Григорий Дьяченко - Полный годичный круг кратких поучений. Том I (январь – март)
в) Но и преселившиеся на небо праведники не оставляют человечество, не разлучаются навсегда с живущими на земле своими братьями. Не те же ли они и теперь братья наши по естеству и члены Церкви Христовой, связанные с нами не только узами человечества, но и благодатным союзом веры во едином Господе Иисусе Христе? Не чище ли и совершеннее любовь их к братии своей теперь, когда они приобщились истине высочайшей, превосходящей всяк ум любви Божией? Не сильнее ли и чудодейственнее святая молитва их теперь, когда они соединились с Христом Господом, как други Его, облеклись Его Божественной славой и силой, спосаждены с Ним на престолах небесных?
Вот почему, братия мои, Св. Церковь почитает благоугодивших Богу и прославленных Богом праведников, величает и прославляет их добродетели и св. подвиги во славу Божию и для спасения ближних, чтит и торжествует святую память их, просит их молитвенной помощи и ходатайства пред Богом.
г) Но при этом необходимо, братия мои, помнить, что и наши молитвы и благодарения, и наше прославление памяти святых приятны им только тогда, когда они видят и познают в нас истинных братий своих не по одной плоти, а и по духу, когда мы, как учит апостол, взирая на скончание жительства их, подражаем вере их, когда в нас отображаются, хотя в слабых и неясных чертах, их богоподобные совершенства и добродетели. Когда грехи и беззакония людей, о которых молятся святые, превосходят меру долготерпения Божия и вопиют на небо, тогда и самая молитва их, по слову пророка, в недра их возвращается. Не молися ко Мне о людех сих во благо, – говорит Господь Иеремии, молившемуся о народе израильском, – аще станут Моисей и Самуил пред лицем Моим, несть душа Моя к людем сим: изрини их, и да изыдут.
III. Господь да сохранит нас, братия, от такого ожесточения во грехах и такой страшной участи. Аминь. (Составлено по «Полному собранию проповедей» Димитрия, архиепископа Херсонского, т. III, стр. 178–182), и «Жития святых», Филарета, архиеп. Черниговского, март, стр. 34–35).
Четвертый день
Поучение 1-е. Преп. Герасим
(О сострадательном обращении с животными и о грехах жестокого обращения с ними)
I. Преп. Герасим Иорданский, память коего совершается сегодня, любил скотов и зверей, кормил их, ласкал и лечил. Однажды в великий пост, ходя по пустыне иорданской, он встретил льва с больной, от занозы отекшей, ногой. Святой старец вынул из ноги занозу, очистил и обвязал рану полотном и отпустил зверя. Но лев, как бы в благодарность, не отходил от благодетеля и шел за преподобным. С того времени он кормил умного зверя и приказал ему караулить осла, возившего воду на нужды монастыря.
По смерти своего благодетеля, преп. Герасима, благодарный лев долго тосковал, рычал по нем и на могиле его издох.
II. Преп. Герасим иорданский своим примером учит нас сострадальному обращению с животными.
а) Человек имеет право, даже вынужден убивать животных, частью ради самозащиты, частью для удовлетворения своих потребностей. Но во всяком случае должно избегать всякой ненужной жестокости. Истязание животных, принуждение домашних животных работать сверх сил ради большей корысти заслуживает названия несправедливости и грубого насилия. В противоположность истязанию животных, которое в немалых размерах совершается в наше время, так что для противодействия ему учреждаются особые общества, – можно указать на закон Моисея, положения коего об обращении с животными дышат состраданием и кротостью, проходящими в этом отношении чрез весь Ветхий Завет. Праведник милует души скотов своих, говорится в притчах Соломона (12, 10). Он доставляет им не только нужный уход, но дает им и необходимый покой.
Об одном знаменитом естествоиспытателе (Лейбнице) рассказывают, что он однажды долго и тщательно рассматривал одно насекомое под микроскопом, а потом опять с осторожностью положил его на лист. Этот поступок служит примером самого нежного сострадания, соответствующего как достоинству человека, так и природе (именно живых тварей). Этот ученый даже сознавал, что он от этого насекомого получил благодеяние, кое-чему научившись от него.
Пользоваться животными как средством наших удовольствий, конечно, позволительно, если удовольствия не жестоки и не бесчеловечны, что не всегда достаточно взвешивается. Хотя, например, охота безусловно допустима, насколько она имеет целью уничтожение вредных животных или удовлетворение человеческих потребностей, зато при ближайшем обсуждении могло бы показаться сомнительным, можно ли охоту, устраиваемую ради удовольствия и потехи, оправдать, как достойное человека удовольствие, что особенно относится к так называемым охотам чрез собак (травле собаками).
Один великий писатель в свои более поздние годы сказал о себе самом: «Теперь я уже не хожу на охоту; хотя я прежде был хорошим стрелком, но в некотором отношении я чувствовал себя при этом удовольствии не совсем хорошо. У меня было всегда неприятно на душе, когда я убивал какую-нибудь бедную птицу, которая, когда я поднимал ее, устремляла на меня свой умирающий глаз, как будто желая упрекнуть меня в убийстве ее. Не хочу изображать себя жалостливее, чем другие люди, но никакая привычка не могла изгладить во мне этого сострадательного к животным чувства. Теперь же, когда я могу уступить своему чувству без боязни сделаться смешным, теперь я скажу совершенно свободно, что мне доставляет гораздо больше радости видеть, как птицы весело порхают надо мною на вольном воздухе, чем убивать их». (См. «Христианское учение о нравственности» Мартенсена, т. II, стр. 288–289).
б) Кроме тех мыслей, которые невольно являются при чтении жития преп. Герасима Иорданского, сострадательно обращавшегося с животными, еще мы должны сказать, что преп. Герасим учит той истине, что грешно и неразумно жестоко обращаться с животными.
Грешит против кроткого обращения с животными тот,
аа) кто не доставляет доброго приюта и корма животным. Есть ли ти скот, призирай его (Сир. 7, 24). Несправедливо, жестоко поступают хозяева, если они домашних животных, особенно рабочих, оставляют под открытым небом, под дождем и ветром, в холоде и зное, отчего животное худеет и сокращает свою жизнь;
бб) кто бичует без пощады рабочих животных. Праведник милует души скотов своих (Притч. 12, 10). Животные также имеют способность чувствовать как покой, так и болезни; притом побои, делаемые без разбора по всем частям тела, не прибавят животному сил, а еще более обессилят его, особенно на будущее время;
вв) кто наказывает до смерти животных чужого двора по зависти и досаде на их хозяев. В Ветхом Завете был закон: и врагу без вреда возвращать заблудившагося осла (Исх. 23, 4). Бить, калечить и совсем убивать чужую скотину, когда, например, она заходит в чужой огород, или травить чужой посев – это не только жестоко, но и в высшей степени неразумно. Не животные виноваты, когда причиняют нам вред, а хозяева их, не имеющие надлежащего присмотра за ними. Вред, причиняемый животными, должно взыскивать не с них, а с их хозяев.
III. Да пробудят же у нас, братия, эти размышления и пример преп. Герасима христианскую жалость и сострадание к животным. (Прот. Г. Дьяченко).
Поучение 2-е. Св. мученики Павел и Иулиания
(Каждый мученик есть в то же время и проповедник)
I. Император Аврелиан, объезжая однажды государство свое, прибыл в Птолемаиду. Когда он въезжал в город, молодой христианин по имени Павел перекрестился и сказал сестре своей, стоявшей около него: «Готовься сестра; христианам будет великое искушение». Царь видел, что молодой человек перекрестился, и велел взять его под сражу, потому что тогда строго преследовали христиан.
Когда после тщетных убеждений оставить христианскую веру св. Павла подвергли мучениям, на судилище вбежала молодая девица, которая начала укорять царя за его жестокость. Это была Иулиания, сестра Павла.
– За что терзаешь брата моего? – воскликнула она. – Разве он хотя раз в жизни оскорбил величество царя или обидел кого-либо из сограждан? Весь народ поручится тебе за его добродетель. Государь, пощади его!
Когда Аврелиан узнал, кто девица, он начал уговаривать ее отречься от христианской веры, но ласковые слова и лестные обещания не произвели желаемого действия. Девица повторяла одно, что она христианка и готова умереть за веру свою; тогда Аврелиан велел мучить и ее.
Павла и Иулианию предали ужаснейшим мучениям: их терзали железными когтями, повергали в котлы с кипящей смолой, но истязания не победили их твердости и явили только окружавшим их силу Бога истинного, Который укреплял верных рабов Своих и облегчал страдания их. Распростертые на железных горячих решетках, святые мученики громко славили Бога.
