Дж. Мотиер - Послание Иакова
Мудрость от Бога
Думается, смысл стихов 5–8 станет ясен, если мы ответим на три вопроса. Они звучат так: как Библия понимает слово «мудрость»? Что говорит Иаков о Боге? Чему он учит в своем слове о молитве?
Господь Иисус преуспевал в премудрости (Лк. 2:52). Во время Его служения люди изумлялись той мудрости, которая проявлялась в Его словах и делах, и недоумевали, откуда она у Него (Мф. 13:54). Моисей научен был всей «мудрости Египетской» (Деян. 7:22). В этих предложениях слово «мудрость» стоит в самом общем значении. Моисей был образованным человеком, Иисус производил впечатление человека знающего и ученого. Но из многих других отрывков очевидно, что это слово (sophia) имеет более конкретное значение, чем просто большой объем знаний. «Мудрость Соломонова» (Мф. 12:42; напр.: 3 Цар. 3:16–28) была «практической проницательностью», способностью применить то, что он знал, к конкретным ситуациям в жизни. Господь Иисус обещал Своим ученикам, что во времена испытаний им будут даны «уста и премудрость» (Лк. 21:15), т. е. способность доказать свою правоту, которой нельзя ни противоречить, ни противостоять. Стефан был щедро наделен этим даром в целях служения (Деян. 6:10). Пример другого аспекта «мудрости» мы находим в 1 Послании к Коринфянам 1:21, где мудрым называется человек, который видит суть и значимость вещей. Если мы утверждаем, что кто–то хорошо знает Библию, то, несомненно, речь идет о знающем человеке. Но если он так же хорошо понимает, как использовать знание Библии, чтобы правильно относиться к окружающему миру и людям, исправлять собственное поведение и помогать другим в лабиринте жизненных проблем, тогда его знание перешло в другое качество — мудрость (ср.: Иак. 3:13, 17).
Именно о такой мудрости идет речь в тех двух высказываниях, которые объединяют общим смыслом стихи 5 и далее со стихами 2–4. Мудрый человек в состоянии увидеть жизнь в таком свете, в каком Иаков обрисовал ее в стихах 2—4, может принимать ответственные решения и очертить собственный путь, может видеть свои успехи на пути к зрелости. Такая мудрость представляет собой дар Божий.
Иакову свойствен практический подход к делу, поэтому в его учении мы видим чудесную прямоту и откровенность: кому недостает мудрости, могут просить ее, и Бог даст им. Все очень просто! Такая простота может либо показаться совсем Нереалистичной, либо найти свое подтверждение в том, что нам известно о Боге. Для Иакова верно последнее. Его уверенность в Божьей власти такова, что он может позволить себе обещать своим читателям многое от имени Бога и утверждать, что эти обещания будут исполнены. Он учит нас, во–первых, тому, что Бог по природе есть Бог дающий. Он пишет (дословно): «…пусть просит у дающего Бога…» По требованиям английской грамматики дальше в этой фразе должно было бы стоять прямое дополнение, согласованное с первой частью высказывания. Но так видит Иаков Бога: Он есть просто «дающий Бог». Ни одно определение не выражает истины о Боге во всей полноте, но каждое представляет собой какой–то один конкретный аспект. Мы можем сказать о Нем, что Он «милосердный» Бог, но нам придется вспомнить еще о многих других Его качествах, чтобы полностью выразить Его Божественную природу. Никогда не случится так, что мы, придя к Нему, обнаружим, что наш Бог больше не милосерд. То же можно утверждать о Нем как о Боге «дающем». Его свойства так же бесконечны, как Он Сам, но между ними нет противоречия: все они так же совершенны, как совершенен Он Сам. Когда мы обращаемся к Нему с молитвами, Он никогда не отвечает: «Приходи завтра. Может быть, завтра Я снова буду „дающим" Богом, но сегодня у Меня другие более важные дела». «Дающий» — это не вся истина, но она нескончаемо и безгранично истинна. Он намного больше, чем только «дающий», но Он Бог, «дающий» всегда.
Далее Иаков убеждает нас, что Божья щедрость безгранична: Он есть дающий всем просто и без упреков (5). В стихе 5 речь идет вначале о земных реалиях и о тех, кто получает просимое, а затем Иаков просит нас обратить взор к небесам и к тому, как просимое дается. Божьи дары не знают земных ограничений. Он есть Бог, дающий всем. Божьи дары не знают небесных ограничений. Просто — понятие, близкое к греческому оригиналу, но мысль, заложенная в этом слове, намного богаче. В оригинале использовано наречие (haplds), образованное от прилагательного (haplous), которое также употреблял Господь (Мф. 6:22), говоря о чистом оке. Дословно оно значит «единственный», не обремененный двойным видением или тем, что каким–то образом может затемнить чистоту зрения и восприятия. Существительное (haplotes) используется в значении «преданный», когда речь идет о нашей верности Господу Иисусу (2 Кор. 11:3) или о верности раба «в простоте сердца» своему господину (Еф. 6:5). То же слово используется в значении даяния в простоте, когда говорится о служении щедрости (Рим. 12:8; 2 Кор. 8:2). Нелегко определить, каким образом слово, обозначающее «прямодушие, искренность», стало означать «щедрость», но два предположения напрашиваются сами: «бескорыстие», т. е. искренняя забота о других, или «исключительная озабоченность», т. е. целеустремленность ума, сконцентрированного на выполнении одной задачи, словно нет других дел. Так дает «дающий Бог» — в бескорыстной заботе о нас и с исключающей все остальное озабоченностью, словно у Него нет других дел — только давать, давать и давать.
И третье положение учения Иакова — Божье радушие никогда не прекращается: Он дает без упреков (5). Некоторые комментаторы приводят такой пример. Когда человек дает другому, это часто становится бременем для дающего, потому что он никак не может забыть о своем даре и в мыслях постоянно возвращается к этому. Думается, это не совсем удачное объяснение употребления понятия упрек в данном контексте. Здесь речь идет скорее не о поведении дающего, но о каком–то проступке со стороны принимающего дар[18]. Другими словами, Иаков призывает нас вспомнить все то, что может мешать нам свободно просить, все то, чем мы когда–либо огорчили Бога. В искреннем порыве псалмопевец молил: «Не смотри, как мы неправильно используем Твою милость». Мы верно поступаем, когда исповедуем свое неправильное отношение к Его милости, но мы никогда не должны подвергать сомнению Его щедрость или забывать, что Он есть «дающий Бог».
Желание получить Божий дар
Самые существенные качества Бога — щедрость, любовь и долготерпение. Это открывает перед нами волнующие перспективы для молитвенного к Нему обращения. И эта истина подтверждена Писанием. Но следует обратить внимание еще на один аспект. Мы можем смиренно спросить, почему выводы стихов 6–8 проистекают из содержания стиха 5. Ответ таков: стих 5 говорит о несомненной искренности Бога, Который желает нашего совершенствования на пути к зрелости и поэтому даст нам ту мудрость, в которой мы нуждаемся. В стихах 6–8 речь идет уже о нашей искренности. Хотим ли мы идти вперед с Богом? Готовы ли мы добросовестно и чистосердечно претворять Божьи планы в нашу жизнь и руководствоваться Его волей во всех обстоятельствах? Или мы держим дверь открытой для мира? Не пытаемся ли мы стоять одной ногой в чужом лагере? Разум Бога чист, но не о нас ли говорят как о людях с двоящимися мыслями! Вера (6) наша основывается на абсолютной убежденности в том, что Он даст то, что мы просим у Него, сомнения (6) же выдают нашу неуверенность в том, хотим ли мы действительно получить то, что просим.
Два ключевых слова, которые использует Иаков, проясняют этот момент. Одно слово RSV переводит как «сомневаться» (diakrinomai). Это слово не несет в себе отрицательного значения. Оно значит «различать, т. е. уметь выбрать между двумя возможными вариантами» (Мф.16:3), или «спорить/обсуждать соответствующие достоинства двух точек зрения» (Деян. 11:2), или же «сомневаться, не зная, как решить вопрос» (Рим. 14:23). Основное значение этого слова — уметь выбрать одно из двух. Но затем появляется слово с отрицательным значением: человек с двоящимися мыслями не способен быть верным. Это определение, dipsychos, встречается в стихе 8. Возможно, Иаков создал это слово сам. Он вновь использует его в 4:8. Дословно оно значит «двоедушные», «с раздвоенной душой». Не следует путать это слово с понятием двуличности, ибо Иаков здесь не имеет в виду двоемыслие. Скорее, как и в случае с другим словом, такое раздвоение — не двуличие, не лукавство, но устремленность в двух разных направлениях.
Господь Иисус утверждал, что один человек не может служить двум господам (Мф. 6:24). Он показал, что такая верность не может быть настоящей верностью, ибо в конце концов человек переходит либо на одну, либо на другую сторону. Иаков приводит примеры, которые дают нам понять, что он предвидит возможность подобной ситуации, но его заботит не окончательный крах в будущем, а печальные последствия этого раздвоения уже в настоящем времени. Образ морской волны, «ветром поднимаемой и развеваемой», был очень близок галилеянину Иакову (ср.: Мк. 4:37). Волны находятся в постоянном движении. Вот они дружно устремляются в одну сторону, как вдруг порыв свежего ветра обрушивается на них и обращает их движение вспять. Так же не может быть твердым человек, который делает что–то, сомневаясь (6) или с двоящимися мыслями (8).
