Юрий Грачёв - В Иродовой Бездне. Книга 2
Обзор книги Юрий Грачёв - В Иродовой Бездне. Книга 2
Ю. С. Грачев
В Иродовой бездне
Воспоминания о пережитом
Книга вторая
Предисловие
«Испытали… также узы и темницы»
Евр. 11, 36
Во второй книге автор продолжает знакомить читателя с жизнью верующего молодого человека. Вы встретитесь с Левой Смирнским, вступившим в девятнадцатый год своей жизни, а расстанетесь уже со взрослым, двадцатидвухлетним молодым человеком.
Герой этой книги жил и формировался, когда строилась послереволюционная Россия. Он, как и большая часть молодежи страны, родился в трудовой семье, учился в советской школе. Но в отличие от основной массы свои сверстников вырос в верующей семье 20-ые годы. На все юные души в эту пору в той или иной степени действовали влияния религиозные и антирелигиозные. Одни, вырастая, становились атеистами, а другие — верующими. Не был исключением и Лева: он сделал свой выбор, осознанно став христианином. Всю свою дальнейшую жизнь наш герой стремился поступать по Вечной Книге, с помощью которой еще в юности он нашел то, что и по прошествии многих лет осталось для него самой величайшей ценностью.
Пусть отрицающие Христа не скажут: какое мракобесие! Но терпеливо и беспристрастно постараются проанализировать все то, чем жил Лева. Ибо для него служение Христу определило его судьбу, сформировало его жизненные приоритеты, Всю жизнь Левой двигало стремление помочь ближнему, неустанно творить добро.
Несколько слов о жанре книги. Он непривычен. С одной стороны, это художественный вымысел, и в этом смысле Леве Смирнский — типично художественный образ. С другой — для нее характерна некоторая степень автобиографичности. Не случайно ей дан подзаголовок — Воспоминания о пережитом. Это то дорогое, что хранится в сердце, когда в жизни уже все испытано, осмотрено. Когда человек, близясь к закату определяет, взвешивает все ценности и делает окончательные выводы о самом важном в жизни.
Книга адресована людям всех возрастов. Да благословит Бог каждого человека, раскрывающего эти страницы, получить для себя и окружающих полезные уроки и понять, что наше сознание определяется не только земным бытом, но и небесным бытием, которое, как чудное солнце, влияет на жизнь людей, стремящихся к свету и добру.
Ю. С. Грачев
Куйбышев, 1970 г.
Часть 3. ДЕВЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ. 1931
Глава 1. Шиткинский узник
«…И се, Я с вами во все дни…»
Мтф. 28:20
— Когда мы тебя обыскивали, я думал, что непременно найду оружие, — сказал человек в черном полушубке, сурово глядя на Леву. — Разворачиваю твою подстилку, щупаю, да, действительно, что-то есть. Ну, думаю, нашел! Вытаскиваю… коробку зубного порошка.
Лева посмотрел на говорившего и улыбнулся:
— Оружие вы все-таки у меня нашли и отобрали. Но оно вам не опасно. Отдайте его мне.
— Какое оружие? — удивился человек в полушубке.
— Вы взяли у меня Библию, духовное оружие верующих, чтобы противостоять злу и греху.
— Ну, Библию мы тебе не отдадим. Все твои бумаги и книгу направим в следственный отдел — там разберутся. Сейчас тебя увезут в село Шиткино: там уполномоченный ОГПУ, он разберется, кто ты, и если не преступник, то вернет тебе книги и отпустит на все четыре стороны.
Пришел час расставания с дорогим братом, который вез Леву к берегам Ангары. В пути они были вместе недолго, но уже крепко полюбили друг друга, как действительные братья по Крови Христа.
— Лева, Лева, — вздыхал брат, обнимая арестованного, — чует мое сердце, большие скорби ждут тебя. Но ты не унывай, не грусти, брат. Вот меня не арестовали вместе с тобой, а мне как-то грустно, хотя у меня семья. А так бы я поехал вместе с тобою. Но я тебе вот что скажу, Лева: Бог, в которого мы верим, Иисус Христос — Он пойдет с тобою. Он ни на минуточку не оставит тебя, верь, — поддержит, утешит, защитит;
— Верю, верю, — сказал в ответ Лева.
Подали подводу. Вооруженный охранник стал торопить Леву. Они сели в сани. Лошадь тронулась. Вдруг брат, грустно смотревший на отъезжающего, вновь бросился к нему, стал обнимать и что-то сунул ему в руки.
— Это хлеб, — сказал он громко. Конвоир на это не обратил внимания.
— А как же ты сам без него? — спросил Лева. — Ведь у тебя, я знаю, только одно это…
— Да, это самое дорогое, что я имел. Но я отдаю его тебе. Лева прижал к груди книгу. Это был Новый Завет карманного формата.
Бодро бежала лошадка. Взошедшее солнце золотило стволы вековых сосен. Морозный воздух, окружающая красота природы — все, казалось, бодрило, успокаивало. Лева чувствовал себя исключительно радостно. Ехал на страдание, в тюрьму, но в то же время какое-то особое чувство счастья наполняло душу. И причина тому — недавнее прощание с братом, его добрые слова ободрения, а главное — эта дорогая книга, которую пожертвовал ему брат. Все это говорило, что Лева окружен любовью Отца, Который готов помочь, поддержать во всем. «Везут к Шиткино, — думал Лева. — Интересно! Ведь в этой таежной деревне отбывал ссылку мой папа, и мне предстоит быть тоже в этом месте. Что хочет этим сказать Господь?»
Скрипели полозья саней по укатанной дороге. Возница подгонял лошадь. Поляны сменялись густой тайгой, но Лева словно не замечал окружающего. Он даже забыл, что арестант. Ему вспомнилось детство, родительский дом, любовь отца, матери… Да, он давно уже не видел материнской ласки, лишен всего домашнего. Но не сожаленье, не горе заполняют его душу. Он знал, что его родители давно уже передали его в распоряжение Отца Небесного, и этот Отец сильнее. Он более любящ, более заботлив, чем земной. Ведь в папе, в его любви к жизни отражался только частично Небесный Отец, а теперь он в руках этого Небесного великого Отца Бога, которого в массе своей люди не знают и не чтут. Поэтому-то они так несчастны, так злы. Поэтому одни взяли в узы многих, другие же сковали цепи для себе подобных.
Вот и Шиткино — небольшое село, расположенное в тайге. Совсем близко от села они переехали замерзшую речку, которую, как сказал возница, здесь называют Ана.
— Откуда такое странное название? — спросил Лева.
— Да говорят, что когда-то чалдоны, основывая эти таежные места, называли реки по-разному. Ну, и этой тоже дано несколько имен, но больше она известна как Ана. Подъезжают к речке, спрашивают: «Это Ана?» Поселившиеся тут отвечают: «Ана. Ана». Вот так и закрепилось за ней такое название.
В Шиткине уполномоченный ОПТУ, посмотрев документы Левы, отнесся к нему очень приветливо и дружески расспросил, куда и как он едет. «Какой хороший человек!» — подумал про себя Лева и подробно рассказал ему, что он верующий, ехал на берег Ангары, чтобы навестить знакомого ему верующего, который был сослан в эти места.
— В этом ничего плохого нет и задерживать вас нет оснований, — сказал уполномоченный. — Но все-таки я должен о вас на вести справки. Я сделаю запрос о вас в Красноярский сектор ОГПУ.
Сердце у Левы екнуло: ведь сто как раз там ищут!
— Ну пока вы мне разрешите, дав подписку, ждать ответа из Красноярска здесь, в Шиткине? — спросил Лева уполномоченного.
— Ну зачем же? Мы представим вам лучшие условия, — произнес, улыбаясь, уполномоченный. Вы человек верующий, к мы направим вас в церковь. Молитесь там своему Богу и просите милости у Него.
Этот ответ уполномоченного был Леве непонятен, но, так или иначе, он поблагодарил уполномоченного. — Вам виднее, как лучше содержать меня, — сказал он представителю органов безопасности.
Действительно, стражник повел Леву к маленькой деревянной церквушке. Подойдя ближе к ней, Лева понял все… Церковь была огорожена колючей проволокой. У дверей стоял часовой. Церковь превратили в тюрьму. Дверь открылась, захлопнулась. Лева услышал звук задвигаемого засова и щелкание замка.
От внутреннего церковного убранства в православном храме ничего не осталось. На деревянном полу лежали двое. У двери стояла зловонная кадушка для оправления естественных надобностей. Когда Леву ввели, лежащие поднялись и подозвали его к себе.
— Коль устал, садись с нами рядом. Тут ни стульев, ни кроватей нет. Откуда? Кто ты? — спросил один из арестантов, пожилой бородатый старик.
Лева рассказал о себе.
— Значит, верующий, баптист, — сказал бородатый и, покачав головой, продолжил. — Сейчас сажают всех: и верующих, и неверующих, и богатых, и бедных, — ничего не поймешь…
Другой оживился и тоже вступил в разговор:
— Действительно, ничего не поймешь. Я вот вор, и неплохой вор. Лошадей, бывало, крал, и по тюрьмам хаживал. Ну, действительно, сидели спекулянты, убийцы всякие мошенники, а сейчас, погляжу: переполнены тюрьмы битком, мужичья полно всякого. А вот вора, как я, даже как-то меньше стало.
