Маркус Борг - Бунтарь Иисус : Жизнь и миссия в контексте двух эпох
Принято думать, что Евангелие от Иоанна, которое также называют Четвертым Евангелием, было записано в последнюю очередь, вероятнее всего, в 90-е годы I века. Иоанн радикально отличается от синоптиков. Иисус здесь говорит о себе совершенно иначе. Все речения с выражением «Я есть» можно найти только у Иоанна: «Я — Свет миру»; «Я — Хлеб жизни», «Я — Путь, Истина и Жизнь» и тому подобное. Только у Иоанна Иисус утверждает: «Я и Отец одно» или: «Кто видел Меня, видел Отца». Стиль и содержание речей Иисуса у Иоанна отличаются ярко выраженными особенностями. Иисус произносит длинные речи с достаточно отвлеченным содержанием, что резко отличается от его легко запоминающихся кратких речений и притчей, при этом он часто говорит о себе. Наконец, рассказ об общественном служении Иисуса у Иоанна также крайне своеобразен как по содержанию, так и по изложению последовательности событий. Многие ученые делают из этого вывод, что автор Четвертого Евангелия ставит перед собой совершенно иные задачи, нежели синоптики. В языке Иоанна больше символов и метафор. И это понимали еще в далекой древности, уже во II веке, когда Климент Александрийский, отмечая особенности Евангелия от Иоанна, назвал его «духовным».
Евангелия отражают развитие традицииНаш краткий очерк о евангелиях позволяет перейти к еще одному важному утверждению, которое стало основой для исторического изучения личности Иисуса и происхождения христианства: евангелия отражают развитие традиции. Матфей и Лука развивают то, что есть у Марка; они пользовались Евангелием от Марка при создании своих евангелий и приспосабливали текст Марка к своим целям. То же самое они делали с источником Q. Матфей и Лука добавляют к двум первичным источникам новые элементы, которые почерпнули из своих традиций.
Чтобы наглядно убедиться в правоте данного утверждения, можно сравнить «параллельные места» у синоптиков, расположив их параллельно в нескольких столбцах.[18] Когда мы сопоставляем тексты, мы видим, в чем они сходны и чем отличаются, а это отражает процесс развития традиции в более поздних евангелиях. Проиллюстрирую это тремя примерами; два первых мы рассмотрим кратко, последний — подробнее. Я вынужден остановиться на этом вопросе, потому что он крайне важен, и, рассматривая его, мы можем убедиться, что это не просто изначальная гипотеза, через призму которой мы затем читаем текст, но что это вывод, сделанный на основе тщательного изучения самого текста.
Молитва ГосподняНаша первый пример — известная молитва, которую называют Молитвой Господней, или Отче наш. Раннехристианские документы дают нам три версии ее текста. Первые два документа — это Евангелия от Матфея и от Луки, а третий — Дидахе (греческое слово «учение»), христианский сборник поучений, созданный около 100 года, но не вошедший в Новый Завет.
Мф 6:9б-13 Лк 11:2б-4 Дидахе 8:2б-3 Отче наш, Который на небесах! Отче! Наш Отец, Который на небе, Да святится имя Твое Да святится имя Твое. Да будет освящено Твоё имя, Да придет Царство Твое. Да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Да придет Царство Твое. Да придёт Твоё Царство, Да будет Твоя воля и на земле, как и на небе; Хлеб наш насущный дай нам сегодня. Хлеб наш насущный подавай нам каждый день. Дай нам на этот день наш каждодневный хлеб, И прости нам долги наши, как и мы простили должникам нашим. И прости нам грехи наши, ибо и мы сами прощаем всякому, кто должен нам. И прости нам наш долг так же как и мы прощаем нашим должникам, И не введи нас во искушение. И не введи нас во искушение.{3} И не введи нас в искушение, Но избавь нас от лукавого. но избавь нас от зла: потому что Твоя во веки есть сила и слава.Лучше всего нам знакома версия Матфея, поскольку христиане обычно используют именно ее. Но тут кое-чего не хватает, что особенно важно для протестантов. А именно: тут не хватает хорошо знакомого завершения: «Ибо Твое есть Царство, и сила, и слава во веки веков». Однако схожие слова мы видим в Дидахе: «Потому что Твоя во веки есть сила и слава». Таким образом, самая популярная среди протестантов форма этой молитвы сочетает в себе текст Матфея с несколько видоизмененным окончанием из Дидахе.
Версия Луки короче и имеет свои особенности. Вместо «Отче наш, Который на небесах» у Луки стоит просто «Отче». У Луки нет слов «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе». Прошения о хлебе и прощении у Луки звучат несколько иначе. И наконец, у Луки отсутствуют оба стиха: как «Избавь нас от лукавого», так и «Твое есть Царство, и сила, и слава…».
Чем объяснить эти отличия? Тут есть два возможных ответа. Во-первых: быть может, Иисус использовал все три варианта молитвы, и каждый из них ученики сохранили в памяти и записали. Это возможно, хотя не слишком правдоподобно. Куда лучше второе объяснение: ядро молитвы, вероятно, восходит к Иисусу, но в разных христианских общинах текст претерпел изменения, а уже затем его записали авторы евангелий от Матфея, от Луки и Дискхе. Таким образом, развитие традиции наилучшим образом объясняет, почему до нас дошли три версии Молитвы Господней.
Вход в ИерусалимВ качестве второго примера мы возьмем рассказ о том, как Иисус въезжает в Иерусалим в начале последней недели своей жизни (христиане называют этот день Вербным воскресеньем). Об этом событии рассказывают все четыре евангелия, но мы рассмотрим только начало рассказа у Марка и Матфея.
И когда они приближались к Иерусалиму, к Виффагии и Вифании, на склоне горы Масличной, посылает Он двух из учеников своих и говорит им: идите в селение, которое напротив вас, и тотчас при входе в него найдете осленка привязанного, на которого еще никто из людей не садился; отвяжите его и ведите. И если кто скажет вам: «…что это вы делаете?» — скажите: «…он нужен Господу, и Господь тотчас же вернет его сюда». И они пошли и нашли осленка, привязанного к воротам снаружи на улице, и отвязали его. И некоторые из стоявших там говорили им: для чего вы отвязываете осленка? Они сказали им так, как сказал Иисус; и те отпустили их. И приводят осленка к Иисусу, и кладут на него одежды свои; и Он сел на него (Мк 11:1–7).
И когда они приблизились к Иерусалиму и пришли в Виффагию на горе Масличной, тогда Иисус послал двух учеников и сказал им: идите в селение, которое напротив вас; и тотчас найдете ослицу привязанную и осленка с ней; отвяжите и приведите Мне. И если кто скажет вам что-нибудь, вы ответите, что они нужны Господу, и тотчас пошлет их. А произошло это, чтобы исполнилось сказанное чрез пророка: Скажите дочери Сиона: вот, Царь твой грядет к тебе, кроткий и воссевший на ослицу и на осленка, сына подъяремной. Ученики, отправившись и сделав, как повелел им Иисус, привели ослицу и осленка и положили на них одежды, и Он сел поверх их (Мф 21:1–7).
Эти рассказы во многом совпадают, поскольку автор Евангелия от Матфея пользовался при создании своего текста Евангелием от Марка. Но при этом Матфей внес в текст два значимых изменения.
Во-первых, Матфей добавил сюда цитату из Ветхого Завета. В стихе 21:5 он приводит цитату из Книги пророка Захарии, в которой говорится о царе, въезжающем на осле в Иерусалим:
Скажите дочери Сиона [Иерусалиму]:
вот, Царь твой грядет к тебе,
кроткий и воссевший на ослицу
и на осленка, сына подъяремной (Зах 9:9).
У Захарии «кроткий» царь несет мир. Далее пророк продолжает: «Тогда истреблю колесницы у Ефрема и коней в Иерусалиме, и сокрушен будет бранный лук; и Он возвестит мир народам, и владычество Его будет от моря до моря и от реки до концов земли»{4} (стих 10). Когда Матфей цитирует Захарию, он делает явным косвенный смысл повествования Марка. Захария содержит те символы (въезд в город на осле), которые показывают значение этого деяния Иисуса.
Во-вторых, у Матфея появилось еще одно животное. У Марка есть только осленок, у Матфея осел с осленком. Семь раз в тексте Матфея происходит такое умножение животных, включая тот кульминационный момент, когда Иисус садится верхом: «Ученики… привели ослицу и осленка и положили на них одежды, и Он сел поверх их» (Мф 21:7). Если мы постараемся вообразить себе эту сцену, получится нечто комичное или почти невозможное. Как можно ехать верхом на двух животных, особенно когда они, вероятно, разного роста?
