Николай Арсеньев - Единый поток жизни
А беседа с самарянкой у Сихемского колодца, разве она не касается основной темы мистической и вообще религиозной жизни - томления и невозможности удовлетворить его иначе, как той водой, которую Он дает? "Кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную" (4. 14). В Нем лишь, лишь в той воде, которую Он дает, сердце может найти удовлетворение. Недаром, напр., Данте понял великую духовную насыщенность этих слов[14].
С этими словами как бы перекликается возглас Иисуса: "В последний великий день праздника... Иисус возгласил, говоря: кто жаждет, иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой". И тут же следует объяснение евангелиста: "Это сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него" (7. 37-39). Жажда и ее утоление, более того — потоки воды живой, пробегающие через душу! Это один из самых типических и характерных образов мистической жизни души, прикасающейся к Богу. Недаром еще древний псалмопевец пел: "Как лань жаждет потоков воды, так жаждет душа моя Тебя, Боже!" (Пс 41. 1), а Исайя восклицал: "Жаждущие, приходите и пейте!" (55. 1).
Здесь, у Иоанна, не только утоление жажды, но верующие в Иисуса сами становятся местом прохождения потоков воды живой - они текут через него. Душа насыщается избытком благодати, избытком присутствия Духа, как уже в прологе Евангелия мы читали: "И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать" (Ин 1. 16).
Или вот еще "встреча", связанная с ощущением близости Божественного: исповедание слепорожденного, которого Он исцелил: " Он же (исцеленный) сказал: верую, Господи! и поклонился Ему" (9. 38).
В притче о Добром Пастыре раскрывается тайна Его добровольного отдания Себя ради нас: "Я есмь пастырь добрый. Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец..." (10. 11). Безмерное, добровольное отдание Себя. "Потому любит, Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою... Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее..." (10. 18). И через это раскрываются просторы Вечной Жизни. "Вор приходит только, для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели в избытке — (ίνα ζωήν έχωσιν κάι περισσόν έχωσιν — 10. 10).
И вместе с тем подчеркивается мистическая нота - глубокого, личного общения нашего с Пастырем Добрым. Он зовет Своих овец по имени, и они идут за Ним. "Я знаю моих, и мои знают Меня — как знает Меня Отец и Я знаю Отца - и Я душу Свою полагаю за овец". Близость, единение овец с Ним коренится в Его единении со Отцом, о чем будет говориться потом в "Первосвященнической молитве": "Я в них, и Ты во Мне, да будут совершены воедино..."
6
Это есть стихия захваченности Божественной Любовью, любовью Отца и Сына, которая есть основание и задний фон и источник христианского благовестия. С покоряющей силой раскрывается это в прощальной Его беседе с учениками (главы 13-16) и в так называемой "Первосвященнической молитве" (гл. 17). Там особенно чувствуется Его человеческая и божественная близость к нам, когда Он разделяет горе Своих учеников, когда Он скорбит за них перед страшной разлукой. Но скорбеть за близких, оставляемых, есть тоже человеческое чувство и особенно, может быть, хватающее за сердце. Но Он утешает их, Он не оставит их сиротами, Он придет к ним опять и возьмет их к Себе, когда уготовит им место у Отца. Женщина, когда рождает, терпит скорбь, но потом забывает скорбь от радости, потому что родился человек в мир. Так и их радость будет тогда исполнена совершенства, и никто не отнимет ее от них. А теперь "да не смущается сердце ваше!" "Мир оставляю вам, мир Мой даю вам. Не так, как мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и не устрашается!". "Вскоре не увидите Меня, и опять вскоре увидите Меня: ибо Я живу, и вы будете жить". Ибо уже теперь есть неразрывное единение — в любви.
Вся эта прощальная беседа пропитана как бы стихией Любви. "Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди"... кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим"(14. 23). Заповедь новую даю вам: да любите друг друга, как Я возлюбил вас... По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою" (13. 35). Но даже более тoгo - этой силой Его самоотдания в любви осуществляется такое существенное единение наше с Ним, что оно может быть сравнено с органическим единением лозы с растущими на ней ветвями. "Я есмь истинная виноградная лоза, а вы ветви... Пребудьте во Мне и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне..." (15. 1-4). Осуществляется уже теперь, уже в скорбях и испытаниях и разлуке, великое мистическое единение с Ним, которое изменяет, преображает нашу сущность: мы становимся, по благодати, ветвями Божественной Лозы, и Его жизнь питает нас.
И одновременно сообщается им великое откровение, дается великий дар; который эту новую действительность уже теперь начинает осуществлять в них и в которой они уже теперь найдут утешение. "Если вы любите Меня, соблюдите Мои заповеди. И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами во век, Духа Истины, Которого мир не может принять, ибо не видит Его и не знает Его. Вы же знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет" (14. 15-17). Это — та действительность Духа Божия, о которой Он, согласно ев. Иоанну, уже раньше говорил, когда возглашал о потоке воды живой.
Человеческое и Божеское соединяется дивным образам в этой прощальной беседе. В этой пред-голгофской Его скорби и в сострадании Его к имеющим осиротеть ученикам и в Его стремлении утешить их раскрываются вместе с тем глубины Божественного Присутствия. "Я есмь путь и истина и жизнь". "Я есмь истинная лоза..." "Я живу, и вы будете жить..." И звучит провозвестие победы: "В мире скорбны будете. Но мужайтесь: Я победил мир".
Эти тона торжества пред лицом страдания и смерти с еще большей силой находят себе выражение в молитве: "Сия есть вечная жизнь, да знают Тебя, Единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа" (17. 3). Вся суть, весь смысл искупления находит себе выражение в следующих словах: "И за них Я посвящаю Себя, дабы и они были освящены истиной" (17. 19).
Созерцание славы Его продолжается. Оно проходит чрез все повествование о суде над Ним и о страдании Его и о явлении Воскресшего. Величие перед первосвященником, величие перед Пилатом, величие на Кресте. Самые ужасные, подлинные муки, и последний разговор с Матерью и любимым учеником, и "Жажду!" и торжественный предсмертный возглас на кресте: "Совершилось!" (19. 30).
И вместе с тем какое богатство конкретных деталей - даже в повествовании о явлении Воскресшего: "Другой ученик бежал быстрее Петра", но дожидается у открытой погребальной пещеры, не входя в нее, пока старший годами Петр подойдет. Не тот ли это безымянный ученик, который в самом начале Евангелия вместе с другим учеником Иоанна Крестителя, Андреем, пошел вслед за Иисусом ("было это около десятого часа")? Подробности, мелочи — и слова: "Мы видели нашими глазами, и руки наши осязали" — и это была Вечная Жизнь.
Слава в уничижении: вот основная тема Евангельской проповеди. И еще: прорыв Вечной Жизни, победа Вечной Жизни. И еще больше: самоотдание Сына Божия, как основа спасения мира, основа истории.
Евангелие от Иоанна ставит перед нами вполне определенно, как цель, как задание, единение между верующими. Сам Господь молит об этом Отца в Своей торжественной прощальной молитве: "Да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино" (17. 21). Это единство между верующими рассматривается здесь, как необходимое следствие их жизни во Христе, их единения со Отцом и Сыном. "Я в них, и Ты во Мне. Да будут совершены во едино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня" (17. 23). Эта заключительная молитва Учителя и Господа пред лицом Отца за всех уверовавших в Него выявляет с огромной силой то, что явственно, со всей определенностью вытекает из всей проповеди Евангелия, или вернее из всей Божественной действительности, как она раскрылась в Евангелии. Божественная Любовь покоряет нас, если мы открываем ей сердца свои, но через нее мы — одно, одно живое целое, захваченное и покоренное этим прорывом Вечной Жизни и безмерным излиянием Любви.
Мы ветви одной Лозы, на которой мы живем, и оторванные от которой мы засыхаем и умираем. Мы — под водительством того же единого Доброго Пастыря, Который зовет нас, и мы идем за Ним. Он стал плотью, и мы - братья Его по этой плоти, которую Он освятил воплощением Своим. Верующим во имя Его Он дал власть быть детьми Божиими, рожденными по благодати. Нам всем, вместе с Крестителем, подобает умаляться, а Ему — расти и царствовать в нас. И тот же Дух, те же потоки Воды Живой, обещаны нам, верующим во имя Его. Это единство наше есть и цель и задание и вместе с тем уже начинающаяся действительность, динамическая действительность захваченности Его силой, Его близостью. 4-ое Евангелие свидетельствует здесь о новой плоскости бытия, о новой реальности нашей, о новом призвании и достоинстве нашем, которые вытекают из прорыва Божия в мир.
