Неизвестен Автор - Лекции о сущности религии
общее и индивидуальное, тогда как, по моему мнению, индивидуальность охватывает всего человека, сущность человека - одна, общая сущность сама есть сущность индивидуальная. Правда, человек в самом себе делает различия он ведь сам явственно состоит из отличающихся Друг от друга и даже противоположных органов и сил, - но то, что он в самом себе отличает, в такой же мере принадлежит к его индивидуальности, в такой же мере является составной частью ее, как и то, от чего он это отличает. Если я борюсь с какой-либо наклонностью, то разве та сила, при помощи которой я борюсь, не является в такой же мере силою моей индивидуальности, как и моя наклонность, только силой особого рода? Выражение: выйти за свои пределы, преодолеть самого себя, находит себе объяснение в других выражениях, как-то: превзойти самого себя. Может ли, в самом деле, индивидуум превзойти самого себя? Не есть ли это превосходящее лишь моя, только теперь созревшая, развившаяся, индивидуальная сила или способность? Но большинство людей превращают слова в сущности. Голова, местопребывание интеллекта, есть нечто совершенно иное, чем живот, местопребывание материальных страстей и потребностей. Но распространяется ли мое существо лишь до пупка, а не до головы? Есть ли только содержание моего чрева содержание моей индивидуальности? Разве я в голове уже больше не я? Не обнаруживается ли мое я более всего там? Разве мышление не есть индивидуальная деятельность, "индивидуальное состояние"? Почему же в таком случае оно заставляет меня так напрягаться? Не является ли голова мыслителя, то есть человека, который делает индивидуальную деятельность мышления своей главной и характерной для него задачей, отличной от не мыслящей головы? Или вы, г. профессор, быть может, полагаете, что Фихте философствовал в противоречии со своей индивидуальной наклонностью, что Гете и Рафаэль творили в противоречии с их индивидуальными наклонностями? Но что же делает художника художником, как не то, что его индивидуальные наклонности, представления и воззрения являются художественными? И что же такое идея художника, которой он вдохновляется, как не "более или менее неопределенный образ другого индивидуума", то есть в данном случае произведения искусства, "или другого индивидуального состояния" искусства? Что же представляют собою вообще "индивидуальные наклонности и представления"? Это - представления и наклонности, не принадлежащие к данной профессии, к данной точке зрения, к данному делу, но являющиеся такими же существенными, такими же положительными, как и другие. Я сочиняю, например, стихотворение в возвышенном духе, тогда как мне за это время приходят в голову различные комические сцены, к которым я вообще питаю особую склонность, и нарушают мой творческий полет; это - представления "индивидуальные", которые я должен держать от себя вдалеке, устранять, если я хочу выполнить свою задачу; но они перестают ими быть, как только я их самих делаю предметом особого произведения искусства, как только я уделяю им надлежащее место.
Перед нами - живописец; для него в его искусстве заключается основа и опора его материального и духовного или морального существования; но кроме этого призвания, этой, так сказать, супруги, выбранной им по склонности и общественно признанной, имеет он и другие влечения; он также и любитель музыки, верховой езды, охоты и так далее; из-за них он пренебрегает своим подлинным искусством и тем губит себя и свою семью. Эти влечения в данном случае являются, конечно, "индивидуальными наклонностями"; но разве они сами по себе заслуживают отвержения? Разве не имеют они признанного, объективного существования в других индивидуумах? Разве нет наездников, музыкантов, охотников по призванию и профессии? Одна из служанок застает случайно открытой шкатулку с драгоценными украшениями своей госпожи; она видит там массу ценных колец; у нее вырывается восклицание: ах! если бы я только могла свои лишенные украшений пальцы украсить столь чудесно. Соблазнительный случаи превращает желание в действие - бедняга крадет и попадает в тюремный рабочий дом. Является ли эта склонность к драгоценному камню или золотому кольцу сама по себе "индивидуальной" и - что то же самое с точки зрения наших спекулятивных философов - подлежащей преодолению, греховной, наказуемой? Нет; потому что та же склонность у владелицы драгоценностей считается правомерной, причем предмет этой склонности признается неприкосновенною собственностью. Сквозь золото и драгоценные камни, которыми украшена корона главы государства, мы видим "индивидуальную наклонность" несчастной служанки к нарядам и украшениям в виде "всеобщей страсти". Каждый человек вообще имеет массу желаний, наклонностей, вожделений, которым он не может позволить проявиться, потому что они находятся в противоречии с его общественным существом, с его профессией, с его существованием, с его положением, желаний и наклонностей, которые ведут поэтому у него эфемерное, микроскопическое, сперматозоидное существование, ибо у него для их удовлетворения не достает пространства и времени или других средств, но которые у других индивидуумов играют весьма значительную роль. Но умозаключение, делаемое из отрицания этих желаний и наклонностей к "самое себя полагающей общности", к чистому призраку без наклонностей, без желаний, без индивидуальности, есть не что иное, как старый, лишь прикрытый логическими формулами или фразами дуалистический и фантастический скачок или умозаключение от мира к не мирскому существу, от материи к нематериальному, от тела - к существу, лишенному телесности, потому что существо, которому я приношу в жертву эти наклонности и желания, есть само не что иное, как индивидуальная или даже самая, что ни на есть, индивидуальная наклонность и самое, что ни на есть, индивидуальное призвание, которым я оказал предпочтение перед другими, развив его усердием и упражнением до высоты мастерства и доведя до общественного признания; различие вообще между "индивидуальным" и общим - относительно, неуловимо, причем то, что во мне является частным лицом, в других есть лицо общественное, общее. Не были ли вы сами, г-н профессор, раньше приват-доцентом? Но что такое приват-доцент? Индивидуум, желанию которого преподавать университетские "власти" из ученого чванства и высокомерия не хотят дать осуществиться как незаконной "индивидуальной склонности"? Но вы теперь, слава богу, профессор, и ваша прежняя частная склонность стала теперь для вас даже служебной обязанностью, "нравственной необходимостью". Но какая же разница между "тогда" и "теперь"? Как профессор не хочет ничего знать о том, что он был некогда приват-доцентом, так же точно и обязанность, однажды отделившись от жизни и взобравшись на кафедру абстрактной морали, не хочет знать того, что она произошла из "индивидуальной склонности" человека. Откуда же, в самом деле, ведет свое происхождение, например, закон, а следовательно, и обязанность не убивать? От "категорического императива"? Да, но этот категорический императив гласит:
я не хочу умереть, я хочу жить, и то, что я хочу, то ты - должен, а именно: оставить меня жить. Откуда закон, а следовательно, и обязанность не красть? От самополагающейся общности? Почему бы не от самосадящегося зада? Владеть (besitzen) - значит на чем-нибудь сидеть (sitzen), а сидеть нельзя, не имея седалища. Ты не должен красть - означает на самом деле не что иное, как то, что ты не должен вырывать сидение из-под моей индивидуальной склонности и произвола, безразлично, есть ли это сиденье софа или соломенный мешок, королевский трон или папский ночной горшок, ты не должен воровать его из-под моего зада, этого последнего аргумента и фундамента права собственности! Откуда происходит то, что в немецких законах охота играет такую важную роль, что кража или убийство прирученного оленя карается строже, чем убийство раба? Из "индивидуальной склонности" немцев к охоте. Но что является несправедливым, варварским в германских законах об охоте? Склонность к охоте? Нет! Но то, что важные господа признают лишь собственную склонность законной властью, у всех же остальных они ту же склонность осуждают как лишь индивидуальную, в духе наших философов. "Князья и дворяне, - говорит Себ. Мюнстер в немецкой истории Вирта, - все увлекаются охотой и полагают, что она принадлежит им одним в силу давнего обычая и дарованной свободы, но другим они запрещают под угрозой лишения глаз охотиться на оленей, серн, зайцев, а в некоторых местах запрещают даже под угрозой лишения головы". Но откуда ведет свое происхождение "спекулятивная философия" с ее полемикой против индивидуального произвола, индивидуальных склонностей, индивидуальных представлений или мыслей? Она происходит прямым путем из казармы, или, что приблизительно то же самое: казарма ведь не что иное, как секуляризованные монастыри средневековья, из иезуитских коллегий. Человек казармы - все равно, военный он или духовный, католик или протестант - не должен, как он хочет и как ему следует сообразно его индивидуальности, есть, пить, ходить, спать, не должен соответственно действовать, чувствовать, мыслить; нет! всякий индивидуальный произвол уничтожен, то есть уничтожено всякое мышление, всякое чувствование, всякое хотение; ибо тот, кто отнимает у меня мою собственную, или индивидуальную, волю, тот не оставляет никакой воли, и кто не признает за мною права на собственные мысли, права на мой индивидуальный разум, тот и вообще отрицает за мною право на мысли и разум, ибо не существует общего разума, как нет общего желудка, хотя каждый точно так же имеет желудок, как и орган мышления или способность к мышлению.
