Джейсон Берри - Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов
– Мы хотим сохранить жизнеспособность наших церквей, – сказал Борре. Он подчеркнул, что важно подавать прошения, потому что это будет постоянно напоминать Ватикану о существовании проблемы.
Члены различных групп говорили о своем разочаровании, они видели, что несколько благополучных приходов должны будут потерять свои средства (благодаря изъятию в Кливленде диоцезия получила в первый год около $9 миллионов). Одна женщина заявила: «Он разрушает этнические приходы». Собравшиеся закивали головами. Борре вспомнил о мучениях О’Мелли и его послании 2004 года: «Там он говорит, что иногда перед сном он просит Господа, чтобы тот забрал его к себе. О’Мелли перестал встречаться с Ленноном. Вам достался один из самых сложных епископов Америки – Леннон всегда остается в своем коконе. Ему неприятно, когда протестующие выходят на улицу. Он это ненавидит».
Нэнси Мак-Грат, основательница группы «Католики в опасности», согласилась с этими словами Борре. Их группа постоянно устраивала акции протеста.
«Если вы будете посылать какие-то краткие отчеты в Конгрегацию духовенства, – сказал Борре, – помните, что вам надо туда обращаться от имени прихожан, но не от имени комитетов». Он описал извилистый путь, который проходит такое дело по лабиринтам Ватикана. «У них не хватает людей для этих дел. Барк выпустил инструкцию, согласно которой подобные дела сначала сортирует не коллегия в Сигнатуре, но секретарь трибунала. Карло Гулло, наш канонист высшей квалификации, этим глубоко возмущен, он считает это грубым нарушением принятого порядка. Он будет оспаривать это решение на совещании о законодательных текстах – это ватиканский аналог нашего Верховного суда в вопросах судопроизводства».
В это время группа FutureChurch уже разместила на своем веб-сайте информацию о подаче канонических апелляций. Сестра Крис Шенк могла заметить, что эти документы стали загружать с их сайта все чаще.
«Храните любую бумажку с почтовым штемпелем», – сказал Борре. Он рассказал о том, какую позицию занял епископ Скайлстед в диоцезии Спокана, пожелавшей заявить о своем банкротстве, и о показаниях канониста Николаса Кефарди. «Даже если епископ по каноническому праву носит этот титул, – сказал Скайлстед в итоге, – я просто доверенное лицо, и было бы совершенно неверно, если бы я считал эту собственность своей». То есть он сказал, что согласно каноническому праву он не владеет приходами. Но есть немало епископов, склонных к деспотии».
«Мы считаем, что Ватикан должен сказать свое слово о практике закрытия церквей. Ни одна человеческая организация – разумеется, за исключением бостонской команды «Красные носки» – не живет вечно».
Эта шутка рассмешила немногих. «Но нельзя мечтать о живом приходе со стабильными финансами, если приходы можно выбрасывать на помойку. Вот на чем я стою. И простые прихожане берут на себя заботу о приходе, причем это преимущественно женщины».
Люди стали рассказывать истории о своих встречах с епископом с его непроницаемым взглядом, и здесь одна дама сказала: «Чтобы быть практикующим католиком, не обязательно брать на себя столько ответственности».
К приходам, которые сопротивлялись закрытию, принадлежала и церковь Св. Петра на Верхней улице, расположенная рядом с отделом новостей газеты Plain Dealer. Приход обладал храмом в неоготическом стиле, построенным немецкими иммигрантами в 1853 году, и был образцом для города, переживавшего упадок. На протяжении жизни нескольких поколений здесь существовала школа. Люди уезжали из города, приход становился все малочисленнее, а затем, когда процесс переселения в пригороды стал особенно интенсивным, вынужден был закрыть школу. Центр города все больше становился коммерческой зоной, а местные жители становились все беднее. В 1991 году молодой настоятель отец Роберт Маррон устроил ремонт, обошедшийся церкви в $300 тысяч, собранных энергичными прихожанами, – некоторые из них сами возили тачки с цементом, чтобы обновить пол.
Яркие проповеди отца Маррона привлекали в церковь новых людей. Изучавший литургику священник понимал, какие возможности для богослужений дает это огромное пространство в запущенном здании, и распорядился покрасить внутренние стены со сводами в белый цвет; по словам богослова Джоан М. Нат, «это подчеркивало простое изящество архитектуры и напоминало часовню в монастыре цистерцианцев»[525]. Бледные колонны в коринфском стиле гармонично сочетались с узкими витражами. Маррон избавился от мягких скамеечек для коленопреклонений и излишеств интерьера, чтобы подчеркнуть значение алтаря, который стал как бы духовным якорем на большом пустом пространстве, что особенно важно было во время процессий. Это прекрасное место дышало покоем. К середине 90-х в церкви Св. Петра насчитывалось семьсот прихожан, большинство из которых приезжало сюда по воскресеньям на мессу из пригородов: юристов, специалистов по лечению деревьев, учителей, врачей, ученых и профессионалов, которые щедро тратили свои силы на социальное служение, обучали руководителей, собирали одежду и книги, работали в библиотеке и вместе помогали справляться с жизнью престарелым.
Когда Леннон занялся жизнью городских церквей, Св. Петра присоединили к кластеру приходов. Храм находился неподалеку от собора Св. Иоанна Богослова, где Леннон служил мессы. Когда прихожане узнали ужасную новость о решении закрыть приход, один спонсор связался с отцом Марроном и предложил его приходу $2 миллиона, чтобы тот мог выжить. Это предложение взволновало Боба Маррона. С разрешения диоцезии он занимался очередным ремонтом Св. Петра к юбилейной дате, когда этому старейшему католическому храму и одному из старейших религиозных зданий, построенных до Гражданской войны, исполнялось 150 лет; при этом Маррон не брал ссуд из банка и также не перечислял денег диоцезии. Теперь же он получал возможность выплатить диоцезии $750 тысяч, оплатить запланированный снос старого здания школы и сохранить $1 миллион на дела социального служения.
Леннон велел Маррону отказаться от этого предложения, потому что приход все равно будет закрыт.
Юристы из числа прихожан хорошо знали о решении по делу 1888 года «Мэнникс против Перселла», когда приходы Цинциннати подали апелляцию в Верховный суд Огайо и им удалось оспорить решение епископа о продаже церквей для выплаты долгов церковного банка, которым руководили епископ и его брат. Однако в диоцезии Толедо, где приход Св. Иакова в сельской местности около Канзаса, штат Огайо, оспаривал в гражданском суде решение епископа Леонарда Блэра от 2005 года о закрытии церкви, ссылаясь на дело «Мэнникс против Перселла», суд штата встал на сторону епископа Толедо[526].
Прихожане не стали подавать апелляцию на решение суда штата. Юрист из Колумбуса Николас Питтнер, чья фирма отстаивала интересы прихода, прокомментировал случившееся такими словами: «Суть дела состояла в том, что епископ закрыл церковь и взял себе ее деньги. Прихожане, вкладывавшие деньги в свою церковь, были бенефициариями траста. Мы стояли на том, что епископ как доверенное лицо не вправе присваивать себе эти средства. Епископ согласился: да, я доверенное лицо, но согласно каноническому праву бенефициарий представляет собой юридическое лицо», – то есть приход вместе с епископом как единое целое. «А что такое юридическое лицо? – продолжал Питтнер. – Апелляционный суд штата побоялся заявить, что юридическое лицо – это фикция. Какие законы здесь следует применять? Законы штата Огайо о собственности? Или могут ли на федеральном уровне решать этот спор на основании каких-либо еще законов, кроме канонического права?»
«Мы потратили более $100 тысяч на юристов, пытаясь добиться возвращения нашей собственности, – сказала мне Вирджиния Халл, активист прихода Св. Иакова. – На счету прихода лежало $77,975 тысячи – все эти деньги отошли к епископу Блэру. Диоцезия передала нашему адвокату заявление о том, что большая часть средств прихода перешла к адвокату, защищавшему их против нас. Они предложили нам использовать церковь для проведения встреч и общественных мероприятий, но не для богослужения. Методистская церковь предоставляла нам место и часы для совершения воскресной мессы. Женатый францисканец-священник приезжает сюда служить мессу и совершать таинства. По воскресеньям обычно собиралось около 160 человек. Сейчас их осталось 45. Некоторые люди ездят на мессы в близлежащие города, другие оставили веру. Мы не хотим быть членами прихода, находящегося в десятке с лишним километров от дома. Здесь мы многое делаем для нуждающихся. Диоцезия разрушила наш приход. Нам позволили сохранить колокольню с колоколами. Земля будет продана. Мы чувствуем близость Бога сильнее, чем раньше. Похоже, епископы просто не понимают, что такое община».
Слова Вирджинии Халл вполне точно описывают епископа Леннона, канониста-самоучку, который перенес стратегию изъятия, как заразное заболевание, из Бостона на новую подвластную ему территорию. «Диоцезия Кливленда не в состоянии обеспечить прихожан проверенной информацией, которая нужна для оценки финансового положения диоцезии», – сказал Джек Рул, профессор бухгалтерского дела Университета Западного Мичигана, глубоко разбирающийся в церковных финансовых отчетах. Изучив опубликованные документы финансового отдела диоцезии, ее фонда и Католического милосердия, он сделал нелестные выводы: «Каков точный объем активов и долгов диоцезии? Каковы денежные обязательства диоцезии относительно вышедших на пенсию? Существуют ли у нее обязательства выплачивать компенсации жертвам духовенства? Хотя епископ Леннон опубликовал «Отчет для общины» в 2009 году, где приведены цифры о доходах и расходах церквей за последние два года, эти данные не подвергались ревизии. «Финансовый отдел» понимается в этих документах в слишком узком смысле, так что в его финансовом отчете нет сведений о «проблемных» средствах, таких как резервный фонд собственности и несчастных случаев, из которого брали деньги для выплаты компенсации жертвам сексуальных преступлений. Ничего этого нет. Эти документы нельзя назвать прозрачным финансовым отчетом. Слишком многое остается в тени».
