Николай Скабаланович - Византийское государство и Церковь в XI в.: От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина: В 2–х кн.
37) К северу от Болгарской и Македонской фем, за Балканами,[1694] лежала фема «Придунайских городов» (tcov Парютргсоу). Она была образована, после разрушения царства Самуила, из старой Болгарии и составляла пограничную фему в собственном смысле, так как за Дунаем находились поселения и кочевья народов, не входивших в состав Византийской империи. Как пограничная фема, она была катепанатом; такой она выступает при Михаиле Парапинаке, но, без сомнения, и раньше стра–тиги ее назывались катепанами.[1695] С тех пор как Василий II посадил стратига а Доростоле (Дерстр, Силистрия),[1696] город этот служил резиденцией придунайской фемы.[1697] Власть Византии была здесь весьма слаба, находилась в положении, до некоторой степени сходном с положением ее в Далматии и Сербии. Придунайские города, представлявшие в своем населении смесь разных народностей и языков[1698] к которым постоянно прибывали новые беспокойные элементы, проникнутые вольным и независимым духом, не мирились с византийской властью, и если допускали ее, то в силу известных сделок. Управление фемой в 1044 г. находилось в руках веста Катакалона Кекавмена, удачно действовавшего против россов во время движения их к Константинополю и обратно.[1699] У него было немало случаев познакомиться и с печенегами; между прочим, знакомство с одним печенегом спасло ему жизнь в 1049 г.[1700] По удалении Кекавмена от управления (вследствие назначения иверийским дукой), место его в придунайской феме занял Михаил, сын Анастасия, бывший до того времени дукой Диррахия, предпринимавший неудачный поход против сербов и, вероятно, наказанный за неудачу перемещением на худшую фему. К нему, как начальнику фемы, обращался в 1048 г. предводитель печенежской орды, Кеген, с предложением услуг византийскому правительству; для этого, переправившись через Дунай, он подошел к резиденции стратига, Дорос–толу. В последовавших затем переговорах с Кегеном Михаил, как местный орган центральной власти, был посредником; ему был приказ из столицы тщательно оберегать переправу через Дунай от полчищ Тираха, соперника Кегена, в чем должен был помогать ему и Кеген со своими печенегами, получившими земли для жительства в придунайской феме. Когда печенежская орда с Тирахом все–таки переправилась через Дунай, Михаил, в союзе с Кегеном, будучи подкреплен македонским и болгарским правителями (Константином Арианитом и Василием Монахом), разгромил ее.[1701] Кто был преемником Михаила — не знаем; упоминание о стратеге фемы встречается только под 1064 г., по поводу вторжения узов. Управлял тогда фемой магистр Василий Абукаб, знаменитый защитник Манцикерта от турецкого султана. В сражении с узами он был разбит, попал в плен, но при содействии одного солдата сумел бежать из плена в Византию, откуда перебрался в Эдессу, к своему отцу.[1702] Наконец, еще один правитель придунайской фемы упоминается при Михаиле Парапинаке, в связи с рассказом о внутреннем брожении в среде придунайских городов по случаю отнятия у них правительством войскового жалованья. Это был Нестор, родом славянин (из болгарской фемы). Он был возведен в чин вестарха, сделан катепаном и отправлен в Дерстр около 1074 г.
Вместо того чтобы подавить движение, он стал во главе недовольных и ходил с войском к Византии добывать Никифорицу, своего личного врага.[1703]
38) К западу от придунайской фемы, по течению рек Дуная и Савы, была последняя византийская фема, с городами Сирмием и Белградом; она называется именем какого–нибудь из этих городов. Фема Белград, с особым стратигом, по свидетельству Константина Багрянородного,[1704] существовала еще при императоре Ираклии, но потом была уничтожена. Она восстановлена Василием II в 1024 г.,[1705] после того как Константин Диоген вероломно погубил славянского князя, управлявшего Сирмием, и овладел его княжеством. Эта фема с севера граничила со страной, занятой уграми, и была поэтому ареной для их столкновений с византийским государством. Первым правителем Сирмия был назначен Василием II Константин Диоген, которому принадлежала не совсем лестная честь вероломного захвата страны. Он оставался правителем фемы до тех пор, пока Константин VIII не перевел его дукой в Фессалонику. Сын Константина Диогена, Роман Диоген, по всей вероятности, прежде назначения своего в Болгарию, тоже управлял Сирмием, и так как он переведен в Сре–дец в конце царствования Константина Дуки, то управление его Сирмием приходится на царствование Исаака Комнина и начало царствования Константина Дуки.[1706] Магистр Никифор Вотаниат, ближайший сотрудник Романа Диогена, вероятно, занял его место по управлению Сирмием; историк, определяя его административное положение, говорит, что он начальствовал над городами по Дунаю,[1707] причем возможно подразумевает фему Белград–Сирмий, так как в придунайской феме управлял тогда Василий Абукаб; вместе с этим последним, Вотаниат сражался против узов и, подобно Абукабу, был взят в плен (1064), из которого скоро освободился. В 1068 г. упоминается в Белграде греческий стратиг Никота; в этом году угорский король Саломон взял Белград, и Никота сдался на капитуляцию, как военнопленный. Спустя некоторое время город был возвращен и Никота освобожден по договору, заключенному византийским правительством с одним из враждовавших с Саломоном его двоюродных братьев, Гейзой.[1708] В начале царствования Михаила Парапинака Саломон опять стеснил сирмийскую фему;[1709] пользуясь, вероятно, восстанием болгар, он вторгся (1072) в греческие владения[1710] и в 1073 г. осаждал Белград.[1711] Но предприятие Саломона, несмотря на поддержку, оказанную ему ку–манами (половцами), не увенчалось успехом. Фема была сохранена и оставалась за греками до тех пор, пока Бодин, сын Михалы, утвердившись на сербском престоле, не завладел ею.[1712]
Глава пятая
В византийском государстве фема была, как замечено выше,[1713] округом военным, судебно–административным и финансовым, — военное дело, судопроизводство и податная система по своей организации находились в ближайшем отношении к устройству фем. Поэтому продолжением и дальнейшим раскрытием представленного в предшествующей главе обзора фем будет очерк названных главнейших отправлений государственной жизни в том порядке, какей определяется их важностью с византийской точки зрения, по которой первое место отводилось податной системе, а следующее затем военному делу и судопроизводству. Но чтобы составить обо всем этом ясное представление, необходимо принимать в расчет характер социально–общественных учреждений, на почве которых были построены государственные учреждения. Следовательно, прежде всего нам предстоит разрешить вопрос: каков был социально–общественный строй жизни в Византийской империи в XI в.
Византийское общество и экономические условия его быта развивались в направлении, какое им дано было вследствие соприкосновения греко–римских обычаев и воззрений с обычаями и воззрениями народностей, вошедших в этнографический состав Империи. Преобладающее значение в этом отношении принадлежало славянскому племени, национальный гений которого играл в судьбах учреждений Восточной Римской империи роль, аналогичную с той, какая в судьбах учреждений Западной Римской империи принадлежала гению германскому. Привнесение славянского элемента в Восточную империю совершалось тем же путем, как и элемента германского в империю Западную, с тем главным отличием, что славяне на два столетия, как в деле мирной колонизации, так и вооруженного занятия греческих областей, отставали от германцев. Первые поселения германцев на римской земле совпадают с началом христианской эры, между тем исторические свидетельства о поселениях славян за Дунаем начинаются (минуя легендарные указания) лишь со времени Константина Великого.[1714] Основание германских государств в Западной Евро–ре произошло в V в., государства славянские — хорватское, сербское и болгарское — основаны только в VII в. по Р. Хр. Славянская колонизация в Малой Азии началась еще позже — тогда, когда славянские государства были уже основаны на Балканском полуострове и когда, помимо областей, отошедших к этим государствам, и другие части европейских владений Византии, Македония, Фессалия, средняя Греция и Пелопоннес значительно были ославянены: из трех больших славянских поселений в Малой Азии, о которых знает история, первое относится к 664 г. (поселение 5000 славян в селении Скевоковоле, в апамейской области, в Сирии), второе — к 687 г. (поселение в Опсикии массы славян, о численности которых можно догадываться по тому, что они выставляли правительству военный отряд в 30000 чел.), третье — к 754 г. (поселение около 208000 славян на Артане).[1715] Несмотря, однако же, на то, что славяне позже германцев пришли в соприкосновение с греко–римским соци–ально–общественным строем, этот последний в момент соприкосновения был тождествен или почти тождествен на востоке и на западе Европы, так что особенности, какие он представляет в последующее время на Востоке, сравнительно с Западом, могут быть объяснены только различием обычаев и образа жизни славян и германцев и отчасти различным отношением правительственной власти в Византии и в западно–европейских государствах.
