Святитель Макарий Коринфский - Добротолюбие. Том III
103) Когда душа, упразднившись от всего внешнего, сочетается с молитвою; тогда как бы пламя некое окружает ее и делает ее всю, как железо, огнем проникнутою. И тогда душа – все та же душа, только бывает неприкосновенною, подобно раскаленному железу, для всего стороннего.
106)[10] У добре проходящих деятельную жизнь молитва иногда, подобно облаку осеняя их, укрощает палящие их помыслы, а иногда как бы каплями дождевыми орошая их, показывает им духовные созерцания.
114)[11] Ум, устремляясь горе, не тотчас востекает туда, но после того, как совершенно презрит все дольнее, посвятив себя Божественным деланиям.
117) Когда освободишь ты ум свой от всякого пристрастия к телам, яствам и деньгам; тогда что ни будешь делать, все то вменится в чистый дар Богу от тебя. И воздано тебе будет за то тем, что откроются очи сердца твоего и ты будешь ясно поучаться в нем Законам Божиим, кои слаще меда и сота покажутся умной гортани твоей по причине издаваемой ими приятности.
118) Не можешь ты сделать ума своего высшим похотения тел, денег и яств, если не введешь его в чистую страну праведных, в коей (или под действием коей), внедрившись в сердце память о смерти и Боге, уничтожит в нем всякое восстание земных похотений.
119) Ничего нет страшнее памяти смертной и дивнее памяти Божией; та вселяет спасительную печаль, а эта исполняет духовным веселием. Ибо пророк Давид поет: помянух Бога и возвеселихся (Пс. 76, 4); а Премудрый учит: поминай последняя твоя, и во веки не согрешишь (Сир. 7, 39).
120) Пока ум не узрит славы Божией откровенным лицем (2 Кор. 3, 18), дотоле душа не может возглашать в чувстве своем: аз же возвеселюся о Господе (Пс. 103, 34), возрадуюся о спасении Его (Пс. 19, 6). Потому что покрывало самолюбия лежит на сердце ее, которое не снимается с нее без произвольных и невольных скорбей и лишений; оставаясь же на ней, не дает ей видеть, как все есть и бывает.
121) Не после бегства из Египта, т. е. не после пресечения греха делом, и не после прехождения моря, т. е. не после отсечения сочувствия и склонности ко греху; но после пребывания в пустыне, т. е. после претерпения всяких бед, лишений и скорбей, вождь Израиля сподобляется узреть землю обетованную, т. е. бесстрастие, обладающее сильным созерцанием умным (Второз. 34, 1).
122) По пустыне шествующие, – т. е. те, у которых грех в бездействии, – по одному слуху знают о благах блаженной оной земли; соглядатаи своими глазами видят их, т. е. пребывающие в трудах добродетели и послушания упованием объемлют их; войти же в нее сподобившиеся всем чувством насыщаются ими, как медом и млеком.
123) Не сораспялся еще Христу тот, кто имеет естественные движения плотские, и не спогребся еще Ему тот, кто носит помышления и сочувствия плотские: как же совосстать такому с Ним, чтобы ходить во обновлении жжизни (Рим. 6, 4)?
138) Древле древним заповедано было приносить в храм начатки от гумна и точила (Исх. 22, 29). Ныне же нам должно приносить Богу, как начатки деятельной добродетели, воздержание и истину, а как начатки добродетели созерцательной – любовь и молитву: теми отсекая стремления похоти и гнева, а этими – суетные помышления и порождаемые ими прилоги.
139) Начало деятельной добродетели – воздержание и смирение, истина и целомудрие; конец же ее – мир помыслов и святая чистота тела.
140) Истинно доброе действование требует не только того, чтобы добре (т. е. с добрым духом) делать добро, но и того, чтобы делать, как следует, т. е. чтобы делающий соблюдал в отношении к делаемому и время и меру.
142) Как действование без созерцания не бывает твердо: так созерцание без соответственного действования не бывает истинно. Надлежит как действованию быть проникнуту созерцанием, так созерцанию утверждаему действованием: чтоб с одной стороны обессиливать зло, а с другой мощною являть добродетель в исполнении благонамерений благостынных.
143) Конец деятельной жизни – умерщвление страстей, а конец жизни созерцательной – видение добродетелей.
145) На поприще деятельной добродетели многие текут, един же приемлет почесть (1 Кор. 9, 24), – именно тот, кто конца ее старается достигнуть с участием созерцания.
147) Деятельному не удается надолго пребывать в созерцании. Ибо он в отношении к созерцанию похож на странника, странно-принятого кем-либо в дом свой, из которого однако ж он скоро должен выйти.
148) Деятельные вратами Заповедей Божиих входят в молитву; а созерцатели пребывают во дворе добродетелей в пениих и песнех духовных: и те благодарят, что избавились от уз; а эти – что взяли в плен восстававших на них бранию.
150) Гребцами мысленного корабля почитай помыслы, веслами – живительные силы души – раздражение (энергию) и похотение, волю и произволение (избирания решимость). В этих деятельный всегда имеет нужду, а созерцатель не всегда.
155) У деятеля, по причине множества представлений вещей чувственных, во время молитвы лежит на сердце покрывало, не могущее открыться при сочувствии к ним. Один созерцатель, не имеющий такого сочувствия, может откровенным лицом отчасти видеть славу Божию.
158) Двор разумной души есть чувство; храм – рассуждение; архиерей – ум. И так на дворе стоит ум, развлекающийся безвременными помыслами; в храме – занимающийся домышлениями благовременными; сподобившийся же внити в Божественное святилище – не касается ни того ни другого.
159) В доме души деятельной пребывают рыдание, жалость и горе (Иез. 2, 10) по причине тяготы трудов; а в душе созерцательной слышится глас радования и исповедывания (Пс. 41, 5), по отрадности ведения.
162) Созерцание мысленных вещей есть рай. Муж духовный входит в него в молитве, как в дом; а муж деятельный в отношении к нему походит на прохожего, который хотел бы заглянуть туда, но не может, потому что ограда того дома выше его духовного роста.
164) Деятель не может украситься совершенным благообразием нравственным, если, подобно патриарху Аврааму, и он не изыдет из дома своего, – естественного закона, и от сродства своего, – сроднившейся с ним самоугодливой жизни. Ибо только таким образом и он, как печать, получит обрезание родительной похоти (Быт. 17, 11; Рим. 4, 11), по причине коей от рождения лежит на нас покрывало, не дающее нам восприять совершенную свободу.
166) Для жизни деятельной пост и бдение суть препоясание чресл; а для жизни созерцательной молчание и молитва суть светильники горящие (Лк. 12, 35).
167) Уму несовершенному не попускается внити в плодоносящий вертоград молитвы; ему достаются, как бедному останки от обранья винограда (Втор. 24, 21), одни псалмопения.
168) Как не все, удостоивающиеся говорить с царем, приглашаются и к столу его: так не все и из приступающих к молитвенному собеседованию с Богом, вводятся в состояние молитвенного созерцания.
169) Узда гневу благовременное молчание; бессловесному похотению – воздержное питание; а неудержимому помыслу – однословная молитва.
170) Ни желающий спустится вглубь, чтоб достать оттуда маргарит чувственный, ни желающий вознестись горе, чтоб обрести там маргарит духовный, не достигнут желаемого и искомого, если первый не обнажится от одежд, а второй от всего чувственного.
171) Ум, внутрь сердца сосредоточивающийся во время молитвы, бывает как жених, беседующий с невестою своею; а не входящий внутрь себя, как стоящий вне брачного чертога, стеня вопиет: кто введет мя во град ограждения (Пс. 59, 11)? или кто будет мне вождем, чтоб во время молитвы не призревать в суеты и неистовления ложна (Пс. 39, 5)?
172) Что пища без соли для гортани; то молитва, без сокрушения проходимая, для ума.
173) Душа, еще ищущая молитвы, подобна жене мучащейся родами; а душа, обретшая молитву, подобна жене родившей и радости исполненной по причине рождения (Ин. 16, 21).
174) Некогда Аморрей, обитавший на горе, поразил понудившихся взыти на верх горы той (Числ. 14, 44, 45; Втор. 1, 44). Ныне же злое забвение отгоняет тех, которые прежде достижения сердечной чистоты покушаются взойти на самый верх молитвы чистой.
176) Молитва, как молитва, бывает хлебом, укрепляющим новоначальных; молитва, с каким-либо созерцанием соединенная, бывает елеем умащающим; а молитва безвидная (без воображений), – вином благоуханным, которое ненасытно пиющие приходят в исступление (Пс. 103, 15).
178) Подвизающемуся надобно тело свое ограничить одним видом пищи, – а ум однословною молитвою. И тогда, став неудерживаемым страстями, будет он в состоянии восторгаться к Господу во время молитвы.
179) Грозящий палкою на собак раздражает их против себя; а демонов раздражает тот, кто нудит себя чисто молиться.
182) Когда непрерывным упражнением в молитве напечатлеются в сердце молящегося словеса псалмов; тогда он, как добрая земля, и сам от себя начинает произращать то розы созерцаний в области духовной, то лилии уразумения красоты и стройности мира вещественного, то фиалки постижения неудобозримых разнообразных судов Божиих.
