Алексей Осипов - Лекции профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова
Я привел эту иллюстрацию с тем, чтобы показать еще одно, кажется религиозное, понимание духовности, но теперь вы убедились, что религиозного‑то здесь почти ничего нет, а лучше сказать: совсем нет! – ибо там нет Бога. Нет Бога, как существа, с которым человек может иметь общение; понимания Бога, как некоего источника бытия, без которого невозможна даже религия – ибо религия (это латинское слово: religio), означает связь, соединение, а здесь с кем я могу соединяться, если я и есть бог? Не с кем… все замкнуто на самом себе: религии нет!
Если мы от этого понимания духовности попытаемся перейти к христианскому пониманию духовности, что действительно должно бы быть для всех нас интересным, то опять‑таки я должен вас огорчить… Оказывается и здесь мы не имеем одного понимания. Что значит, одного понимания? – то есть одного и того же содержания. Оказывается и здесь мы находим вещи так же взаимоисключающие. Это может удивить кого‑то, но когда мы соприкоснемся с конкретными фактами, то увидим, что это действительно так. Мы находим удивительные вещи: православное понимание духовности и возьмем католическое понимание духовности – совершенно различны! И речь идет не о рациональном понимании, не о том, знаете, мы поспорим о том какое дать лучше определение духовности: католик–богослов скажет так, православный скажет вот этак – это детские игрушки. Речь‑то идет о понимании духовности!!!
Еще раз обращаюсь к этому: мы все, независимо от мировоззрения, прекрасно понимаем, что человек хоть чем‑то, но отличается от животного. Вот это‑то отличие как раз и характеризует его как человека. И в частности называем, в чем состоит это отличие: человек имеет другой ум, интеллект, которого нет у животного; он имеет способность самоанализа; человек имеет способность переживаний, таких переживаний, которые – ну, по крайней мере уж, если быть совсем корректным – животные конечно не имеют. Человек способен к религиозным переживаниям; к познанию самого Бога; человек имеет язык – понятийный язык; он имеет свободу воли, то есть он обладает многим тем, чем не обладают животные. То есть духовность оказывается сопряжена с самой душой – тем, что именуется душой человека, а точнее говоря, уже с состоянием этой души… особым каким‑то состоянием души! И духовность может быть очень различной, ибо состояние души очень различно, и если душа это духовная все‑таки субстанция, значит, духовность может быть сама по себе различной. Она может доходить до полного уничтожения того, что мы назовем духовным в человеке, и мы говорим тогда: бездуховный человек, или можем даже сказать, что у него духовность отрицательная. Может иметь какое‑то положительное развитие. Может, ну конечно может, да! Какое?
Христианство предлагает нечто другое по сравнению с индуизмом, с той же «Ведантой». Христианская духовность вся ориентирована на те ценности или те положительные категории, которые мы находим в Евангелии; в жизни Иисуса Христа; непосредственно в том учении, которое Он дает; если хотите, в самом образе даже Христа. И вот здесь опять, оказывается, исторически так произошло, что из одного потока, из одного понимания духовности затем выделяется, отчленяется другой поток: странный, поражающий воображение я вам скажу, но в то же время привлекающий множество людей.
Наверное, может быть стоит сначала сказать о католической духовности для того, чтобы потом уже предложить православное понимание этого вопроса. Чем характеризуется католическая духовность? Есть несколько видов католической мистики, которые прекрасно показывают, я бы сказал, самые центральные нервы что ли, католической мистики, католической духовности. Первое что может, по крайней мере, удивлять православного человека, но что совершенно не поражает и не отталкивает людей западной традиции это следующий метод достижения духовности… Метод, ведь духовность как‑то приобретается, не правда ли? Я думаю по методу можно судить о содержании и, в конечном счете, о цели. Этот метод хорошо выражается одним латинским словом, которое составляет центральный пункт, средоточие духовности такого известнейшего католического святого, своего рода чуть ли не отца католической мистики, каким является Франциск Ассизский – аскет XII века. Слово это, основа всей его духовности, по–латыни звучит compasio, что в переводе на русский язык означает просто сострадание. О чем идет речь?
Франциск был убежден, что существом человеческой жизни и той высшей ценностью, к которой человек должен стремиться и при которой только он достигнет высочайшего блага и здесь, и там, это есть переживание страданий Иисуса Христа. Compasio значит – сострадание, переживание этих страданий. Именно в это углубился Франциск и на этом пути приобрел то, чего не имел ни один аскет никогда в мире – никогда и нигде, в христианстве в частности. В конечном счете, у него возникли стигматы. Стигматы это кровяные незаживающие раны на теле, но не просто на теле: Франциск, постоянно воображающий себе Христа Распятого – вы слышите, воображая себе постоянно, концентрируя свое внимание, концентрируя все свои чувства на тех страданиях, которые Христос мог переносить – в конечном счете, настолько отождествил себя с этими страданиями, что у него возникли на руках, на ногах и на боку кровавые незаживающие раны! Для его учеников это было потрясением. Католическая церковь очень скоро причислила его к лику святых. В то же время самосознание его было очень интересным. Он говорил: я не сознаю за собой ни одного согрешения!.. Он видел себя святым… Я не комментирую сейчас, я просто предлагаю те варианты, модели, которые имеют место там.
А вот другой пример, тоже католической духовности, но другого рода. Знаменитая Тереза Авильская, которая уже в XX веке предшествующим папой была возведена в высшее достоинство католической святости – учитель Церкви. Там все разложено по полочкам у католиков: учитель Церкви!.. У нее мы находим совершенно другое: она воображает себе Христа как жениха, начинается с этого – кончается тем, что Христос превращается в супруга!.. Она начинает Его видеть, она начинает Его чувствовать, Его переживать – «О бог мой, супруг мой!» Этот Христос ей является и говорит: «Я до этого был твоим Богом, а отныне Я являюсь и твоим супругом». И все соответствующие переживания и впечатления… Причем идет методическое развитие в себе этого чувства! Католическая церковь называет это святостью и, повторяю вам еще раз, в XX веке – сейчас, в эпоху кажется развития мысли, науки – вдруг эта особа объявляется высочайшей святой: учителем Церкви!.. Знаменем ее, повторяю, является: «О бог мой, супруг мой!»
Еще один момент, связанный с основателем ордена иезуитов Игнатием Лойолой. Там предлагается и рассматривается в качестве образца наилучшей духовности и приобретения человеческого совершенства ни что иное, как представление себе картин – библейских картин: как родился Иисус Христос?.. что там было в пещере?.. кто там и что говорил? Оказывается, требуется послушать, прикоснуться, потрогать, подумать и т. д. Вот это вот непрерывное кино, которое проходит перед мысленным взором человека, рассматривается как духовное состояние человека.
Я специально привел вам эти три модели для того, чтобы увидеть перед чем мы стоим. Как это оценить? Вот теперь мы приступаем к самому главному и самому важному. Мне бы конечно хотелось вам говорить не об этих всех вещах, они собственно являются только фоном, а говорить о том, как православие понимает, что такое духовное, что такое духовный человек? При этом, что очень важно? Я хочу сказать, что понимание православием духовности человека не есть какое‑то надуманное, абстрактное, выдуманное какими‑то учителями Церкви – нет, нет! Мы стоим перед важнейшей задачей действительно узнать, действительно понять, что же это такое духовность в человеке?! Чем она определяется, какими чертами?.. Что она дает человеку, на что она ориентирована?.. Вот это же самое важное!..
Во–первых, православие утверждает, что духовность человека не определяется его эрудицией, его развитием – эстетическим развитием, его культурой, уровнем его образования и т. д. Православие не перечеркивает этих вещей, – духовность не определяется этими вещами самими по себе, то есть все эти вещи являются факторами, которые не имеют существенного значения в содержании духовности человека. Оно говорит, что духовным может быть и высокообразованный человек: с большим развитием, с колоссальной эрудицией; но точно таким же духовным может быть необразованный человек, не имеющий такого интеллектуального развития! То есть, если хотите, то и Василий Великий, и Павел Препростый (Был такой святой в Церкви, который не имел образования. Он был назван даже Препростый, не только в силу своего характера, но и в силу того, что не имел никакого особого образования) были одинаково духовными людьми. То есть, во–первых: в православном понимании духовности эти вещи не являются важнейшими, – нет, нет! – они все вторичны!
