Григорий Палама - Трактаты
35. Теперь же, поскольку Варлаам и Акиндин, нападая на различие общих энергий Триипостасного Божества, рассекают ради них единую божественность на тварное и нетварное, и как Арий Сына и Святого Духа, так сии всякую божественную силу и энергию и саму явленную на [Фаворской] горе светлость Божию изгоняют от божественной природы, а благочестиво ведущих нетварное и согласно этим [силам и энергиям признающих] Божие разделение осуждают как почитающих много нетварных божественностей и увлекают с собой [в нечестие] многих неискушенных, то подобает и об этом божественном разделении и соответствующих ему энергиях разъяснить и ничуть не меньшее сотворить исследование, дабы из сказанного об этом предмете божественными отцами мы могли бы легко рассмотреть и ниспровергнуть варлаамитское заблуждение.
{стр. 39}
Апология пространнейшая к думающим, будто тем, что святые боготворящий дар Духа, коего Бог по сущности является высшим, называют не только нетварным обожением, но и божественностью, указывается на двух богов, или О божественных энергиях и их причастии
1. Если есть кто–либо впавший по безрассудству в таковую дерзость, что противится словам святых отцов, то он всяко будет далеко от подобающего христианам незыблемого богословия. И если ему не кажется достойным почитания и изумления их учение, то каким образом для нас будет хотя бы отчасти похвальным его [учение]? Откуда же ему быть достойным доверия, когда он не считает надежными [учителями] святых? Если же он готов привести свои слова к [соответствию] проповедуемой отцами истине как к правильному и неизменному установлению, то и мы, направляясь к ней же и гармонично пользуясь ее неискаженным каноном, и направленное против нас писание опровергнем, и тех, кто, напрасно порицая нас, во многом отпал от прямого пути, призовем, насколько это от нас зависит, обратно на него.
2. Итак, «богословие одно передает соединенно, а другое раздельно; и ни соединенное разделять не позволительно, ни разделенное сливать» [68]. А кто противопоставляет одно другому и пытается упразднить одно при {стр. 40} помощи другого, и благочестиво учащим, что Бог един, противопоставляет свое многообразнейшее разделение, а приводящим то, что в Боге различимо, выставляет в качестве контраргумента единство и нераздельность Бога и думает таким образом изобличить их как многобожников, таковой, используя против Духа словеса Духа, подобно тому, как чада эллинов использовали творение против Творца, пусть знает, что и он, будучи, скорее всего, по апостолу, неведение Божие имущим [69], даже того не взял в толк, что применительно к Богу отрицательные высказывания (αφαιρέσεις) не противоречат положительным (θέσεσί). Ибо Он есть и Сущий и Несуществующий, и везде и нигде, и Многоименный и Неименуемый, и приснодвижимый и неподвижный, и вообще — все и ничто из всего. Ибо то, что кажется противоположным друг другу и более всего друг от друга по природе отстоящим и лишенным какой–либо сочетаемости, применительно к Богу примиряется и сочетается одно с другим, и одновременно является вполне истинным. Таким вот образом Божество и едино, и не едино, так что оба [этих утверждения говорятся] благочестиво, и каждое из них — во многих и различных смыслах.
3. Оно является не единым и по превосходству как сущее превыше единства и Само определяя единство. Является же [не единым] и как разделяемое (διαιρούμενον), ибо единый Бог разделяется (διαιρείται) на три совершенные ипостаси; ведь Отец, Сын и Святой Дух суть различные лица единого Божества, не допускающие никакой взаимозаменяемости или какой бы то ни было общности (κοινότητος). Различается также помимо этого и всецелое и неизменное существование Иисуса по нашему [человечеству]. Так что, этот единый Бог, нераздельно покланяемый в трех ипоста{стр. 41}сях и единой сущности, и неделимо разделяется (άμερίστως διαιρείται) также и на различные энергии. Ибо, согласно божественному Максиму, «говорится, что Бог из желания приведения [в бытие] каждого из сущих умножается, многократно увеличиваясь промыслительными выступлениями» [70]. И, по апостолу, овому дается Духом слово премудрости, иному же слово разума о томже Дусе, другому же вера, иному же дарования изцелений о томже Дусе [71]. И значит, если и божественным разделением — по великому Дионисию — является благолепное выступление, тогда как божественное соединение сверхсоединенно само себя по благости увеличивает и многократно умножает, то неудержимые преподаяния, осуществления, оживотворения, умудрения по отношению к божественному разделению являются соединенными [72], а относящееся к человеческому богодействованию Иисуса (τα της άνθρωτπκής τού Ίησοϋ θεουργίας) [73] различается и по отношению к сему благолепному выступлению; ибо этому Отец и Дух ни в каком смысле не причастны, разве только по благоволению и человеколюбию {стр. 42} и всему тому, что Он совершал как Бог [74]. Итак, если мы стараемся [своим] словом соединять и разделять божественное [75], то надлежит нам исповедовать, что в Боге иное есть сущность, а иное — ипостась, то есть Лицо, хотя Он и один — в трех ипостасях и единой сущности покланяемый Бог. И иное в Боге есть сущность, а иное — выступление, то есть энергия или воля, хотя и один Бог — деятельный и хотящий. Но как назвавший Его хотящим явил Его имеющим волю, так и провозгласивший Его деятельным — тем самым уже показал, что у Него есть энергия. Если же кто назовет деятельного лишенным энергии, то явно, что он полагает Его бездеятельным, даруя Ему лишь пустой звук слова «деятельность». Ибо «невозможно действовать, — говорит [Максим], — без природной энергии, равно как и существовать без природы и сущности» [76].
4. Следовательно, как слыша Сына, говорящего: Аз и Отец едино есма [77], мы не сливаем ипостасей, но возводимся [умом] к единству сущности и неразлучности Сына от Отеческих оных недр (поскольку признаем одним предвечную сущность и Святую и всеми тварями покланяемую Троицу; и Единицей является нераздельный по сущности Бог, а по ипостасям — Троицей), так и когда говорим, что сущность и энергия Божия — одно, то ни божественного выступления не отменяем, ни действующую природу не почитаем ошибочно за энергию, ни дозволяем им [переходить] друг в друга. Ибо хотя применительно к простой и бестелесной сущности сущность и энергия и допускают одно и то же слово [для своего обозначения], но каждая, имея соответствующие ей характерные особенности неизменными, {стр. 43} пребывает одна сущностью, а другая — энергией. Ведь и Сын допускает [для Своего обозначения] одно слово с Отцом [78], — поскольку и всякому рождению свойственно делать рожденное тем же, что и родившее, — и, однако, Сын остается Сыном, не претворяясь в Отца по причине тождества и одного и того же определения по природе. Впрочем, если кто благомыслящий, то не надо «слово» (λόγον) понимать здесь как «определение» ('ορον), но просто как имена, поскольку Божество по сущности неопределимо (κατ' ούσίαν αόριστον). Поскольку же бывает, что сущность и энергия разнятся между собой, то поэтому они также не терпят одного и того же слова (для своего обозначения), «и Божия простота от этого не терпит ущерба», как в другом месте опять же пишет сам великий Василий [79]. И мудрый в божественном Кирилл ясно говорит, что «божественной сущности принадлежит рождать, а энергии — творить; природа же и энергия не тождественны» [80].
5. Однако не потому одним и тем же называем мы божественную сущность и энергию, что бы абсолютно одним было обозначаемое и тем и другим [термином], но, вдобавок к тому, что, как сказано выше, они обозначаются одним и тем же словом, и по причине бесконечной неисчерпаемости и нераздельности энергии, что, конечно же, [является свойством] и единого Бога, ибо один лишь Он во веки неизменно пребывает неизреченно Действующим. И не потому [мы так говорим], что бы энергия не была от сущности, но потому что Бог, обладая всем вместе и сообща, {стр. 44} нераздельно совершает каждое и, будучи всегда собранным в Себе Самом и никогда Себя не покидая, весь и один лишь является обозначаемым через [каждое Свое] выступление к каждому, как Неделимый в разделенном. Если и одно и то же — знание (έπίστήμη) и ум, хотя [последний], существуя прежде потенциально, затем уже актуализировался и как бы благоприобретенным имеет [свойство] мыслить уверенно и истинно, то коль паче [это так] применительно к Богу, у Которого нет ничего нового, поскольку ничего [у Него] вовсе никогда не возникает и не пропадает. Итак, ум тождественен знанию. Но существует много знаний по причине многих объектов познания, а занимающийся всеми ими ум — один. И он является причиной каждого из этих знаний, а не они его. И ум знатоков [чего–либо] является по знанию причаствуемым учащимися [у них] [81], а по сущности — не причаствуемым и не переходящим [к ним]. Видишь, какое и здесь различие? Если же [одновременно] одно и не одно — знание и ум, то как же и у Бога не будет одним и тем же и не одним и тем же сущность и энергия, по отношению к Которому и противоположности, согласно отцам, оставляют борьбу друг с другом по причине [Его] сверхъестественности [82]?
