Фома Аквинский - Сумма теологии. Том VII
Ответ на возражение 4. Неведенье является несовершенством не всегда, но только тогда, когда оно суть неведенье того, что необходимо знать, и восполнение этого несовершенства посредством научения является видом подаяния. Однако при его исполнении, как и при исполнении других дел добродетели, мы должны учитывать обстоятельства людей, места и времени.
Раздел 3. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ТЕЛЕСНАЯ МИЛОСТЫНЯ БОЛЕЕ ЦЕННОЙ, ЧЕМ ДУХОВНАЯ?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что телесная милостыня является более ценной, чем духовная. В самом деле, даяние милостыни тому, кому недостает больше, более достойно похвалы, поскольку это есть вспомоществование нуждающемуся. Но тело, которому помогают телесной милостыней, по природе нуждается больше, чем дух, которому помогают духовной милостыней. Следовательно, телесная милостыня является более ценной.
Возражение 2. Далее, милостыня менее достойна похвалы и заслуги, если за добро воздается [добром], в связи с чем Господь говорит: «Когда делаешь обед или ужин, не зови… соседей богатых, чтобы и они тебя когда не позвали» (Лк. 14:12). Но у духовных подаяний всегда есть воздаяния; так, тот, кто молится о другом, получает пользу и для себя, согласно сказанному [в Писании]: «Молитва моя возвращалась в недро мое» (Пс. 34:13), и тот, кто научает другого, сам подвигается в познании, чего нельзя сказать о телесных подаяниях. Следовательно, телесные подаяния более ценны, чем духовные подаяния.
Возражение 3. Далее, милостыня предписывается в тех случаях, когда нуждающийся находит в ней успокоение, в связи с чем читаем [в Писании]: «Не благословляли ли меня чресла его» (Иов. 31:20); и апостол пишет Филимону: «Тобою, брат, успокоены сердца святых» (Филим. 1:7). Но для нуждающегося телесная милостыня подчас желанна больше, чем милостыня духовная. Следовательно, телесные подаяния более ценны, чем духовные подаяния.
Этому противоречит следующее: Августин, комментируя слова [Писания]: «Просящему у тебя – дай» (Мф. 5:42), говорит: «Должно давать так, чтобы не причинить вред ни себе, ни другому но если другому отказывается в его просьбе, то при этом нельзя упускать из виду требование правосудности и отсылать его ни с чем. В самом деле, просьбы подчас бывают неправедными, и в таких случаях, осудив просящего, нужно дать ему то, что лучше, а не то, что он просит»[379]. Но осуждение [или порицание] – это духовная милостыня. Следовательно, духовные подаяния предпочтительнее подаяний телесных.
Отвечаю: существует два способа сопоставления этих подаяний. Во-первых, [их можно сравнивать] просто; в указанном отношении первенствуют духовные подаяния, и так это по следующим трем причинам. Во-первых, потому что приношение является более превосходным уже постольку, поскольку оно является духовным даром, который превосходнее дара телесного, согласно сказанному [в Писании]: «Я преподал вам доброе учение; не оставляйте заповеди моей» (Прит. 4:2). Во-вторых, в связи с объектом оказания помощи, поскольку дух превосходнее тела, по каковой причине подобно тому, как человеку в заботе о себе надлежит более заботиться о душе, чем о теле, точно так же ему надлежит проявлять и заботу о ближнем, которого он должен любить как самого себя. В-третьих, в связи с теми актами, посредством которых мы помогаем ближнему, поскольку духовные акты превосходнее телесных, которые являются некоторым образом рабскими.
Во-вторых, их можно сравнивать в отношении того или иного частного случая, и тогда подчас телесная милостыня бывает предпочтительней милостыни духовной; например, голодный нуждается скорее в пище, чем в обучении, а «для того, кто нуждается в необходимом», как замечает Философ, «деньги предпочтительнее философии»[380], хотя последняя сама по себе лучше.
Ответ на возражение 1. При прочих равных условиях лучше давать тому, кто больше нуждается, но если тот, кто нуждается меньше, сам по себе является лучшим и желает лучшего, то лучше дать [именно] ему, и как раз о таком случае идет речь [в рассматриваемом возражении].
Ответ на возражение 2. Воздаяние, если оно не входит в намерение, не умаляет заслуги и похвалы, что подобно тому, как и человеческая слава, если она не входит в намерение, не умаляет добродетели. Так, Саллюстий говорит о Катоне, что «менее всех ища славы, он был славнее всех», и аналогичным образом обстоит дело с духовными подаяниями. При этом намерение обретения духовных благ не умаляет заслуги, чего нельзя сказать о намерении обретения благ телесных.
Ответ на возражение 3. Заслуга подателя зависит от того, в чем воля получающего успокаивается разумно, и не оттого, в чем она успокаивается в своей неупорядоченности.
Раздел 4. ИМЕЕТСЯ ЛИ У ТЕЛЕСНОГО ПОДАЯНИЯ ДУХОВНОЕ СЛЕДСТВИЕ?
С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что телесное подаяние не имеет духовного следствия. В самом деле, никакое следствие не может быть превосходнее своей причины. Но духовные блага превосходнее благ телесных. Отсюда понятно, что телесное подаяние не имеет духовного следствия.
Возражение 2. Далее, грех симонии заключается в предоставлении телесного за духовное, и его нужно избегать во что бы то ни стало. Отсюда понятно, что не должно подавать милостыню ради получения духовного следствия.
Возражение 3. Далее, при возрастании причины возрастает и следствие. Таким образом, если бы телесное подаяние обусловливало духовное следствие, то чем большей была бы милостыня, тем большей была бы и духовная польза, что противоречит тому, что мы читаем о вдове, положившей в сокровищницу две лепты, о которой Господь говорит, что она «больше всех положила» (Лк. 21:3). Отсюда понятно, что телесное подаяние не имеет никакого духовного следствия.
Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Милостыня человека… сохранит благодать человека, как зеницу ока»[381] (Сир. 17:18).
Отвечаю: телесные подаяния можно рассматривать трояко. Во-первых, со стороны их субстанции, и в этом отношении у них есть только телесное следствие, поскольку они удовлетворяют телесные нужды ближнего. Во-вторых, их можно рассматривать со стороны их причины, а именно постольку, поскольку человек подает телесную милостыню из любви к Богу и ближнему, и в этом отношении они приносят духовный плод, согласно сказанному [в Писании]: «Трать серебро для брата… располагай сокровищем твоим по заповедям Всевышнего – и оно принесет тебе больше пользы, чем золото» (Сир. 29:13, 14). В-третьих, [их можно рассматривать] со стороны следствия, и в этом отношении они тоже имеют духовный плод, поскольку ближний, которому вспомоществуют посредством телесной милостыни, подвигается к тому, чтобы молиться за своего благодетеля, в связи с чем вышеприведенный текст продолжается [словами]: «Заключи милостыню в сердце бедного – и она избавит тебя от всякого зла»[382] (Сир. 29:15).
Ответ на возражение 1. Этот аргумент рассматривает телесные подаяния со стороны их субстанции.
Ответ на возражение 2. Подающий милостыню не стремится приобрести духовную вещь за вещь телесную, поскольку знает, что духовные вещи бесконечно превосходнее телесных вещей, а желает заслужить духовный плод посредством любви к горнему.
Ответ на возражение 3. Вдова, давшая меньше количественно, дала больше пропорционально, тем самым явив больший пыл своей любви к горнему, в которой телесное подаяние черпает свою духовную силу.
Раздел 5. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ПОДАЯНИЕ ПРЕДМЕТОМ ПРЕДПИСАНИЯ?
С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что подаяние не является предметом предписания. В самом деле, совет не есть то же, что и предписание. Но подаяние является предметом совета, согласно сказанному [в Писании]: «Да будет совет мой благоугоден царю – искупи грехи твои милостынею»[383] (Дан. 4:24). Следовательно, подаяние не является предметом предписания.
Возражение 2. Далее, любой вправе распоряжаться и сохранять свою собственность. Однако, сохраняя ее, он не будет подавать милостыню. Таким образом, человек вправе не подавать милостыню и, следовательно, подаяние не является предметом предписания.
