Виктор (Мамонтов) - Таинство детства БЕСЕДЫ С АРХИМАНДРИТОМ ВИКТОРОМ (МАМОНТОВЫМ)
Многие люди утром не молятся. «Я спешу на работу!» Но ведь несколько минут можно всегда высвободить. Дело не в продолжительности молитвы, а в ее качестве, в ответе на потребности души. Если такой потребности нет, надо все равно делать усилие: «Господи, я уже теряю связь с Тобой! Помоги!»
Если рядом есть верующая семья, которая живет в молитве и духовном общении, то она может помочь. Здесь важно не остаться безразличным к трудному положению ближних. Это все равно, что узнать о семье, не имеющей хлеба, и не помочь ей.
В общине «Тивериада[11]» братья посещают неблагополучные семьи, и им нередко удается духовно помочь таким семьям. Не думаю, что они делают это с помощью какой–то специальной методики. Сначала устанавливают дружеские связи, отвечают на вопросы людей, а потом приглашают их в общину, где люди пробуждаются духовно.
М.Г. Супруги в молодых христианских семьях часто стремятся молиться вместе, и если это по каким–то причинам не получается, то очень смущаются и видят в этом признак духовного неблагополучия. Как Вы считаете, обоснованы ли такие опасения?
О.В. Думаю, что не обязательно, чтобы молитва всегда была общая, главное — чтобы люди молились. Бывают обстоятельства, когда помолиться вместе невозможно. Но нужно стремиться преодолевать их и стараться молиться вместе.
Это важно и для детей. Их надо приучать открывать в семейной молитве грехи, совершенные за день, не дожидаясь того, когда они пойдут в церковь на исповедь. Иногда ребенок не приходит в храм каждое воскресенье, и тогда он будет жить с неисповеданным грехом, который его беспокоит. Если он останется один на один со злом, которое совершил, то не исцелится длительное время.
Однако не нужно из ребенка «вытягивать» грехи. К покаянию его можно побудить через исповедь матери или отца. Мама может сказать о себе: «Господи, прости, что я нагрубила своему ребенку. Меня это беспокоит, и я хочу отдать это Тебе». Ребенок, видя, что мама это сделала, тоже может открыть свой грех.
Молитва должна быть жизненной, а не исполнением ритуала, чтобы не сказать потом: «Вот, мы вместе молились!» А зачем?
Как воспитать в ребенке дух благодарения?
О.В. За общей вечерней молитвой, даже если в семье будет покаянное настроение, ни в коем случае нельзя оставить молитвы благодарения Богу. Мы уже говорили о том, что надо воспитывать в ребенке дух благодарения. Нельзя просто пойти и заснуть как животное. Важно поблагодарить Бога за прошедший день, за все, что Он дал в течение дня.
У ребенка дух благодарения может не присутствовать, если его не воспитывать. Мама может спросить:
- Ты сегодня радовался чему–то, у тебя было что–то радостное? А кто тебе это дал?
Если ребенок скажет:
- Дядя Миша,
то можно спросить:
- А ему Кто дал?
В итоге надо привести ребенка к тому, чтобы он почувствовал, что все не от человека, а от Бога.
И.Г. Но будет ли рождение в ребенке такого понимания, что все, что у него есть, дал ему Бог, довольно для того, чтобы он начал благодарить? Очень часто приходится наблюдать, что ребенок принимает подарки как должное: «Да, это мне папа дал, это мне тетя Маша дала, но мне все и должны дарить подарки! Все знают, что я хороший мальчик (девочка), поэтому и дарят. Вот и Бог теперь знает».
О.В. Нет, этого совсем не достаточно, когда человек смотрит только на дар, а не на Бога. Помните, я рассказывал о ребенке из приюта, который благодарил Бога за то, что Он приготовил нам такой хороший день? Ведь это благодарение было ненадуманное, ни за какую–то конкретную вещь, которой он мог бы пользоваться сам. Он сказал «нам» — это не «мне», а всем. Он разделил эту радость и благодарение со всеми.
Молитвенное общение с Матерью Божьей
М.Г. Практически все православные молитвословы для детей, даже для самых маленьких, включают в себя молитвы к Богородице. Разумеется, замечательно научить малышей этим прекрасным молитвам, но их слова выходят за пределы личного опыта детей, по крайней мере, многих из них.
Как вы думаете, батюшка, важен ли для маленьких детей опыт молитвенного общения с Божьей Матерью или в их возрасте важнее, чтобы они научились разговаривать со Христом?
О.В. Я думаю, что этот опыт может прийти потом. Потому что даже и взрослые люди не одинаковы: одни молятся больше Божьей Матери, другие — больше Христу, у всех разный опыт. Это связано, видимо, с внутренними причинами, с какой–то мистической встречей, которая произошла в их жизни. Как, например, у Серафима Саровского: опыт встречи с Божьей Матерью в детстве изменил всю его жизнь. Не думаю, что в детстве он сам как–то искал этот опыт. Не сам он пришел к нему, но был призван к такому общению.
А у Антония Великого не просматривается такой мистический опыт общения с Божьей Матерью. Да и вообще у египетских или у сирийских отцов этого нет. Это не значит, что они Ее не почитали. Так Господь в их жизни действовал.
Поэтому и ребенка не надо этому специально учить. Но надо смотреть, что получится, ведь даже некоторые взрослые допускают такое смещение: Божья Матерь им кажется Богом. Часто Покров Божьей Матери они воспринимают как Покров именно ее, а не Божий.
И.Г. Вчера группа паломников–католиков, пришедшая в храм, попросила рассказать о Божьей Матери. Мы говорили, что Церковь уже две тысячи лет ищет самые лучшие формы почитания Божьей Матери. И все, что было обретено в церковном опыте — и в древности, и в последние века — это драгоценно. Этот опыт — сокровище Церкви, его нельзя забывать. Но, возможно, самые прекрасные формы почитания Девы Марии еще впереди: в умалении, в тишине, созвучной Ее жизни.
Мы знаем немало случаев явления Божьей Матери детям. Например, отроку Прохору — будущему Серафиму Саровскому, в XVIII веке. А в XX веке — трем простым португальским детям в Фатиме. То, как они вдруг изменились, соприкоснувшись с Ее тишиной, — это признак подлинной встречи. Одна из тех девочек, встретившаяся совсем маленькой с Девой Марией, жива и поныне. Это монахиня Лючия, которая всю жизнь прожила очень тихой, отстраненной от мира сего жизнью.
О.В. Да, и ее можно понять: если она уже погрузилась в эту тайну, то никакие встречи или общение в мире сем уже насытить не могут.
Аскетика ребенка
И.Г. Кто из святых отцов, по Вашему мнению, был идеальным воспитателем в истории Церкви?
О.В. Христос. Только Христос. Потому что у каждого, даже святого, есть вещи, которые трудно применить в жизни и с которыми даже иногда трудно согласиться. Особенно это встречается у ранних отцов, людей высокой аскетики, тех, которые выбрали особый путь жизни, который совсем не применим в практике нашей церковной жизни. Попробуйте кого–то попросить сажать капусту корешками вверх или носить воду в дырявом ведре. Самое главное в аскетической практике, чтобы человек ушел от самости, от эгоизма. А когда это все уйдет, тогда и Христос придет к нему.
Но это путь взрослого человека. А ребенка этому же можно научить очень простым способом: например, если у ребенка есть что–то вкусное, что хочется съесть самому, то надо попросить его поделиться. С этого можно начать. Если человек умеет делиться, он уже начинает жить в Евангельском духе. В Евангелии же говорится, что с нас не спросят, какие у нас были аскетические упражнения, сколько мы молились, а спросят: напоил ли ты жаждущего, одел ли нагого? Если человек умеет делиться — и куском хлеба, и временем своим, и горем, и радостью, и игрой, и песней (хорошо не одному петь, а вместе!), то в этом и будет его аскетика.
И.Г. А опыт Христа как воспитателя универсален полностью?
О.В. Конечно. Потому что в нем обозначены самые главные вещи. А практика — это уже творчество каждого. И те святые отцы, имена которых мы не можем все и перечислить, хотели, чтобы в них изобразился Христос. Об этом пишет и апостол Павел. Так же и каждый из нас, читая труды, например, Антония Великого, Макария Великого, или наших отцов–аскетов: Нила Сорского и других — хочет, чтобы не Нил Сорский, и не Антоний Великий изобразился в нем, а Христос.
Когда сын одного нашего прихожанина Димитрий праздновал свои именины в храме Димитрия Солунского, то после Литургии ему подарили большую шоколадку. Он был очень рад, но сразу же, не задумываясь, разломал ее на кусочки, и, когда люди подходили к кресту, он раздавал ее всем. Вы бы видели, как он радовался! Он поделился не только шоколадкой — он поделился своей радостью. И она так умножилась, что отобразилась на всех, кто был в храме. Маленький мальчик смог это сделать.
Семья — часть Церкви
О.В. Очень важен выход из домашней молитвы в церковную, потому что из семейной жизни можно сделать культ и превратить семью в какой–то замкнутый, самодостаточный мир. Такой уютный мирок, которого ни у кого нет. «Посмотрите, как у нас хорошо! Мой дом — моя крепость!», — так ведь?
