стилю, так и по содержанию его религиозные поучения выказывают несомненное родство с фарисейством и в особенности с поучениями великого фарисейского учителя Гилеля. Так, «великое правило» Иисуса почти идентично «великому правилу» Гилеля[65]. Подобно другим фарисеям, Иисус подчеркивал милосердие и любовь Бога и утверждал, что нужно любить своих врагов и прощать раскаивающихся.
Ничто в Евангелиях не доказывает, будто Иисус пытался создать новую религию. Он принимал еврейское Писание как Слово Господне и не делал никаких попыток отменить, к примеру, еврейские законы о пище или о ритуальной нечистоте. Подобно другим фарисейским учителям, он имел свои взгляды на Закон: так, он необычайно строго относился к разводу; возможно, возражал против практики омовения рук перед едой; его изображают склонным грозить грешникам адскими муками (такими угрозами усыпана Нагорная проповедь, однако возможно, что это позднейшая вставка, результат влияния гностического дуализма)[66].
Сохранились некоторые изречения Иисуса, показывающие, что у него не было намерения разрушать или ниспровергать иудаизм. О законе Торы он говорил следующее:
«Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших, и научит так людей, тот малейшим наречется в царстве небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в царстве небесном» (Мф., 5:19).
А вот что говорил он о фарисейских дополнениях и реформах:
«На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте» (Мф., 23:2–3).
Эти изречения полностью расходятся с последующим учением христианской церкви, утверждающей, будто Иисус отменил большую часть законов, содержавшихся в еврейском Писании, и полностью отвергнул фарисейство. Однако даже Евангелия, несмотря на переработку, которой они подверглись, не изображают Иисуса попирающим хотя бы один библейский закон или нападающим на него.
Он не отменил субботу. Он защищал облегчение субботней практики (его изречение «Суббота для человека, а не человек для субботы» было общеизвестной фарисейской поговоркой). Он не отменял законов о пище, которые продолжали соблюдаться его непосредственными учениками в Иерусалимской церкви после его смерти. Он не отменил законов о ритуальной чистоте (после исцеления прокаженного он велел ему: «пойди, покажись священнику и принеси за очищение твое, что повелел Моисей» (Мк., 1:44)). Единственный закон о нечистоте, который он критиковал, это вышеупомянутый обычай омовения рук, который не является библейским.
Подлинность приводимой в Евангелиях критики Иисусом фарисейства: «устраняя слово Божие преданием вашим» (Мк., 7:13) сомнительна. Это типичная саддукейская жалоба, сделанная на том основании, что фарисеи своими реформами ослабили значение древних законов еврейского Писания. Будь эта жалоба подлинной, она означала бы, что Иисус не одобрял все те реформы, путем которых фарисеи сделали Письменный Закон менее жестким.
Это означало бы, что он выступал за возврат к буквальному толкованию закона «око за око», к испытанию заподозренных в супружеской неверности жен «горькой водой», к публичному выставлению невестой доказательств своей невинности и к другим библейским установлениям, которые фарисеи видоизменили путем своего «предания». Однако из других изречений Иисуса очевидно, что он был весьма далек от осуждения этих фарисейских «добавлений», напротив, активно их защищал (хотя редакторы Евангелий скрывают тот факт, что Иисус защищал фарисейские реформы, и представляют дело так, будто это оригинальные моральные доктрины самого Иисуса).
Мы видели в главе 7, что фарисейство было движением бедняков и угнетенных, в противоположность саддукеям, партии богачей. Такие изречения, как «удобнее верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Божие», характерны для фарисеев, и особенно для их крайнего крыла, зелотов, чьи цели были подобны коммунистическим. Начало Нагорной проповеди «Блаженны нищие духом, ибо их есть царство небесное» дышит фарисейством и перекликается со многими отрывками еврейского Писания. Изучение истории и идеологии фарисеев, в противоположность той злобной карикатуре на них, которую мы находим в Евангелиях, неизбежно приводит к выводу, что Иисус был членом этой партии[67]. Некоторые из жестоких споров между Иисусом и фарисеями, о которых говорится в Евангелиях, в первоначальной версии были, по всей вероятности, дружескими дискуссиями. Сравнивая версию беседы Иисуса с «книжником» (Мк., 12) с позднейшими версиями того же эпизода (Мф., 22 и Лк., 10), можно понять сам процесс редактирования Евангелий.
В бытность раввином Иисус занимался в основном учительством, но, когда он стал пророком, жизнь его стала гораздо более политически активной. Но в Евангелиях, какими они дошли до нас, главным делом жизни Иисуса становятся поучения. Это достигается преувеличением их оригинальности, в результате чего Иисус предстает эпохальным новатором, который неизбежно должен был вызвать вражду у еврейских лидеров того времени. Все это было частью стараний скрыть истинную причину казни Иисуса, а именно его оппозицию к Риму.
В этой связи требует комментариев один важный аспект поучений Иисуса, а именно его мнимый пацифизм. Если Иисус действительно был пацифистом, тогда, конечно, он не представлял угрозы для римлян. Однако тогда очень трудно понять некоторые эпизоды, упоминаемые в Евангелиях. Почему он изгонял менял из Храма бичом? Любой меняла, на чьи плечи опускался бич Иисуса, был бы вправе считать Иисуса весьма странным пацифистом. Нужно ли понимать это так, что Иисус был пацифистом только по отношению к римлянам, но не к евреям? Если он так сильно возражал против осквернения Храма еврейскими менялами, почему же он не возражал с той же силой против осквернения Святой земли римскими идолопоклонниками?
Если Иисус был пацифистом, то почему же он сказал: «Не мир пришел я принести, но меч» (Мф., 10:34)? И почему в критический момент своей деятельности, в ночь после Тайной вечери, он роздал мечи своим ученикам? (Этот эпизод сохранился только в одном Евангелии, от Луки.)
Иисус явно не был пацифистом. Его «пацифизм» есть часть вымысла о его безвредности и лояльности к Римской империи. Этой историей христианская церковь надеялась усыпить подозрения римлян в том, что христиане являются подрывной группой.
Матфей вкладывает в уста Иисуса следующие слова:
«А я говорю вам, не противься злому: но кто ударит и правую щеку твою, обрати к нему и другую; и если кто захочет судиться с тобою, и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» (Мф., 5:40).
Такие слова суть идеальный рецепт для распространения зла. «Не противься злу» — это формула умиротворения. Что мог на деле сказать Иисус, так это «Не говори: „я отплачу за зло“» (как в Притч., 20:22), что означало следующее: «Не мстите по принципу зуб за зуб. Причиненные несправедливости не дают права на месть».
