Андрей Плюснин - Священномученик Фаддей, архиепископ Тверской
Понимая душу и мистический склад жизни владыки, само его окружение старалось уже избавить его от административных, канцелярских дел. Под руководством о. Дмитрия Стефановского духовенство занималось разными церковными вопросами.
План богослужений архиерея составлялся здесь же, ключарь показывал его владыке, обычно он с ним соглашался и один экземпляр прикреплял к стене у единственного стола. Часто владыка не знал, кто будет ему сослужить в том или ином богослужении, так как во все эти вопросы не вникал.
Владыка любил церковное пение. Зная это, окружавшее его духовенство маневрировало певцами. Нужно сказать, что в Астрахани в те времена было несколько прекрасных хоров. В Петропавловской церкви руководил хором знаменитый Жимский, в Иоанно-Златоустовской церкви — Васильев (бывший регент Успенского кафедрального собора), а во Владимирской церкви — Власов-Желудков. Одним словом, в каждой церкви, находившейся под окормлением владыки Фаддея, был хороший хор. И вот к тому или иному архиерейскому богослужению церковный хор усиливался за счет хоров других церквей. Иногда сам владыка говорил ключарю, чтобы он попросил регента спеть «Херувимскую» Рахманинова, Чайковского или еще какого-нибудь автора.
Иногда в коридоре архиерейского дома решались и хозяйственные вопросы.
Так как владыка о своем бюджете не думал, то о нем позаботились все те же отцы, окружавшие его. Они распределили между приходами расходы по содержанию архиерейского дома. Квартиру, освещение, отопление и все прочие расходы, связанные с квартирой, должен был оплачивать приход Покровской церкви; за пользование выездной пролеткой расчеты с ее хозяином Федором Федоровичем должен был нести приход Иоанно-Златоустинской церкви. Приход Петропавловской церкви обеспечивал ежемесячную выдачу денег на продовольствие, обувь, одежду и прочее. Деньги выдавались Вере Васильевне Трукс (благословленная Патриархом Тихоном келейница владыки). За Владимирской церковью оставлена была обязанность покупки материалов и пошив из них облачений, иподиаконовских стихарей, расчеты с портными. Хотя владыка предпочитал все время служить в своем ветхом желтеньком облачении, а летом — в белом полотняном, с голубой отделкой. Только под конец для него было сшито зеленое бархатное облачение. Кажется, один раз он в нем только и служил.
Нетребовательность ко всему у владыки была необыкновенная. Питался он, как правило, каким-нибудь грибным или овощным супом, овощными котлетами, в скоромные дни ему подавали рыбную уху с кусочком рыбы и немного каши. Утром он пил один стакан густого, только что заваренного чая с булочкой, в скоромные дни булочку помазывал сливочным маслом. Келейник владыки, о. Халев, не выдержал всей суровой жизни в его доме, отпросился в отпуск, уехал и больше не вернулся.
В 1924 — 25 годах в Астрахани происходили публичные диспуты на тему: «Есть ли Бог?» В качестве оппонентов приглашались архиепископ Фаддей и обновленческий епископ Анатолий (Соколов). Однажды читал лекцию ректор Московского университета М. Н. Покровский. Диспут происходил в кинотеатре «Модерн». Апологетическая речь владыки Фаддея вызвала шумные аплодисменты. Второй диспут, происходивший в театре «Аркадия», был для владыки огорчителен. Доклад проректора Саратовского университета Ильинского был содержательным. Владыка записывал некоторые места из доклада, собираясь выступить, но вслед за Ильинским выступил с докладом «присяжный лектор» астраханских атеистов Образцов, допустивший в речи хулиганское объяснение всемирного потопа. Владыка Фаддей встал и немедленно вышел из ложи, за ним последовало и бывшее здесь духовенство. В президиум диспута была передана и оглашена записка владыки, что он не намерен участвовать в собрании, лишенном научного интереса и превращенном в арену антирелигиозных анекдотов.
Дважды приезжал в Астрахань обновленческий «благовестник», он же митрополит Александр Введенский, со своими лекциями. Несмотря на специальное приглашение, владыка Фаддей оба раза уклонился от присутствия на этих лекциях. В Астрахани Введенскому, скорее всего, не очень понравилось, о чем он поведал в обновленческом журнале «Вестник Священного Союза…»: «В Астрахани ничего нельзя сделать полезного для Церкви, пока там сидит епископом фанатик Фаддей (Успенский)».
К сожалению, недолгим было пребывание архиепископа Фаддея на Астраханской кафедре. 29 октября 1926 года ГПУ арестовало заместителя Патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского). В права заместителя вступил архиепископ Иосиф (Петровых), который 8 декабря издал распоряжение, где назначил себе заместителя по управлению Церковью: архиепископов Екатеринбургского Корнилия (Соболева), Астраханского Фаддея (Успенского) и Угличского Серафима (Самойлова). Архиепископ Корнилий был в ссылке и не мог выполнить возложенное на него поручение. Поэтому в середине декабря архиепископ Фаддей выехал из Астрахани в Москву, чтобы приступить к возложенным на него обязанностям по управлению Церковью, но в Саратове он был задержан и отправлен в город Кузнецк, покидать который ему запрещалось. И только в марте 1928 года власти разрешили ему выехать из Кузнецка в Москву. Митрополит Сергий, освобожденный к тому времени из тюрьмы, назначил владыку в Саратов, а в ноябре того же года перевел в Тверь.
В Твери архиепископ Фаддей поселился на тихой улочке в угловом доме с небольшим садом, огороженным высоким деревянным забором. Вдоль забора пролегала тропинка, по которой владыка подолгу ходил и молился, особенно по вечерам. После молитвы он благословлял на все стороны город и уходил в дом.
За каждой литургией он говорил проповеди, и каждое его слово было наполнено святоотеческим духом, который жил в нем. К проповедям он всегда готовился заранее и очень тщательно.
Неподалеку от города, в селе Пречистый Бор, владыка снимал дачу и ездил туда, когда хотел поработать. Но и здесь верующие часто посещали его. Однажды летом к нему приехали девочки лет четырнадцати — шестнадцати из числа прихожанок, однако не решились беспокоить его в ранний час и расположились на опушке леса рядом с селом. Одна из них залезла на сосну, чтобы наблюдать, когда владыка выйдет, остальные занялись приготовлением завтрака. Вдруг они услышали голос архиепископа: «Девочки, что вы тут делаете?» Оказалось, что он давно уже гуляет по лесу и молится и теперь возвращается домой. Узнав, что девочки приехали его проведать, владыка пригласил их к себе. Гостили они у него весь день.
Всех приходящих владыка принимал с большой отеческой любовью, никому не отказывая, зная, что сейчас время скорбей и кому, как не архипастырю, утешать свою паству. Многие, видя праведную жизнь архиепископа и веря в силу его молитвенного предстательства перед Богом, шли к нему за благословением, прежде чем что-либо предпринять. И он всегда благословлял определенно, говоря или «да», или «нет». Владыка обладал даром прозорливости и исцеления. Как-то пришла к нему женщина и сказала:
— К дочке ходит богатый жених и приносит подарки. У нас завтра свадьба. Благословите.
— Подождите немного. Подождите две недели, — ответил он.
— Ну как же подождать, у нас все приготовлено: и колбасы куплены, и вино, и студень наварен.
— Нужно подождать немного.
Через две недели приехала жена «жениха» с двумя маленькими детьми и забрала его домой.
У жительницы Твери Веры Ефимовны Максимовой было в городе два дома, и, сильно нуждаясь, она решила один дом продать, но прежде пошла посоветоваться к архиепископу. Он выслушал, помолчал и сказал: «Нет моего благословения продавать этот дом, так как он вам всем еще очень пригодится. Здесь, в городе, многое будет разрушено, и дом вам понадобится». И действительно, во время войны именно этот дом уцелел и стал пристанищем для всей семьи.
Сын Веры Ефимовны в прошлом был революционером и занимал крупный партийный пост. В 30-е годы он сошел с ума и был помещен в больницу как буйный. Когда мать приехала к нему, он на коленях умолял взять его домой. Узнав об этом, владыка сказал: «Возьми немедленно, он никому из вас не принесет зла, и терпи его до самой смерти». Она забрала больного домой, и он умер во время войны, а перед смертью исповедовался, соборовался и причастился.
Как-то Вера Ефимовна поранила палец. Лечение не помогало, и врачи предлагали отнять его. Однажды, благословляя ее, архиепископ спросил, почему она ходит с завязанным пальцем, затем три раза сжал его и палец зажил.
Некоторых соблазняла близость келейницы Веры Васильевны к владыке. Один из прихожан сильно смущался этими помыслами, и однажды, во время всенощной, когда они особенно настойчиво донимали несчастного, архиепископ Фаддей подошел к нему и спросил:
— Ты этого греха боишься?
— Да, — ответил тот.
— И я боюсь, — сказал владыка.
