Николаос Василиадис - ТАИНСТВО СМЕРТИ
Итак, истина, брат мой, заключается в том, что Божественное всемогущество совершит и чудо воскресения мертвых тел и, несмотря на постоянный круговорот и смену элементов, наша личность как таковая, то есть душа, сохраняется живой, невредимой и бессмертной. А всесильная Премудрость Божия снова соткет для нас из существующих элементов новую сияющую одежду — нетленное и вечное тело.
{стр. 471}
КАКИМ БУДЕТ ТЕЛО, КОГДА ВОСКРЕСНЕТ?
С новыми свойствами: нетленное, сияющее, вечное
Каким будет тело, которое должно воскреснуть из мертвых? На этот вопрос нам снова ответят богоносные отцы, толкующие Священное Писание по вразумлению Духа Утешителя.
1. Прежде всего, они отмечают, что тело это будет «то же и не то же самое», как полагает божественный Златоуст. То есть это будет то же самое тело, которое существовало на земле, но с другими свойствами. Священномученик Мефодий говорит, что после смерти человек не перестанет быть человеком: он не примет ни ангельский, ни какой–либо другой образ. Ибо Христос пришел и проповедал, что человеческая природа не будет преобразована в новую форму, но вновь примет ту, которую имела изначально, до того, как согрешила и лишилась благодати Божией [[1042]].
Преподобный Макарий Египетский в труде «Духовные беседы» учит нас, что тело, которое воскреснет, сохранит свою природу. Он приводит следующий пример. Все «меняет цвет и форму в огне и свете», но не разрушается и не становится огнем. Так, швейная игла, брошенная в огонь, раскаляется докрасна, точно огонь, но природа {стр. 472} железа при этом сохраняется. Нечто подобное произойдет и с телом, которое воскреснет. «В воскресении все члены воскреснут и сделаются световидными», но «каждый, исполнившись Духа, останется в той же природе и сущности»: Петр останется Петром, Павел — Павлом, а Филипп — Филиппом [[1043]]. Это ясно и из притчи о богаче и бедном Лазаре. Ведь на том свете богач сразу узнал и патриарха Авраама и бедного Лазаря.
Согласно божественному Златоусту, новое тело, которое восстановится через воскресение, не будет новым творением, никак не связанным с тем, которое жило на земле вместе с душой, а потом умерло и разложилось. Тело умершее и то, которое воскреснет, будут идентичны. Толкуя слова Иова, сказавшего, что Бог в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога (Иов 19, 26–27), он отмечает, что из этих слов Иова мы постигаем церковный догмат: воскреснет и вкусит вместе с душой вечную славу то же самое тело, что терпит напасти и мучения. Ибо несправедливо, чтобы «одно тело страдало, а воскресало другое» [[1044]].
Разумеется, между умершим телом и телом, которое воскреснет, существует не только тождество, но и различие. «Эти тождество и различие такого же рода, как между пшеничным зерном и выросшим из него колосом, как между семенем и образовавшимся из него зародышем, который после развития организма превратился в совершенного человека» [[1045]]. Прекрасно объясняет это и богоречивый Златоуст, толкуя слово боговдохновенного Павла, сказавшего: «И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или {стр. 473} другое какое; но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело» (1 Кор. 15, 37–38). Он пишет следующее: «Божественный Павел имеет в виду, что, сея пшеницу, ты не сеешь колос. Хотя это и «то же самое, но одновременно и не то же»: это та же пшеница, но она отличается от посеянной. Колос — это то же самое, ибо «одинакова сущность», различие же в том, что колос лучше, в новом колосе остается прежняя сущность, но он новый, лучше и прекраснее прежнего. Подобным же образом и в воскресении тел не то, чтобы «одна сущность сеется, а другая восстает; воскресает та же самая сущность, но в гораздо лучшем, более прекрасном состоянии». То есть не сеется одна сущность — одно тело, а восстает другая — новое тело. Воскресает та же сущность — то же тело, но лучше и светлее. Кроме того, если бы Бог не предполагал воскресить тело лучше и светлее, то зачем Он стал бы разрушать и уничтожать ныне существующее тело?» [[1046]]
2. Несмотря на то, что тело, которое воскреснет, «идентично» с тем, которое носило нашу душу в земной жизни, оно в то же время и «неидентично», поскольку для Будущей Жизни оно приобретет новые свойства. Апостол Павел пишет: «Говорю вам тайну […]. Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие» (1 Кор. 15, 51, 53). Это место комментирует божественный Златоуст: «Тело тленно и тело смертно, и все же оно остается телом, ибо именно оно облекается в бессмертие и нетление, а «смертность и тление уничтожаются», потому что в тело приходят бессмертие и нетление. И не сомневайся в том, что это тело будет жить бесконечной жизнью, когда услышишь, что оно делается нетленным» [[1047]].
Отвечая еретикам, утверждавшим, что во время Воскресения мертвых воскреснет тело, отличное от умерше{стр. 474}го, он задает вопрос: «Одно согрешило, а другое в геенне?» Тогда что вы скажете Апостолу Павлу, говорящему: не хотим совлечься, но хотим облечься в небесное наше жилище? И как «смертное» поглощается «жизнью»? Ведь Апостол не сказал, чтобы «тленное и смертное тело было поглощено телом бессмертным», но чтобы смертное поглощено было жизнью (2 Кор. 5, 4). Ибо это происходит, когда воскресает то же самое тело. А если Бог оставит то изначальное тело и произведет другое, «то оно не поглощается, но остается во власти тления». Поэтому такого не происходит, но «это тленное тело» должно облечься в нетление. Ибо Апостол говорит, что тление не наследует нетления, но, напротив, тление поглощается жизнью (1 Кор. 15, 50. 2 Кор. 5, 4), ибо уже побеждается и преодолевается не нетление тлением, а, напротив, тление нетлением. Точно так же, как свеча плавится огнем, но сама огня не плавит, так и тление плавится нетлением и уничтожается, но само не может расплавить нетления и возобладать над ним» [[1048]].
Эта великая и таинственная истина, которая была нам неведома, но открыта человеколюбивым Богом (1 Кор. 15, 51), кажется нашему разуму на первый взгляд противоречивой и непонятной, но она яснее ясного. Достаточно задуматься над тем, что происходит в материальном мире. Одна и та же вода имеет одни свойства в жидком виде, и другие — в замороженном, в виде льда, то есть как плотное и твердое тело, и иные свойства — в виде пара, когда, нагреваясь, она переходит в газообразное состояние. Нечто подобное таинственным образом произойдет и с человеческим телом, которое воскреснет, «как ведает воскрешающий его Господь», тем образом, какой известен лишь премудрому Господу, воскрешающему его: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется, в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душев{стр. 475}ное, восстает тело духовное (1 Кор. 15, 42–44). То есть сеется тело во гроб в состоянии тления, а восстает в состоянии нетления; сеется и погребается в состоянии бесчестья и зловония — восстает же в состоянии славы; сеется в состоянии немощи — восстает полным сил. Сеется тело, которое оживлялось и управлялось низшими, животными инстинктами и силами души, а восстает тело, которое будет животвориться и управляться духовными силами души. Кроме того, «поскольку новая обстановка и новое состояние, в которые попадет человеческий род после Воскресения, будут чужды тлению и тучности нынешнего мира, надо думать, что воскресшие тела будут такими, чтобы полностью гармонировать с этим состоянием и обстановкой» [[1049]].
Следовательно, тело, которое воскреснет, не будет уже алчущим, жаждущим и подлежащим тлению. Однако оно будет идентично тому, с которым была связана душа, и одновременно отличным от него, совершенным, нетленным, избавленным от напастей и немощей тления, которое упразднено. Там «уже не будет для него необходимости ни в пище, чтобы жить, ни в лестнице, чтобы подниматься, ибо оно делается духовным, чем–то чудесным, о чем мы не можем и сказать по достоинству»; оно становится таким, что мы не в состоянии сравнить его с чем–то подобным по ценности и светлости. Но то, каким образом это совершится, является таинством. И поэтому святитель Кирилл Иерусалимский использует такой образ: тело, облекшись в нетление, «претворяется», как железо, которое, вступив в контакт с пламенем, «делается огнем». Но поскольку этот образ не совсем точен, то добавляет: тело переделывается, но лучше сказать, «как знает сие воскрешающий Господь» [[1050]]. «Тогда, — говорит преподобный Исаак Сирин, — когда {стр. 476} придет время, которое Бог определил Своей достойной преклонения премудростью, Он воскресит нас в другом образе, который лишь Он знает, и введет нас в новое состояние. И всего этого с надеждой ожидаем не только мы, люди, но и святые Ангелы […], ибо из–за нас и они не могут войти в совершенство, потому что знают, что только один раз будет открыта дверь нового века и что и они упокоятся после обновления мира и восстановления нашей природы в первоначальном состоянии» [[1051]].
