Архиепископ Никон Рождественский - Православие и грядущие судьбы России
Но святитель Филарет напоминает и нам, мирным гражданам, наш великий долг пред нашим воинством: «И мы, — говорит он, — не призванные в воинский стан и безоружные, не совсем чужды участия в войне, — участия не только мысленного, но и действительного. Мы не участвуем в деле войны: однако более или менее участвуем в достижении более или менее совершенного в ней успеха».
«Молитва веры должна приобрести Царю союзника и поборника в Царе небесном. Если наша молитва о подвизающихся на поле брани братиях наших единодушна, усердна, крепка, чиста, достойна: то она способна более или менее способствовать им в приобретении вернейшего залога побед — Божия благословения и помощи. Так, подвизаясь в молитве, мы становимся действительными духовными сподвижниками подвижников брани. Но если наша о них молитва не единодушна, не усердна, не крепка, не чиста, не достойна, то, по мере сих недостатков, она будет лишена действия и мы лишим подвизающихся за нас братий наших некоторой доли споспешествования, которую могли и должны были доставить им. Если же и совсем уклоняемся от молитвы за них, то уподобляемся малодушным воинам, бегущим с поля битвы, которые и мужественных смущают и затрудняют. Говоря сие, нимало не уменьшаем ни значения и самостоятельности естественных сил и способностей, ни важности воинских дарований, искусства, ревности. Отдадим справедливость верности, благородству, искусству, мужеству наших вождей и воинов; но если молитва, Божие благословение и Божия помощь также не суть слова без значения, то Церковь и народ, молящиеся за воинство, суть немаловажный для воинства подкрепительный, а может быть, пред очами духа, и предваряющий к победе отряд, по силе и достоинству молитвы». Свои умозаключения святитель далее обосновывает на слове Божием и примерах из истории избранного народа. «Помощь Божия даруется не просто, не в произвольное отличие избранному народу, но под определенным условием нравственным и духовным: «Аще быша людие Мои послушали Мене, Израиль аще бы в пути Моя ходил: ни о чесом бы убо враги его смирил бых» (Пс. 80, 14, 15). Веруй, Израиль в Бога, молись Ему, слушай слова Его, поступай по заповедям Его справедливо, благонравно, человеколюбиво; если согрешил, не медли покаяться и исправиться; надейся не на себя, а на Бога; и Он готов «ни о чесом же» смирить врага твоя, даровать тебе легкую и верную победу над ними».
Святитель приводит пример победы Израильтян при помощи молитвы Моисея, воздевшего руки к Богу; победы Иисуса Навина, когда «союзное с ним небо стреляло в его врагов каменным градом, а он по необычайной надежде на Бога, не произнося даже слов молитвы, собственным повелением останавливает солнце, чтобы иметь время засветло довершить свою победу». Была и такая война, когда несправедливо нападающий враг смирен был точно «ни о чесом же», без оружия и ратоборства со стороны потерпевшего нападение: Сеннахирим, домогаясь совершенного порабощения иудеев, дерзнул на богохульство, и тогда иудейский царь Езекия понял, что война переносится с земли на небо, и, во храме пред Богом развернув богохульное рукописание, сказал: «Отверзи, Господи, очи Твои и виждь». И Бог ответствовал чрез пророка Исаию, что на Себя приемлет защиту Иерусалима: «И бысть в нощь ону, и сниде Ангел Господень, и уби от полка ассирийского сто осмьдесят и пять тысяч» (4 Цар. 19, 35).
Поучая и воинов, и всех православных русских людей молитве, святитель Филарет и сам молился вдохновенною молитвою о победе на супостаты, причем выражал свою молитву не своими словами, а избрал для сего слова из псалмов Давидовых: «Заступниче наш, виждь, Боже, и призри на лице Помазанника Твоего» (Пс. 83, 10). «Се врази Твои возшумеша, и ненавидящие Тя воздвигоша главу. На люди Твоя лукавноваша волею, и совещаша на святыя Твоя» (Пс. 82, 3, 4). «Да обрящется рука Твоя всем врагом Твоим, десница Твоя да обращет вся ненавидящия Тебе» (Пс. 20, 9). «Помози нам, Боже, Спасе наш, славы ради имене Твоего» (Пс. 78, 9).
«Вы слышите, — говорил святитель, — что я говорю о настоящем положении дел словами древнего народа Божия. (Слово сказано в 1853 году, во время Крымской войны.) Счастливо это для нас, что самые обстоятельства поставляют нас в положение народа Божия против врагов Божиих. Враги наши суть враги креста Христова. Следственно, мы можем просить от Бога защиты и победы не только для себя, но и для славы имени Христова. «Помози нам, Боже, Спасителю наш, славы ради имени Твоего!»»
Что говорил мудрый учитель Церкви слишком 60 лет назад, то вполне применимо и к событиям нашего времени. Правда, немцы, именно германцы, называют себя еще христианами, но ведь они не почитают креста Христова, они называют его — прости мне, Господи, слово сие — орудием позорной казни, а не древом спасения, не тем подножием ног Христовых, покланяться коему заповедал еще Царь Давид: «Покланяйтесь подножию ногу Его, яко свято есть» (Пс. 98, 5). Посему справедливо называть и их, наравне с союзниками их турками врагами креста Господня, врагами нашей православной веры и Церкви.
Слово правды нашим патриотам-антисемитам
Давно совесть требовала сказать слово правды по адресу наших почтенных патриотов в защиту святой Библии... Да, приходится не просто сказать, а крикнуть некоторым из них: «Не касайтесь Библии, не трогайте нашего Священного Писания, в котором мы, верующие, видим и знаем только слово Божие!»
В самом деле: возьмешь в руки патриотическую газету и едва ли не в каждом номере читаешь о возмутительных, изменнических проделках иудеев, об их продажности, жестокости и других качествах, и тут же, как бы на справку, приводятся факты из ветхозаветной истории, в подтверждение того, что и всегда они таковы были, начиная с праотца Авраама... Не щадят наши патриоты ни Авраама, которого Апостол называет «другом Божиим», ни Давида, которого Церковь называет «Богоотцем», то есть праотцем Самого Господа Иисуса Христа, ни других великих патриархов и святых мужей Ветхого Завета, которых наши ревностные антисемиты не стесняются ставить в один ряд с современными «жидами» и приписывать им те же качества, какие наблюдаются в современных, Богом отверженных иудеях. Сказать правду: страшно становится за этих почтенных людей, пускающихся в море толкования Писаний без кормчего и позволяющих себе дерзновенно обращаться с Священным Писанием как с самою обыкновенною книгою. Нельзя, решительно нельзя древних евреев мерить меркою современных жидов. Нельзя, грешно таких мужей священной древности, как пророк Давид, патриарх Авраам и другие, судить по Талмуду, о коем еще тогда и помысла ни у кого не было. Что современный, сам себя отдавший под клятву жид творит по талмуду, во имя ненависти ко Христу и христианам, того нельзя брать меркою действий, упомянутых мужей. Это было бы по меньшей мере грехом среднего Ноева сына, если, бы даже применять к ним меру новозаветного духа Писаний; но ведь надо помнить, что Ветхий Завет есть только тень Нового, что великие мужи того завета суть младенцы в духовном отношении в сравнении с новозаветными, коим Бог не в меру дает Духа. Ведущий естества нашего немощи Господь в Ветхом Завете снисходит многому, чего не разрешает в Новом. Тогда было и многоженство, и наложничество; тогда и строгий, по нашим понятиям, закон мести: «Зуб за зуб, око за око», был в сущности лишь ограничением жестокости нравов человеческих: позволяется тебе отомстить око за око, зуб за зуб, но отнюдь не смей, не позволяй себе больше сего, не вырывай оба глаза за один, не выбивай два зуба за один...
А наши публицисты забывают все это и произносят свой строгий суд на мужей древности по мере нашей современности. Вот тому самый последний пример (а таких примеров и не сочтешь). В Петрограде был устроен Союзом Русского Народа патриотический вечер. Говорились речи, очень дельные и очень одушевленные. Один почтенный оратор, член Государственной Думы, известный патриот и один из вождей Союза, характеризуя германцев, указал на их безбожного лжефилософа Ницше как на предтечу антихриста и сказал, что, объявив войну, они пошли со своим «старым богом» впереди. «Этот бог, — продолжал оратор, — очень похож на старого иудейского бога, бога талмуда, диктовавшего иудеям те пути, по которым следуют теперь германцы. В книге Царств, в Библии, описан поступок древних иудеев с аммонитянами: «А народ, бывший в Равве, он (кто — он? Оратор намеренно умолчал по понятным причинам, — это был сам царь Давид) вывел и положил их под пилы, под железные молотилки, топоры и бросил их в обжигательные печи».» Так воюют с нами теперь германцы, взявшие себе в союзники иудейский народ, а в покровители старого иудейского бога.
Конечно, с точки зрения наших современных христианских понятий о гуманности, царь Давид поступил очень жестоко. Но пророк-бытописатель, рассказывая о такой жестокости, говорил о ней спокойно, потому что в те времена такие жестокости были обычным явлением у всех тогдашних народов; притом евреи смотрели на всех идолопоклонников как на врагов Божиих, им было заповедано Богом совсем истреблять некоторые народы, населявшие землю им обетованную. Полторы тысячи лет назад блаженному Феодориту, епископу Киррскому, предлагали вопрос: за что Давид подверг столь тяжким казням аммонитян? И святитель отвечал: «Должно помнить, как поступали они (аммонитяне) с израильтянами, выкалывая им правый глаз. Пророки извещают и о других жестокостях их. Посему понесли они наказание, равное своим злодеяниям». В другом месте тот же святитель объясняет, что выколоть правый глаз, значит — сделать человека совершенно неспособным к битве, потому что во время битвы левый глаз обычно закрывался щитом, держимым левою рукою. Как видите, блаженный Феодорит не так строго относился к царю Давиду, как наш оратор-патриот. Но суть не в том еще. Талмуда при Давиде еще не было. И Бог времен Давида есть не бог талмуда, а тот же истинный Бог, в Которого и мы веруем. Не видно из повествования, чтобы Давид поступил в данном случае по какому-либо особому повелению Божию; может быть, он просто следовал обычаям своего времени, которые не считал противными и воле Божией, ибо не мог он забыть повелений Божиих, данных Моисею и Иисусу Навину — истреблять идолопоклоннические народы с лица земли обетованной.
