Рэймонд Франц - Кризис совести
Статья ничего не рассказывает читателям о прежнем статусе: почему он был принят или как произошла его перемена. Любой читающий статью предположит, что организация все это время стремилась к такой перемене статуса со всеми ее преимуществами. При чтении статьи складывается впечатление, что до сих пор правительство Мексики или ее законы не давали Свидетелям молиться на собраниях или пользоваться Библией в проповедовании «от двери к двери». Читателю не сообщают, что мексиканские Свидетели были лишены всего этого — по меньшей мере, в течение полувека, — потому, что их собственная штаб–квартира так решила, добровольно выбрав иной статус. Читателю не сообщают, что эта «волнующая» перемена, принесшая «слезы радости», была возможна все это время, все эти десятилетия; для ее осуществления организация только должна была отказаться от притворства и заявлений о том, что организация Свидетелей была не религиозной, а «культурной». Единственной причиной, по которой Свидетели Иеговы всего этого не делали раньше, является то, что им так велела штаб–квартира, чтобы сохранить избранный статус «культурной организации». Эти факты известны тем, кто занимает ответственное положение в организации мексиканских Свидетелей. Они неизвестны подавляющему большинству Свидетелей в других странах; и «Сторожевая башня» за 1 января 1990 года не пролила света на эту ситуацию. В ней было представлено «подчищенное» описание событий, такое же обманчивое, как и практика до 1989 года, — когда организация притворялась какой угодно, только не религиозной, хотя на самом деле прекрасно знала, чем являлась в действительности.
Создается впечатление, что решение организации Сторожевой башни отказаться от многолетнего притворства связано с поправками к мексиканской Конституции, принятыми законодательными органами в этой стране. По данным отчетов за 1991 год, согласно новым поправкам, церквям опять позволили иметь свои здания и собственность. Это относится не только к католической церкви, но и к другим вероисповеданиям.
К главе 9
В конце главы 10 говорится, что Эдвард Данлэп был исключен из бруклинской штаб–квартиры в возрасте 69 лет после почти полувекового служения организации. Как упоминалось, он почел необходимым вернуться к своему прежнему занятию — оклейке стен обоями. Сейчас ему за 80, и эту работу пришлось оставить. В противоположность слухам и сплетням среди Свидетелей он не собирался основывать новую организацию или присоединяться к какому–либо вероисповеданию; он просто посещает домашние обсуждения Библии.
К главе 10
Вот мое письмо в ответ на вызов на судебное слушание Ист–Гадсденского собрания Свидетелей Иеговы:
12 ноября 1981 года Совету старейшин Ист–Гадсденское собрание Свидетелей Иеговы 2822 Филдс Авеню Ист–Гадсден, Алабама 35904 Уважаемые братья!
Ваше письмо от 6 ноября пришло днем во вторник, 10 ноября. Я не знаю, дойдет ли настоящее письмо до субботы, поэтому я сообщу Теотису по телефону, чтобы он предупредил братьев и в субботу они не приезжали в Зал напрасно.
Я попросил Дэна сообщить вам, что пишу письмо в Руководящую корпорацию с просьбой об информации и был бы очень вам признателен, если бы вы согласились дождаться ответа перед тем, как продолжать судебные процедуры. В вашем письме об этом не упоминается. Может быть, вы могли бы сообщить мне о своем решении по этому поводу, если моя просьба вообще рассматривалась. Как вы, возможно, знаете, 40 лет жизни я провел в служении в качестве пионера, специального пионера, окружного надзирателя, районного надзирателя, миссионера, надзирателя филиала, члена Вефильской семьи, члена Руководящей корпорации, Я не знаю, сочтете ли вы эти 40 лет обстоятельством, допускающим некоторую степень снисходительности с вашей стороны в том смысле, чтобы терпеливо подождать то время, которое займет у Бруклина ответ. Я надеюсь на это и на то, что вы будете так же заинтересованы в их ответе, как и я (см. Иак. 2:12–13).
Обозначают ли три подписи под письмом членов судебной комиссии? Если да, то не могу ли я с почтением попросить совет старейшин пересмотреть избранные кандидатуры? Из выоказываний на встрече с Уэсли Беннером и Дэном Грегерсоном, я понял, что Дэн выступил в качестве обвинителя по этому делу, в самом начале заявив, что «видел, как я обедал с Питером Грегерсоном» (что произошло несколько месяцев назад, еще до опубликования «Сторожевой башни» за 15 сентября 1981 года;. До сего дня мне не известно ни одного другого обвинения в предполагаемых проступках. Существуют ли таковые? (Мне необходимо знать, в чем они заключаются, кто меня обвиняет и могу ли я иметь свидетелей от своего имени). Но, как бы то ни было, по любым нормам справедливости вряд ли будет уместно, если обвинитель войдет в состав судебного органа. Есть и другие причины, по которым Дэн не может считаться подходящим кандидатом для подобной должности, но мне не кажется необходимым добавлять их к сказанному выше.
Я был бы очень признателен, если бы при рассмотрении названного вопроса вы взвесили бы возможность увеличения
Совету старейшин Ист–Гадсденское собрание 12 ноября 1981 года с. 2числа членов судебной комиссии. Обвинение связано с новой позицией, принятой Руководящей корпорацией (о том, что вышедшие из собрания относятся к разряду лишенных общения, в то время как раньше в публикациях это ограничивалось только теми, кто поступал на военную службу или начинал политическую деятельность). Кроме того, я слышал об осуждающих замечаниях в свой адрес со стороны старейшин в составе совета. Поскольку лично со мной они не говорили, я не могу судить, насколько точными являются эти сведения. Но так как в результате этого возникает вопрос о предварительном осуждении, то было бы нелишней предусмотрительностью, если бы в состав судебной комиссии дополнительно вошли старейшины из собрания, чтобы обеспечить справедливое и непредвзятое обсуждение.
Мое письмо получилось длинным, но я надеюсь, вы простите меня, приняв во внимание, что этим делом поставлена под сомнение моя преданность Богу, Его Сыну и Его вдохновенному Слову. Примите мою благодарность за рассмотрение упомянутых вопросов, и да пребудет Иегова Бог и наш Господь Иисус Христос в том духе, который вы проявите (см. 2 Тим. 4:22; Фил. 25).
Ваш брат Рэй В. ФранцСледующее письмо, датированное 23 ноября 1981 года, так и не было отправлено из–за быстроты действий судебной комиссии и нежелания ее членов переждать время, необходимое для переписки. Тем не менее, письмо помогает составить представление о том, как судебная комиссия вела дело.
23 ноября 1981 года Совету старейшин Ист–Гадсденское собрание Уважаемые братья!
Я адресую настоящее письмо совету старейшин, поскольку мне хотелось бы знать, действительно ли вы все одобряете ведение моего дела таким образом, как это происходило до сих пор.
Как вам известно, я написал в Руководящую корпорацию (письмо от 5 ноября) с запросом информации о применении материала, напечатанного в «Сторожевой башне» за 15 сентября 1981 года, к моей ситуации. Часть моего письма касалась других вопросов; я прилагаю ниже копию той его части, которая относится к сегодняшним обстоятельствам и местным старейшинам.
Когда меня вызвали на судебное слушание, назначенное на субботу 14 ноября, я обратил ваше внимание на то, что судебная комиссия вообще не упомянула о моей просьбе подождать ответа Руководящей корпорации.
19 ноября, в четверг, судебная комиссия написала мне письмо, отправленное позже в тот же день, в котором вызвала меня на слушание в субботу. Они должны были знать, что письмо дойдет до меня только в пятницу; если бы в пятницу я не вернулся домой несколько раньше и не пошел на почту, я получил бы его только в понедельник, через два дня после назначенного слушания. Брат Френч позвонил приблизительно за сутки до слушания, иначе я ничего не знал бы о письме. Моя жена объяснила, что в субботу мы ждали гостей (они заранее позвонили нам из другого штата). Вернувшись домой, я впервые услышал о письме и отправился на почту, чтобы его получить. Эта очевидная поспешность меня очень огорчает.
Может быть, вам, братья, кажется, что так и надлежит вести дела. Я надеюсь, что вы так не думаете.
Кроме того, сегодня днем мне позвонил брат Френч и сообщил, что судебная комиссия соберется для слушания моего дела в среду независимо от того, буду я присутствовать или нет. Это значит, что подобное ведение дела кажется им должным и нормальным, что моя реакция позволяет им относить меня в разряд тех, кто «постоянно отказывается или не может» присутствовать на судебном слушании.
Зная все факты, неужели вы действительно считаете, что это так?
