Фридрих Цюндель - Иисус. Картины жизни
70
Примечательно, что слово «язычник» в Библии в единственном числе не встречается. Ей ведом лишь «народ Божий», называемый Ам — иерархически правильно составленный, пронизанный властью Божьей «народ». Ему противопоставляются «народы, языки» (гойим). В единственном числе в Ветхом Завете употребляется слово «необрезанный», а в Новом Завете – просто «человек».
71
Эти слова следует понимать буквально. Спаситель взял под Свою защиту душу и жизнь девицы, чтобы ее душа еще не совсем покинула тело и оно пришло в состояние, не отличимое в наших глазах от смерти. Однако без этого чуда тело окончательно умерло. Вспомним, что Иисус говорит о Лазаре иначе: «Лазарь, друг наш, уснул …» – и далее: «Лазарь умер».
72
Обратите внимание, как действовал позднее Петр (Деян 9:40).
73
То есть очнувшийся однажды от сна обыденной жизни станет сопричастником Царства Божьего. Вспомним слова Платона о том, что философствование начинается с удивления и изумления.
74
Цюндель ссылается на книгу Ф. Годе «Комментарии к Евангелию от Иоанна» (Изд. Майер. Ганновер, 1876–1877). – Прим. перев.
75
Напомним, что обращение к Спасителю «Сын Божий» в народе никогда не употреблялось, обычно оно доносится из мира потустороннего (Лк 4:41).
76
Викланд К. Тридцать лет среди мертвых. М.: «Райхль», 2013.
77
Сказанное Марфой – не более чем предположение, так ли это на самом деле, ей неизвестно. Иначе зачем она подкрепляет свое возражение словами: «ибо четыре дня, как он во гробе»? Если бы присутствующие ощущали дурной запах, те слова были бы излишними. Стало быть, Марфа объясняет себе его отсутствие затворением пещеры камнем. Возможно, Иисус, осознав, что Лазарь умер, и намереваясь его воскресить, вступился за него перед Отцом и воспрепятствовал разложению трупа.
Я полагаю, такое объяснение наиболее близко смыслу сказанного Марфой. Блюмгард же придерживается противоположного мнения, полагая, что Марфа уже реально ощутила дурной запах. Такая трактовка, возможно, покажется кому-то более соответствующей тексту Евангелия.
78
Последнее Лютер переводит как «Teufel», а поскольку нигде в изначальном тексте соответствующее слово не употребляется во множественном числе, то, значит, он подразумевает под ним именно сатану.
79
Подробнее на эту тему см. Викланд К. Тридцать лет среди мертвых. М.: Райхль, 2013.
80
Библия умалчивает, из каких сфер происходят эти духи. Хотя складывается впечатление, что Иисус причислял их к обитателям Гадеса, подземного царства мертвых.
81
В связи с этим небезынтересно сравнить с описанием исцеления одержимой Готтлибин Диттус И. К. Блюмгардом, с которым Цюндель находился в дружеских отношениях. Через Г. Диттус дух поведал Блюмгарду: «Это все из-за твоих непрестанных молитв. Что ж, ты добился своего! Какой ужас! Все напрасно, мы проиграли! Наших 1067…»
82
Слово «суеверие» в Библии не встречается, однако оно пригодно для обозначения духовного направления, не признаваемого Библией. Между тем Библия отвергает не всякое предположение о наличии у бытия некой теневой стороны, но тем сильнее осуждает всякое обращение к ней без Бога, даже с благими намерениями, будь то ради исцеления, в поисках так называемых высших истин и т. п. А посему она, естественно, отвергает и любое мнимое знание об этой области, не вытекающее непосредственно из Божественного откровения. По сути, Бог запрещает все это в первой заповеди: «Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим», что применительно к данной области звучит так: не подчиняйся никакому другому кажущемуся или реальному влиянию из невидимого мира, а только тому, что исходит из твоего очевидного и прямого соединения с Богом.
83
Такая же ситуация, но больше в духовном плане повторится, как опасается Павел, и в последние дни (2 Тим 3:1 и далее, особенно стих 8). У слуг Христовых появятся соперники, которые потребуют от них примерно того же, что и египетские волхвы потребовали от Моисея, а именно, чтобы их дела и дела тех слуг были сведены к одному и тому же источнику, с той лишь разницей, что они не источник дел слуг Христовых хотели считать небожественным, а источник своих собственных дел божественным.
84
Сегодня на деньги в любом магазине можно купить все что угодно, отчего богатым считается в первую очередь тот, у кого много денег. В древности это было не так, тогда богатство складывалось из множества вещей, отчего тем суровее кажется это требование Спасителя именно бедняку. Иной владеющий имуществом считает себя бедным потому, что ему не хватает денег. Самый же бедный тот, у кого нет вещей. Меня трогают эти слова, произнесенные Спасителем: у Него не было даже тех вещей, без которых в нашем понимании просто не обойтись, например, кровати!
85
«Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби», – такое напутствие дал Спаситель Своим ученикам, посылая их проповедовать благую весть. Наш внутренний голос охотно присоединяется к первой части данного совета, видя в нем дозволенность всякого рода лицемерия, хотя вторая часть именно это и запрещает. При таком толковании мудрости одна мысль приписать ее Спасителю должна привести нас в ужас. К тому же станет ли Он советовать нам то, чего Сам себе не позволяет? И пока наша мудрость корыстна, она – греховна, а в истинном благочестии подразумевается некая наивность и ограниченность. Но сколь абсурдно такое представление! Мудр Бог (Еф 1:8), и мудр Спаситель, но глупа мудрость тьмы! Мудрость есть точное и энергичное употребление всех духовных сил на решение предстоящей задачи, и потому быть мудрым – наша нравственная обязанность. В чем же тогда видел Иисус мудрость змиев? Уж конечно, не в их двуличии, о чем, кстати, нам, ничего не известно. Змея, которой нечем хватать добычу для пропитания, должна полагаться исключительно на свою мудрость и проворность. А ведь питается она живыми существами, умеющими летать и прыгать! В том-то и заключается ее мудрость, что она, чтобы добыть пищу, выжидает подходящий момент и тут им пользуется. Но если Спаситель представляет Себя пастырем, ищущим потерявшуюся овцу, то сколько мудрости нужно пастырю, чтобы вновь вернуть овцу в стадо! Обещая сделать Своих учеников «ловцами человеков», Он уподобляет их рыбакам, находящимся по отношению к рыбе в таком же положении, как и змея к своей добыче! Спаситель, чтобы отыскать заблудших, употребляет всю силу Своей мудрости.
86
Можно также представить себе, что Иисус молча записывал на земле конкретные грехи фарисеев, не облекая их на всеобщее обозрение в слова – все же дело происходило в храме! – Прим. издательства.
87
Свидетельство тому – довольно пренебрежительный ответ слепому (Лк 18:35–37): «Ему сказали, что Иисус Назорей идет» (так обычно Его называли лишь фарисеи), а также то, что они «заставляли его молчать», не желая, чтобы он просил помощи у Иисуса. Фарисеи уже пресытились Его чудесами, и им было бы куда милее, если бы Он оставил это Свое «ремесло» и вернулся с большим усердием к обычным богослужебным и мирским делам (как и подобает «мессии»).
88
Как же в Своей земной жизни Иисус противостоял болезням? С грехом все понятно, ибо сказано, что Он, «подобно нам, искушен во всем, кроме греха» (Евр 4:15). Но это «подобно нам» ставит под сомнение Его неподверженность болезням. Или Иисус противостоял им, как и греху: стоило болезни приступить к Нему, как Он тотчас побеждал ее верой? Матфей, видевший, как Иисус исцеляет болезни (8:17), приводит слова пророка Исаии (53:4): «Он взял на себя наши немощи и понес наши болезни». Вот почему слуга Господний сам был «муж скорбей и изведавший болезни» (Ис 53:3). Выходит, либо Он был подвержен болезням и связанным с ними скорбям, либо нет. Каждое предположение можно назвать смелым, но какое из них верное – сказать трудно.
89
Иоанн предупреждает, что такие люди опасны для христианства, и, говоря о них, употребляет слова «лгать», «лжец» и т. п. (1 Ин 1:6 и 2:4).
90
Трудно поверить, чтобы Иисус так уж боялся Ирода. Убить Его, дарованного Богом Израилю, было дозволено лишь самому Израилю, а не этой «лисе», вероломно наживающейся на Израиле, который Господь образно называет «виноградником». («Лиса» здесь не воплощение хитрости, как у Эзопа, а «вор в винограднике» – сущее бедствие израильских крестьян.)
91
В оригинале «жующий», что еще сильнее подчеркивает ритуальный характер еды. По-видимому, здесь проводится определенная аналогия с пасхальным ягненком, которого делали горьким на вкус, чтобы его поедание служило своего рода актом покаяния. Смысл сказанного Иисусом, очевидно, таков: проникнитесь мыслью, что я стал человеком и принял смерть.
