Рудольф Штайнер - Очерк Тайноведения
Дело ведет себя никоим образом так, что оно касается только отдельного человека, его личного блага и боли. Как раз через истинное тайноведческое рассмотрение станет человеку достоверностью то, что с некой высшей точки зрения благо и боль отдельного человека внутренне совместно зависит от счастья (Heil) и несчастья (Unheil) целого Мира. Существует, ведь некий путь на котором человек достигает к прозрению, что он целому Миру и всем существам в нем вносит вред, если он свои силы не приносит верным образом к развертыванию. Опустошает человек свою жизнь через то, что он теряет совместную связь со сверх-чувственным, то разрушает он не только в своем Внутреннем нечто, чье отмирание может приводить его в конце-концов к отчаянию, но он образует через свои слабости некую помеху для развития целому Миру, в котором он живет.
Теперь, может человек заблуждаться. Он может предаться вере, что некое скрытое не существует возможно, что в том, что выступает для его чувств и для его рассудка, уже содержится все, что вообще может иметься. Однако такое заблуждение возможно только для поверхности сознания, не для его глубины. Чувство и желание не присоединяют себя к такой обманчивой вере. Они будут всегда снова каким-нибудь образом затребывать к скрытому. И если они лишены этого, они устремляют людей в сомнение, в неуверенность жизни, да, именно внутрь в отчаяние. Познавание, которое скрытое делает открытым, подходит для того, чтобы всю безнадежность, всю неуверенность жизни, все отчаяние, короче, все то преодолеть, что жизнь ослабляет и делает это неспособным, для необходимой ему службы в Мировом целом (Weltganzen).
Это есть прекрасный плод Духовно-научных познаний, что они дают жизни силу и прочность и не только удовлетворение вожделения знания. Источник, из которого такие познания черпают силу для работы, уверенности для жизни, не есть некий запечатанный. Никто, кто истинно однажды набрел на этот источник, при повторяющемся прибежище, которое он в нем же самом принимает, не покидает его не укрепившись.
Существуют люди, которые из основ таких познаний ничто не желают знать, потому что они именно в сказанном уже видят нечто нездоровое. Для поверхности и внешнего жизни такие люди совершенно правы. Они не хотят ослабленно знать то, что жизнь в так называемой действительности предлагает. Они видят некую слабость в том, когда человек отвращается от действительности и свое счастье ищет в неком скрытом мире, который для них, ведь, равняется некому фантастическому, выдуманному миру. Желают при таком Духовно-научном поиске не впадать в болезненное мечтание и слабость, то должно признать отчасти правомерное таких возражений. Ибо они основываются на неком здоровом суждении, которое только через это ведет не к некой полной, но к некой половинчатой истине, что проникает не в глубины вещей, но остается стоять на их поверхности. - Подходило бы стремление к сверх-чувственному познанию для того, чтобы жизнь ослаблять и приносить людей к удалению от истинной реальности, тогда были бы конечно такие возражения достаточно сильны, чтобы выбить почву под ногами этого Духовного направления.
Однако также напротив этим мнениям тайноведческие устремления шли бы неправильный путем, если они себя в обычном смысле слова желали бы "защищать". Также здесь могут они говорить только через их, для каждого непредвзятого человека распознаваемую, ценность, если они делают ощутимым то, как они жизненную силу и жизненную крепость повышают тому, кто в правильном смысле в них вживается. Эти устремления не могут сделать человека чуждым жизни или мечтателем; они усиливают человека из такого жизненного источника, из которого он, по своей Духовно-Душевной части, происходит.
Другие препятствия понимания еще кладут себе некоторые люди на пути, когда вступают на путь тайноведческих устремлений. Это именно принципиально хотя правильно, что читатель в тайноведческом изложении находит описание переживаний Души, через чье последование он может продвигаться к сверх-чувственному Миро-содержанию. Единственно в практике должно, однако, это изживать себя как некий род идеала. Читатель должен прежде всего, соразмерно своему участию, принять некую значительную сумму сверх-чувственных опытов, которые он сам еще не переживает. Это не может быть по-другому и будет также с этой книгой так. Будет описано то, что составитель подразумевает знать о существе человека, о его поведении в рождении и смерти и в свободном от тела состоянии в Духовном мире; будет издалека изложено развитие Земли и человечества. Так могло бы это показаться, что как будто все-же была сделалана предпосылка, что некое количество предполагаемых познаний были преподнесены как догмы, для которых потребовались бы вера в авторитет. Это есть однако все-же не тот случай. Что именно может быть известно о сверх-чувственном Миро-содержании, это живет в излагающем как живое содержание Души; и вживаются в такое содержание Души, то воспламеняет такое вживание в собственной Душе импульсы, которые ведут к соответствующим сверх-чувственным фактам. В чтении Духовно-научных познаний живут другим образом, чем в сообщениях о чувственных фактах. Читают сообщения из чувственного мира, то читают именно о них. Читают, однако, сообщения о сверх-чувственных фактах в правильном смысле, то вживаются в течение Духовного бытия. В принятии результатов, принимают одновременно собственный внутренний путь к этому. Это верно, что здесь подразумеваемое, не будет сначала часто вообще замечено читателем. Человек представлет себе вступление в Духовный мир слишком аналогичным чувственному переживанию, и так обнаруживается, что то, что переживают при чтении об этом мире, является слишком соразмерным мыслям. Однако в истинном, соразмерном мыслям принятии, уже стоят внутри этого Мира и должно только еще сделать для себя ясным, что он уже незаметно пережил то, что избегалось получить только как сообщение мысли. - Получают тогда полную ясность о настоящей природе этого пережитого, когда практически исполнят то, что описывается во второй (последней) части этой книги как "путь" к сверх-чувственным познаниям. Можно бы легко поверить, что обратное было бы верным: этот путь должен был бы описываться сначала. Это есть однако не тот случай. Кто, без того, чтобы направлять Душевный взор на определенные факты сверх-чувственного мира, делает только "упражнения", чтобы вступить в сверх-чувственный мир, для того остается этот мир неопределенным, запутывающим себя хаосом. Учатся вживаться в этот мир в известной мере наивно, тем что осведомляют себя об определенных фактах, и затем дают себе отчет в том, как - оставив наивность - в полном сознании сами достигают переживаний, сообщение о которых приобрели. Убеждаются, когда проникают в тайноведческие изложения, что надежный путь к сверх-чувственному познанию только таким, однако, и может быть. Будет также распознано, что все мнения о том, что сверх-чувственные познания могли бы сначала как догмы, в известной мере действовать через силу внушения, являются необоснованными. Ибо содержание этих познаний приобретается в такой Душевной жизни, что у него отнимается любая голая внушающая власть и дает ему только возможность, говорить к другому на том же пути, на котором говорят к нему все истины, которые направляют себя на его разумное суждение. Что другой человек сначала не замечает, как он в Духовном мире живет, к этому лежит основание не в неком неразумном внушенном принятии, но в утонченности и необычности переживаемого в чтении. - Так становятся через первое принятие сообщений, как они даются в первой части этой книги, сначала со-познавателем (Mit-Erkenner) сверх-чувственного мира; через практическое исполнение, указанных во второй части Душевных отправлений, становятся самостоятельным познавателем в этом мире.
По Духу и истинному смыслу также никакой настоящий ученый не сможет найти противоречие между своей, построенной на фактах чувственного мира науке и тем образом, как исследуется сверх-чувственный Мир. Каждый ученый обслуживает себя известными инструментами и методами. Инструменты он изготавливет через переработку того, что дает ему "природа". Сверх-чувственный образ познания обслуживает себя также неким инструментом. Только этот инструмент есть сам человек. И также этот инструмент должен сначала быть подготовленным для высшего исследования. В нем должны, сначала данные ему от "природы" без содействия человека способности и силы, быть превращены в высшие. Через это человек может сам сделать себя инструментом для исследования сверх-чувственного Мира. Сущность человечества
При рассмотрении человека с точки зрения образа сверх-чувственного познания вступает одновременно в силу то, что из этого образа познания действенно. Это рассмотрение основывается на признании "проявленной тайны" в собственном человеческом существе. Чувствам и на них поддержанному рассудку доступна только часть того, что в сверх-чувственном познании охватывается как человеческое существо, именно физическое тело. Чтобы прояснить понятие этого физического тела, внимание сначала должно быть направлено на явление, которое как великая загадка лежит расширенным над всем наблюдением жизни: на смерти и, в совместной связи с этим, на так называемой безжизненной природе, на царство минералов, которое постоянно носит в себе смерть. Этим указано на факты, чье полное разъяснение возможно только через сверх-чувственное познание и которому важная часть этой книги должна быть посвящена. Здесь, однако, должны быть пока только побуждены представления для ориентации.
