Хаям Маккоби - Революция в Иудее (Иисус и еврейское Сопротивление)
Поскольку так много авторов отрицали, что фарисеи были реформаторами, и пытались подтвердить их новозаветный образ как ультраконсерваторов, я привожу в приложении 5 некоторые сведения о проведенных фарисеями реформах и об их разъяснениях еврейского закона и религии. А сейчас заслуживает особого упоминания отношение фарисеев к субботе, поскольку оно особенно сурово критикуется в Новом Завете. Фарисеи и здесь провели важные реформы. Они оговорили, что всякая угроза жизни отменяет субботние запреты: так, в случае большого пожара или обрушения здания все субботние запреты, касающиеся копания, тушения огня и т. п., теряют силу на время несчастья. Более того, всякого, кто пытался соблюдать субботу с риском для жизни, своей или чужой, фарисеи клеймили как грешника: нарушать в подобной ситуации субботний закон стало положительным долгом. Когда Иисус говорил: «Суббота для человека, а не человек для субботы», он цитировал общеизвестное фарисейское изречение, которое в сочинениях фарисеев можно найти почти в тех же словах.
Заострена в Евангелиях и проблема исцеления, причем фарисеев рисуют как резко возражающих против практики Иисуса исцелять по субботам. Между тем истина состоит в том, что фарисеи вообще не стали бы возражать против таких исцелений. Лечение вовсе не относилось к действиям, которые они запрещали в день субботний; максимум того, что они говорили по этому поводу, — что, если жалобы больного незначительны и метод лечения при этом предполагает некоторое нарушение субботних законов (например, толчение трав для приготовления лекарства), следует отложить лечение до следующего после субботы дня или применить другой метод лечения[36].
Поскольку же метод исцеления, применяемый Иисусом, ничем не нарушал субботних законов[37], фарисеи не имели бы ни малейших возражений против него даже в случае незначительных заболеваний. Поэтому поразительно, что Евангелия приписывают такие взгляды фарисеям, и наиболее вероятное объяснение этому состоит в том, что первоначально (то есть в первой версии евангельского рассказа) спор велся между Иисусом и саддукеями[38]. Тот факт, что Евангелия были переписаны с целью представить фарисеев в дурном свете, будет подробней рассмотрен нами ниже.
Таким образом, фарисейское движение было подлинным проявлением иудаизма в дни Иисуса. Это было движение с долгой и гордой историей смелой защиты иудаизма от тирании и жестокости. Это было движение, выступавшее за живой, развивающийся иудаизм; движение, которое посредством настойчивой работы мысли и неустанной деятельности старалось все более закрепить в жизни народа высокие идеалы нравственности, человечности и сострадания. Это было движение, в котором простой человек, мирянин, играл все возраставшую роль, оно проявляло мало уважения к наследственной аристократии священников и землевладельцев. Тем самым это было движение, пользовавшееся поддержкой простонародья.
Неудивительно, что именно это движение, а не движение саддукеев питало оппозицию к Риму. Саддукейство превратило иудаизм в священную мертвую реликвию. Для фарисеев иудаизм был живой реальностью.
Глава 6
Еврейские секты
Было бы ошибкой в качестве реакции на то, как фарисеи представлены в Евангелиях, видеть в них фанатиков, готовых по малейшему поводу браться за оружие. Это верно лишь применительно к одной небольшой части фарисеев, а именно к зелотам. Однако большинство фарисеев считали, что зелотам не хватает здравого смысла и реализма.
Зелоты были в состоянии открытой войны с римлянами еще со времени начала римской оккупации в 6 г. н. э. Фактически же они сражались против римлян даже раньше, в то смутное время, которое наступило после смерти Ирода (4 г. до н. э.), когда Архелай, сын Ирода, находился в Риме, стараясь добиться подтверждения своего права на престолонаследие, а римские войска наводнили Палестину в расчете на поживу. В то время Иуда Галилеянин, вождь зелотов, захватил столицу Галилеи, город Сепфорис (Ципори), и удерживал его от римлян. В конце концов Вар, губернатор Сирии, захватил и сжег Сепфорис, но Иуда ускользнул от него и продолжал организовывать сопротивление в течение еще нескольких лет.
Самоназвание «зелоты» — «ревнители» (ивр. канаим) напоминает о Пинхасе-ревнителе (синод. — Финеес), внуке Аарона, который «ревновал за Бога своего и искупил сынов Израиля» (Чис., 25:13) с мечом в руке. Считалось, что Пинхас, в награду за ревностное воительство, не умер, а объявился позднее в образе пророка Элиягу (Илии), который, согласно поверью, тоже однажды вернется, чтобы послужить предтечей Мессии (Малах., 4:5). Таким образом, избрание этого имени для движения имело и мессианскую окраску.
Зелоты не верили в победу незначительной военной силы евреев над римлянами. Они верили, что Бог придет к ним на помощь, если они восстанут против римлян, точно так же, как Он пришел на помощь Иуде Маккавею, Самсону и Иисусу Навину, которые все ввязывались в безнадежную, казалось бы, борьбу. С другой стороны, зелоты не верили, что Бог поможет евреям, если они станут просто пассивно ждать Божьего избавления. Бог, считали они, помогает только тем, кто готов «ревновать» за него и готов рисковать собственной жизнью.
Зелоты не были полностью оторваны от реальности. Они не ожидали мгновенных чудес; они ожидали долгой и тяжелой партизанской войны, в которой многие из них погибнут. Но они верили, что в конечном счете победа будет принадлежать им, несмотря на подавляющее военное превосходство римлян. Умеренные же фарисеи, будучи антиримски настроенными не меньше зелотов, не верили, что время для открытого противостояния уже настало. Они не исключали возможности того, что явится, как уже часто случалось в еврейской истории, освободитель, который победит врага. Но они склонялись к осторожности и скептицизму, когда кто-либо уверял, что этот освободитель — он. Ибо они знали, что в еврейской истории было много разочарований и ожиданий избавления, которое так и не наступало. А пока что они принимали жестокую реальность римской оккупации, с одной оговоркой: римляне не должны попирать главных святынь еврейства. Если такие святыни оказывались под угрозой (как было в случае плана Калигулы водрузить собственную статую для поклонения в еврейском Храме), даже самые умеренные фарисеи готовы были сражаться, ибо по таким вопросам доктрина фарисеев гласила, что смерть следует предпочесть компромиссу.
Поэтому умеренные фарисеи выжидали своего времени, пока не наступит благоприятная обстановка для восстания. А пока что они платили налоги и воздерживались от открытого восстания; но они и не принимали никаких официальных должностей от римской оккупационной администрации и отказывались сотрудничать с римской полицией в операциях, имевших целью выслеживать и убивать зелотов. В итоге зелоты начали настоящую войну, в которой приняли участие все еврейские партии (даже саддукеи). В этой войне (60–73 гг. н. э.) зелоты сражались до последнего человека. Героическая оборона их последнего оплота, Масады, общеизвестна. Здесь последние зелоты под предводительством Элиезера бен Яира, потомка первого зелота Иуды Галилеянина, после упорной обороны предпочли самоубийство римскому плену. Так зелоты исчезли из истории, и дальнейшая судьба евреев и иудаизма осталась в руках более умеренных фарисеев.
В Новом Завете есть хорошее описание позиции фарисеев (Деян., 5:34–39). Когда Петра, через некоторое время после смерти Иисуса, арестовала саддукейская партия первосвященника и он был приведен на суд синедриона, фарисейский лидер Гамлиэль (Гамалиил) защищал Петра следующим образом: «Встав же в синедрионе, некто фарисей, именем Гамалиил, законоучитель, уважаемый всем народом, приказал вывести Апостолов на короткое время; а им сказал: мужи Израильские! подумайте сами с собою о людях сих, что вам с ними делать. Ибо не задолго пред сим явился… Иуда Галилеянин и увлек за собою довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались. И ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками».
Этот отрывок показывает выжидательную позицию умеренных фарисеев. Заметьте, что нет и речи об осуждении «подрывной» деятельности Февды и Иуды. Он одобряет их цели (нанести поражение римлянам), но только сомневается в том, действительно ли они вдохновлены Богом. Особенно интересно то, насколько рисуемая здесь картина отличается от того образа фарисеев, который во всех остальных случаях рисуют Евангелия и Деяния апостолов. Куда делись притеснители-фарисеи, которые будто бы травили Иисуса и затравили до смерти? Ведь как раз лидер фарисеев Гамлиэль несколько ниже (Деян., 22, 3) назван учителем Павла, а Павел в то время, когда был будто бы фарисеем, преследовал последователей Иисуса и обрекал их на смерть. Гамлиэль был не просто одним из лидеров фарисеев: он был главой всей фарисейской партии, потомком великого Гилеля. Ничья точка зрения не могла быть столь же характерной для фарисеев, чем его. Однако же здесь он призывает к терпимости по отношению к первым сторонникам Иисуса. Если Павел действительно был учеником Гамлиэля, то от кого же и где же он научался своей нетерпимости? Этот инцидент каким-то образом избежал антифарисейской переработки. Инцидент этот следует запомнить как одно из свидетельств (а мы увидим, что будут еще и другие) истинного характера фарисеев, о котором свидетельствуют даже антифарисейские источники.
