Ганс Кюнг - Христианский вызов
почему ее единству угрожает разобщенность, ее осмысленности — бессмысленность, ее ценностности — бесполезность;
почему скользящую между бытием и небытием реальность в конечном счете можно заподозрить в нереальности и ничтожности.
Принципиальный ответ везде один и тот же: потому что неопределенная реальность сама не есть Бог, потому что «я», общество, мир не могут идентифицировать себя со своим изначальным основанием, изначальной опорой и изначальной целью, со своим изначальным источником, изначальным смыслом и изначальной ценностью, с самим бытием.
Б. Ввиду особой неопределенности человеческого существования гипотетический ответ можно было бы сформулировать следующим образом: если бы Бог существовал, тогда была бы принципиально разрешена и загадка остающегося неопределенным человеческого существования. Это можно выразить следующим образом: если бы Бог существовал,
тогда я мог бы обоснованно утверждать вопреки всем угрозам судьбы и смерти единство и идентичность моего человеческого существования: Бог был бы первым основанием и моей жизни;
тогда я мог бы обоснованно утверждать вопреки всякой угрозе пустоты и бессмысленности истину и осмысленность моего существования: Бог был бы предельным смыслом и моей жизни;
тогда я мог бы обоснованно утверждать вопреки всем угрозам греха и отвержения благость и ценностность моего существования: Бог был бы всеобъемлющей надеждой и моей жизни;
тогда я мог бы обоснованно утверждать с полным доверием, вопреки всем угрозам небытия, бытие моего человеческого существования: Бог был бы самим бытием человеческой жизни.
Этот гипотетический ответ также можно проверить негативно: если бы Бог существовал, тогда можно было бы понять и в отношении моего существования, почему единство и идентичность, истина и осмысленность, благость и ценностность человеческого бытия остаются под угрозами судьбы и смерти, пустоты и бессмысленности, греха и проклятия, почему бытие моего существования остается под угрозой небытия. Принципиальный ответ везде один и тот же: потому что человек не есть Бог, потому что мое человеческое «я» нельзя идентифицировать с его изначальным основанием, изначальным смыслом, изначальной целью, с самим бытием.
Суммируя, можно сказать: если бы Бог существовал, тогда было бы дано условие возможности этой неопределенной реальности, было бы обозначено ее «откуда» (в самом широком смысле). Если бы! Тем не менее из гипотезы Бога нельзя сделать вывод о реальности Бога.
Реальность
Чтобы не допустить логической ошибки, будем последовательны в рассуждениях.
Как следует оценивать альтернативы и как мы можем прийти к решению?
а. С самого начала следует согласиться с атеизмом в одном: можно отрицать Бога. Атеизм нельзя уничтожить рационально: он недоказуем, но одновременно он и неопровержим. Почему?
Именно опыт радикальной неопределенности любой реальности дает атеизму достаточный повод, чтобы утверждать, что реальность не имеет изначального основания, изначальной опоры, изначальной цели. Следует отказаться от любых разговоров об изначальном источнике, изначальном смысле, изначальной ценности. Человек вообще ничего не может знать обо всем этом (агностицизм). Да, возможно, именно хаос, абсурдность, иллюзия, видимость, не бытие, а ничто являются предельной реальностью (атеизм с тенденцией к нигилизму).
Итак, в пользу невозможности атеизма действительно не существует позитивных аргументов. Нельзя позитивно опровергнуть говорящего «нет Бога!» Нельзя ни строго доказать, ни показать Бога. Это недоказанное утверждение, в конечном счете, основывается на решении, которое связано с основным решением в отношении реальности вообще. Отрицание Бога нельзя опровергнуть чисто рационально.
б. Однако и атеизм также не может позитивно исключить другую альтернативу: можно отрицать Бога, но можно и утверждать Его. Почему?
Именно реальность во всей неопределенности дает достаточный повод, чтобы отважиться не только на доверительное «да» этой реальности, ее идентичности, осмысленности и ценностности, но одновременно и на «да» тому, без чего реальность во всей обоснованности, в конечном счете, проявляется как безосновательная, во всем саморазвитии — как бесцельная: то есть доверительное «да» изначальному основанию, изначальной опоре и изначальной цели неопределенной реальности.
Итак, действительно не существует убедительного аргумента в пользу необходимости атеизма. Также нельзя позитивно опровергнуть говорящего «Бог существует!» С таким доверием, исходящим из самой реальности, атеизм в принципе не может тягаться. Неопровержимое утверждение Бога также покоится, в конечном счете, на решении, которое и здесь связано с основным решением в отношении реальности вообще. Поэтому и оно рационально неопровержимо. Утверждение существования Бога также нельзя доказать чисто рационально. Пат?
в. Альтернативы стали ясны. И именно здесь — за пределами «естественного», «диалектического» или «морально–постулирующего» богословия — находится основная трудность для решения вопроса о существовании Бога:
Если Бог существует, то Он есть ответ на радикальную неопределенность реальности.
Однако существование Бога не может быть принято ни на строгом основании доказательства или свидетельства чистого разума, ни на основании морального постулата практического разума, ни только лишь на основании библейского свидетельства.
Существование Бога, в конечном счете, может быть принято лишь в доверии, укорененном в самой реальности.
Это доверительное принятие предельных причины, опоры и смысла реальности в нашем словоупотреблении по праву называется «верой» в Бога («доверие Богу»). Это «вера» в чрезвычайно широком смысле слова, поскольку такая вера не должна быть обязательно спровоцированной христианским благовестием, но возможна и для нехристиан. Люди, которые объявляют себя сторонниками такой веры, будь то христиане или нехристиане, справедливо называются «верующими в Бога». В отличие от этого атеизм, поскольку он представляет собой отрицание доверия Богу, в свою очередь, называется в нашем словоупотреблении «неверием».
Итак, не только в отношении реальности как таковой, но и в отношении ее изначальной причины, изначальной опоры и изначального смысла человеку никоим образом не избежать принятия свободного, хотя и не произвольного решения. Поскольку реальность и ее изначальная причина, изначальная опора и изначальный смысл не навязываются нам с принудительной очевидностью, остается пространство для свободы человека. Человек должен принять решение, причем без интеллектуального принуждения. Атеизм, как и вера в Бога, — это риск. Всякая критика доказательств бытия Бога подразумевает: вера в Бога имеет характер решения, и наоборот: решение в пользу Бога имеет характер веры.
Тем самым в вопросе о Боге речь идет о решении, которое находится на «ступень» глубже, чем необходимое перед лицом нигилизма решение в пользу или против реальности как таковой. Как только эта предельная глубина открывается человеку и ставит перед ним вопрос, решение становится неизбежным. То же самое верно и в отношении вопроса о Боге: тот, кто не выбирает, все же выбирает — он выбрал возможность не выбирать. «Воздерживающиеся» в голосовании по вопросу доверия Богу тем самым отказывают Ему в этом доверии.
И все же из возможности отрицания или утверждения Бога не следует, что выбор не важен. Отрицание Бога означает безосновательное доверие реальности (если только вообще не абсолютное недоверие). Между тем утверждение Бога означает обоснованное доверие реальности. Тот, кто утверждает существование Бога, знает, почему он доверяет реальности. А посему, как мы сейчас яснее увидим, речь не может идти о пате.
г. Если атеизм живет не на основании просто нигилистического недоверия, то он основан, в конечном счете, на безосновательном доверии: отрицая Бога, человек принимает решение против предельных причины, опоры, конечной цели реальности. В агностическом атеизме утверждение реальности в конечном счете безосновательно и непоследовательно: это свободно движущееся, нигде не укорененное и поэтому парадоксальное доверие. В менее поверхностном, последовательно нигилистическом атеизме утверждение реальности вообще невозможно из?за радикального недоверия. Атеизм в любом случае не может указать никакого условия возможности неопределенной реальности, поэтому ему недостает радикальной рациональности. Он часто скрывает под рационалистическим и, тем не менее, по сути иррациональным доверием человеческому разуму.
