Протоиерей Иоанн Толмачев - 2.Недели Триоди Цветной
5. Как Он учит?
Способ Его учения самый лучший и самый убедительный. Успех апостольской проповеди в день пятидесятницы свидетельствует об этом. Он учит:
а) с мудростью;
б) с любовью;
в) со властью.
Дух Святой — наш Утешитель
1. Кого Он утешает?
2. Чем Он утешает?
II. Апостольское чтение. Зачало (3): Деяния Святых Апостолов 2:1-11
1 При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе.
2 И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились.
3 И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них.
4 И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать.
5 В Иерусалиме же находились Иудеи, люди набожные, из всякого народа под небом.
6 Когда сделался этот шум, собрался народ, и пришел в смятение, ибо каждый слышал их говорящих его наречием.
7 И все изумлялись и дивились, говоря между собою: сии говорящие не все ли Галилеяне?
8 Как же мы слышим каждый собственное наречие, в котором родились.
9 Парфяне, и Мидяне, и Еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии,
10 Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты,
11 критяне и аравитяне, слышим их нашими языками говорящих о великих делах Божиих?
Практический очерк содержания рядового чтения
В апостольском чтении недели изображается сошествие Святого Духа на апостолов.
l. Обстоятельства самого события (ст. 1–4).
Прежде всего евангелист Лука обращает наше внимание на время, в которое произошло сошествие Святого Духа на апостолов. Это было, “при наступлении дня Пятидесятницы” (ст. 1), т. е. при наступлении дней ветхозаветного праздника Пятидесятницы и вместе с тем Пятидесятого дня по воскресении Иисуса Христа из гроба. Мудрость и благость Божья не напрасно избрала этот день для исполнения обетования, данного Иисусом Христом апостолам, которые, по вознесении Господа, оставались в Иерусалиме, в ожидании Святого Духа (Деян. 1:14[535]). Как иудейская Пятидесятница была для Израиля праздником полевой жатвы; так и христианская Троица должна была сделаться праздником жатвы духовной. Как прежде, в этот день приносились и посвящались Богу земные плоды первого урожая, так теперь первенцы Израиля должны были, посредством веры и крещения, вступить в новое, духовное царство Мессии.
Пятидесятница праздновалась также израильтянами в воспоминание синайского законодательства; христиане должны будут праздновать этот день в воспоминание о сошествии Духа Святого, который не угрожает смертью, как ветхозаветный закон, но дарует силу, жизнь и спасение. Посредством закона утвердился Ветхий Завет; посредством Святого Духа должен был запечатлеться новый завет в душах верующих. Когда таким образом наступил день Пятидесятницы, иудеи по закону и усердию спешили на богослужение. Но апостолы не почли нужным идти в храм, навсегда отвергнутый самим Господом, а оставались в своем домашнем храме, в горнице сионской (ст. 2 ср. Иоил. 2:16[536]). Здесь “все они были единодушно вместе” (ст. 1), с одними и теми же мыслями и желаниями, направленными к Утешителю Духу. Никто и не думал оставлять Иерусалим; даже по домам не расходились, а пребывали все вместе.
Всех было 120 человек, в том числе и Пресвятая Дева — но душа была одна, сердце одно. К крепкому единодушию присоединилась крепчайшая молитва (ср. Деян. 1:14). Несмотря на обещание Спасителя послать вскоре Святого Духа, они непрестанно молились, потому что не почитали себя достойными столь великого дара; молились, ибо познали, что без молитвы не бывает ничего важного; молились, поскольку самое стремление души к Святому Духу было уже чистейшей молитвой. Воспоминание Божьего сошествия на синайскую гору невольно возбуждало в них надежду, не сойдет ли в этот самый день и обещанный Утешитель. А такая надежда еще более распаляла сердца молитвой. 120 чистейших душ неслись к Нему, 120 чистейших сердец открылись для Утешителя. Божественный Огонь уже начинал возгораться в их сердцах; Дух Святый уже подвигся в основании их существа, не мог далее сокрыть невидимого Своего присутствия, — и сила благодати, через молитву, проникла сквозь силы видимой природы “И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра,” как бы от сильного порыва ветра.
Буря есть могущественная сила, производящая необычайные явления и неисчислимые последствия; так и Дух Святой. Дыхание бури невидимо, как и дыхание Святого Духа, но действия той и другого ощутительны, хотя неизвестно, откуда они приходят и куда идут (Иоан. 3:8[537]). Шум происходит с небес, с верхних частей воздуха, дабы показать, что Духа Святого посылает тот самый Иисус, Который вознесся на небо — и “наполнил весь дом” (ст. 2), в котором находились ученики, как бы в ознаменование того, что даров Святого Духа исполнится отныне вся вселенная, где только будут православные церкви.
За бурным дыханием, как ближайшим предвестием, мгновенно последовало видимое знамение сошествия Святого Духа: “и явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них” (ст. 3). Если бы кто увидел апостолов в это мгновение, то мог бы подумать, что на их головах огненные венцы. Дух Святой избрал это чувственное знамение, чтобы тем ощутительнее явить Свое присутствие: “ибо — рассуждает святой Григорий Богослов — как Сын Божий явился на земле видимо, так и Духу Святому надлежало явиться видимым образом” (бесед. 44).
Почему же Дух Святой явился именно в виде языков и притом огненных? Многоразличие языков, явившееся некогда в роде человеческом, как Божье наказание, разделило людей и рассеяло их по разным странам. Но с сошествием Святого Духа, сделавшись даром, оно должно было составить из всех народов один христианский народ и собрать их в единую Церковь. Таким образом, под внешним знамением многих языков совершилось единство всех людей во Святом Духе. “Огненные” языки выражали собой не только огненный дар слова, сообщенный провозвестникам Евангелия, но и все те действия, которые производит огонь. Над апостолами совершилось теперь “крещение Духом Святым и огнем.” Огонь есть могущественная стихия; еще могущественнее огонь Духа Святого, нисходящий на верующие сердца. Огонь освещает, согревает, оживляет, очищает и уничтожает всякие терния — то же самое производит и Дух Святой в духовном смысле. Видение огненных языков и продолжалось не долго, быть может, несколько мгновений, но Дух Святой навсегда наполнил собой души и сердца апостолов: “и исполнились все Духа Святаго” (ст. 4), — всех Его даров (Иоил. гл. 3; Иер. 31:31[538] и проч.; Иоан. 14:15–16[539]), хотя первый дар Духа, видимо, проявившийся над апостолами был дар языков.
Умея до сих пор говорить только на одном природном языке, они и прочие верующие вдруг “начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать” (ст. 4). Еще не было кому слушать их, но они все говорили и не могли не говорить: Дух Святой двигал сердце, сердце двигало уста, и слова лились сами собой, как вода льется из источника. Так и у святого Давида, когда на него сходил Дух Святой, сердце само собой — “Излилось из сердца моего слово благое … язык мой — трость скорописца” (Псал. 44:2). Каждый из апостолов говорил то, что Дух Святый “давал им провещевать.” Податель был один, а дары различны: море благодати, так сказать, разлилось на источники, смотря по качеству сердец, быстрые, медленные, — шумные, тихие, — более, менее глубокие, но во всех сердцах живые, светлые. О чем же они говорили “иными языками”? Они вещали “о великих делах Божиих” (ст. 11), о беспримерном совершенстве Божьем, чудных делах Промысла, которые открылись теперь для них во всей полноте и свете. Молитва предшествовала сошествию Святого Духа, в молитве сошел Он, молитву и принес с Собой. Как же после сего свята и сильна молитва! Как она должна быть любезна для того, кто хочет получить и сохранить Святого Духа. “Молись, подобно апостолам, и для тебя не пройдет более 10 дней, как ты получишь Святого Духа.”[540]
2. Действия события на его свидетелей, из чего усматривается его величайшая важность (ст. 5-11).
В то время “в Иерусалиме … находились Иудеи, люди набожные, из всякого народа под небом” (ст. 5). Обитавшие по разным чужеземным странам мира, потомки иудейского народа, движимые почтением к Моисееву закону, три раза в год приходили в Иерусалим на праздники, установленные законом (Исх. 23:14–17[541]). Называясь по месту своего обитания парфянами, мидянами, римлянами, александрийцами, антиохийцами и проч., они по роду и вере были иудеями. Эти-то иудеи, “люди набожные, из всякого народа под небом,” находились в Иерусалиме в день Пятидесятницы, когда Дух Святой сошел на апостолов. Непонятно, впрочем, что они были из всякого народа под небом; потому что тогда было несравненно более народов, чем сколько упоминается у Луки. Быть может, священный историк выразился так по общему образу речи, ибо часто мы вместо того, чтобы сказать, многие дела, говорим — все дела, вместо — многие люди — все люди, как и в Священном Писании говорится: все, вместо многие (Псал. 13:3[542]). Поэтому, может быть, и божественный Лука, вместо того, чтобы употребить выражение — от многих народов, сказал: “из всякого народа” (см. Толк. Никиф. in. h. loco).
