Диана Виньковецкая - Ваш о. Александр
Обзор книги Диана Виньковецкая - Ваш о. Александр
Диана Виньковецкая
Ваш о. Александр
Переписка с отцом Александром Менем
Протоиерей Александр Мень (1935 — 1990)
Главное остаётся вечным под любым небом
«Главное остается вечным под любым небом», — написал за девять дней до смерти своей корреспондентке в Америку отец Александр Мень. Что же это «главное»? Об этом — вся книга, которая лежит перед вами. Об этом — тот нескончаемый диалог, который ведет отец Александр со всеми нами по сей день, и само название книги напоминает нам об этом.
Переиздание этой книги можно только приветствовать, чтобы как можно больше людей познакомилось с ней и чтобы читатели вместе с авторами этих писем поразмышляли «о главном». Особенно сейчас, в труднейший переходный период нашей истории, который Константин Азадовский сравнил с эмиграцией: «Мы сейчас — как эмигранты в собственной стране, и эта книга — о пограничной ситуации, о том, как человек переживает переход из одной социальной системы в другую».
Мысли отца Меня вселенские, обращенные в вечность, в то же время глубоко личные, написанные персонально каждому, помогут открыть внутренний смысл любому, кто прочтет их и оценит: «Нужно почувствовать, что наша внутренняя жизнь — главное, что она есть, что это целый мир и богатство, которое мы еще не раскрыли…», «Путь к вере — это путь к себе самой». «Одно из главных правил жизни: не смотреть в микроскоп. В микроскопе можно увидеть самых страшных бацилл, которые живут рядом с нами и до поры до времени — мирно. Жить крупно — единственное, что достойно человека», «Мало быть гением — нужно трудолюбие, мало любить близкого человека — нужно учиться общению с ним».
Мысли отца Меня — эти письма — как ствол, вокруг которого вырастают письма Дианы. Диалог, который велся через океан, обогащал обоих. Мысль, как известно, рождает мысль. И книга эта — не просто собрание писем, где каждый пишет о разном, а обмен мыслями, как если бы корреспонденты были объединены единой продуманной композицией. Мы видим, как взрослеет автор, как преодолевает трудности и сомнения, как постепенно подчиняет обстоятельства. «Что же мы приобрели? — размышляет Диана, — свободу и себя. А потеряли? Потеряли родину, язык, друзей, родных, Вас. Иногда подступает вина за оставленных, сбежала «под чужие небеса»…
«…Как‑то все города, достопримечательности стали мне безразличны, как и я им. Меня притягивают только люди и те места, где они есть. Вот уехала, думала «мир поглядеть» и оказалось… ничего не нужно, кроме общения. И никакая Гонолула, меня не манит теперь… Ведь в сущности, весь мир — провинция… А не провинциальна Библия и Ваши книги».
Поражает степень откровенности Дианы, в частности, в ее отношении к наивысшему, нет никакого вызова, никакой рисовки: «А у меня ведь веры еще мало, совсем маленькая капелька. Ничего меня не осеняет, ничего не просветляется…» «Я ведь только недавно открыла, что есть другие люди — через любовь «Все внешне прекрасно… А я в жутком состоянии перед лицом смысла жизни… Свобода‑то, оказывается, не всем под силу. И вот стою голой перед ее лицом… Я долго думала, что религия — это моральное ученье (я дескать и так хорошая, а вот другие пусть верят, чтобы достигнуть моего совершенства)…»
Мне кажется, что бесстрашие и откровенность в поисках Дианы и были интересны отцу Александру. «Вы говорите о своем маловерии, но на самом деле неверующих нет. Все люди шестым чувством знают, что бытие наше имеет смысл, что оно больше, чем поверхность вещей».
Через время и пространство выстраивается диалог… «Каждый духовно мыслящий и чувствующий из пас — есть посланник, свидетель, так сказать, десантник Добра, самого редкого товара, самой далекой инстанции, самого насущного. А наши скитальцы поняли по–своему. Клянут и гордятся. Выкаблучиваются». А в ответном Дианином письме: умные тут умнеют, а дураки глупеют. Все усиливается». Как «усилилась» и сама Диана Виньковецкая. С благословения отца Александра («Вы npocто писатель! Мало от кого я такие письма получал») она стала писательницей и опубликовала четыре книги: «Илюшины разговоры», «Америка, Россия и я», «По ту сторону воспитания», «Горб Аполлона», два эссе: «Об одной беспредметной выставке», «Визит в Поднебесную» и теперь эту книгу — «Переписку…».
На первую книгу Дианы «Илюшины разговоры» отозвался Иосиф Бродский: «Такая, как ты, Дина, на свете одна–едина», а Сергей Довлатов написал к ней предисловие «…яркая и трогательная книга» и сделал о ней передачу на радиостанции «Свобода» под названием «Устами младенца». Вторая книга «Америка, Россия и я» — впечатления об американской жизни человека, приехавшего из другой социальной системы. На книгу было много отзывов, рецензий в американской и русской прессе. Ефим Эткинд написал: «…прекрасная книга во всех отношениях… Это редчайший случай… Она и построена хорошо, и необыкновенно поучительна».
Книга «Ваш отец Александр» построена (если можно так сказать о хронологически упорядоченной переписке) на диалоге противоположных стилей: автора и отца Меня. Его письма — коротки, афористичны. Четкая, филигранная мысль; никогда не назидание, но приглашение к размышлению. И письма Дианы, стилистически близкие в современной русской прозе Сергею Довлатову по легкости и юмору, даже там, где автор касается самых серьезных вопросов. Все обыкновенное, пошлое — в словах ли, в оборотах мысли — ей чуждо. Говоря о стиле, еще хотелось бы отметить сочетание крайних противоположностей в одной фразе: «гениальных поросят», «чудовищная красота», «Нью–Йорк… как деревенское одеяло», «…не статуя ли Свободы вышла прогуляться?», «я все‑таки человек, если можно так про себя подумать», «хвостик штата Вирджиния», «ты свободен, и друг твой только собака», «объяснил мне правила поведения — не бояться уборщиц», «свои понятия, свои утюги на голове», «мэр — не Василий Иванович из горсовета», «я сжалась… как наш чемоданчик с нью–йоркской помойки», «нашла куда деньги потратить — на уменьшение зла» и другие интересные словосочетания, которые вы найдете в этой книге.
Получается, что веришь автору, — эта с виду легкость сочетания противоположностей воспринимается так, как будто она всегда принадлежала тебе, или, как говорила Ахматова: «…точность, и еще важнее, чтобы каждое слово в строке стояло на своем месте, как будто оно там уже тысячу лет стоит, но читатель слышит его вообще первый раз в жизни. Это очень трудный путь, но когда это удается — люди говорят: это про меня, это как будто мною написано. Сама я тоже (очень редко) это испытываю при чтении чужих стихов. Это что‑то вроде зависти, но поблагороднее». От своих знакомых я тоже слышала о книгах Виньковецкой: «Это прямо мои мысли, именно так я чувствовала… так хотела сама написать». И я к ним присоединяюсь.
Со страниц «переписки» встает мудрый человек, великий проповедник и духовный лидер России — отец Александр Мень, и вместе с тем — живой, веселый, обаятельный, не догматически сухой священник. И автор — Диана Виньковецкая — человек тонкой души, искрометного юмора, меткого, наблюдательного слова. Они удивительно созвучны, эти два человека, так счастливо соединенные судьбой. Увлеченная богатством впечатлений, я перечитала книгу заново, и вместе с Дианой побывала в Америке, Париже, Израиле, на конференции в Вашингтоне. И вместе с Дианой я восхищалась глубиной мысли отца Александра. «Время — поток, уносящий нас. Как водопад. Но если взять другое направление, то жизнь станет путешествием вверх, восхождением, а не спуском»
Книга Дианы Виньковецкой «Ваш отец Александр», переписка с отцом Александром Менем — безусловно, восхождение. Именно поэтому она и была удостоена престижной петербургской литературной премии 2000 года «Петрополь».
Тамара Скобликова
Диана Виньковецкая
Я познакомилась с отцом Александром Менем в осенние дни 1974–го, когда мы приехали в Москву прощаться с московскими друзьями. Мы уезжали в Америку. Мой муж Яков Виньковецкий был ученым, философом, художником и был знаком с отцом Александром задолго до этого времени.
Отец Александр Мень вошел в комнату, где мы его ожидали, величественный, веселый, красивый, и так просто, с улыбкой, сказал, что ходил окроплять поросенка в соседнюю деревню. Народному суеверию отец Александр сообщил такое заманчивое и неземное выражение, что и я тогда рассказала про бабушкиного поросенка Борьку, окропленного поросячьего гения, знающего свое имя и ходившего за бабушкой доить корову, щипать траву, молотить лен. Борьку, как других, неокропленных, не съели, а оставили для разведения гениальных русских поросят. Отец Александр посмеялся над моим рассказом, и мы подружились на «поросячьей» теме народного суеверия.
