Марта Финли - Каникулы Элси
Мистер Динсмор покачал головой.
— Ничего подобного, — ответил он. — Но я должен оградить моего ребенка, ей не к кому больше обращаться за защитой или сочувствием и любовью. Моя бедная, маленькая крошка. И будет, конечно же, тяжело, если она не найдет всего этого во мне.
— Безусловно, Хорас. Я боюсь, что ни один из нас не обращался с бедным маленьким созданием так, как следовало бы, но я не представлял себе, что она была так подвержена издевательствам. Я обязательно должен поговорить об этом с миссис Динсмор. А Артура
необходимо отправить из дома в школу, как ты советуешь. У меня уже давно такое желание, потому что он уже не подчиняется мисс Дэй. Только мать его всегда протестовала против этого варианта, и по глупости я уступал ей, ради мира. Однако теперь я решил твердо, и он должен уехать. Он это очень даже заслужил, маленький паршивец. Опуститься до такой подлости, чтобы нападать на маленькую девочку, такому верзиле, как он! Мне стыдно за него! Ты, Хорас, был сумасбродный, своевольный парень, но я никогда не замечал, чтобы у тебя были злые, подлые поступки, ты всегда был выше этого.
— Я надеюсь, это правда, сэр. Но теперь вернемся к настоящему времени. Не думаешь ли ты, что нам следует созвать всех детей и досконально провести расследование этого дела? Я пообещал Элси, что не буду настаивать на том, чтобы она рассказывала, но надеюсь, что мы можем узнать все, что нам необходимо, от других.
— Да, да Хорас, мы это сделаем немедленно, — ответил отец и дернул шнурок звонка. Теперь они уже закончили с чаем, и мы пригласим их всех в гостиную, где будем расспрашивать до тех пор, пока не расследуем все до самого конца.
Слуга, ответивший на звонок и получивший поручение от своего хозяина, сообщил, что все гости — взрослые и дети, так же как и все члены семьи приглашаются на несколько минут в гостиную.
— Подожди, отец, — остановил его Хорас. — Возможно, Артур во всем признается, и таким образом избежит общественного позора сам и нас освободит от него. Может быть, сначала послать за ним?
Отец опять согласился и послал слугу, чтобы тот нашел Артура и привел его в библиотеку.
Артур ожидал подобного приглашения и уже продумал свое поведение.
— Признаться!? — рассуждал он сам с собой, — нет, конечно же! Я не буду! Никто, кроме Элси, не знает,
что я это сделал, а она никогда не скажет, поэтому я буду настаивать на том, что это произошло просто случайно.
Вошел Артур. Угрюмое, неприятное упрямство отражалось на его лице. Он остановился перед отцом и братом с видом оскорбленного достоинства, однако не решался поднять глаза, чтобы не встретиться взглядом со своим братом.
— Артур, — сухо начал отец, — это нечестное, подлое поведение, не достойное моего сына. Ничем не вызванное нападение на беззащитную маленькую девочку! Это всегда считалось подлостью — нападать на того, кто слабее тебя.
— Я этого не делал! Она поскользнулась и упала сама, — зло ответил мальчик, сквозь стиснутые зубы.
— Артур, — сказал брат спокойным твердым голосом. — У тебя есть выбор: честное и полное признание здесь, при нас, или позорное разоблачение перед всеми в гостиной. И тебе лучше признаться, потому что я ни на секунду не сомневаюсь в твоей виновности. Я прекрасно знаю, что Элси отстаивала бы твою невиновность, если бы могла это сделать правдиво.
— Она бы не отстаивала, она ненавидит меня, — пробубнил мальчик. И я ее тоже ненавижу, — добавил он почти шепотом. Но острый слух брата уловил и эти слова.
— Да, — с горечью сказал он, — ты доказал это делом, но впредь никогда, пока я жив, у тебя не будет другой возможности излить на нее свой адский гнев.
Никакие угрозы и предупреждения не смогли поколебать решения Артура. Убежденный в том, что они не смогут доказать его виновность, он настаивал на своем, и наконец, совершенно против своей воли, он вынужден был сопровождать отца и брата в гостиную, где собрались все обитатели дома.
В комнате царило возбуждение и перешептывание, особенно между младшими членами общества. Высказывались различные предположения по поводу их сбора, но почти все были убеждены, что это каким-то образом связано с недавним происшествием с Элси.
Герберт выглядел бледным и нервозным, старался держаться поближе к матери. Гэрри Каррингтон и Кэрри Ховард были серьезными, задумчивыми, в то время как Люси и Мэри находились в беспокойном возбуждении. Младшие же были полны любопытства и ожидания. В комнате стоял тихий гул. Когда джентльмены с Артуром вошли, гул моментально стих, сменившись гробовой тишиной. Ее нарушил старший мистер Динсмор. Он коротко объяснил причину их сбора и попросил высказаться всякого, кто бы мог хоть что-нибудь рассказать о несчастном случае.
Он замолчал, и на мгновение опять воцарилась глубокая тишина.
— Кто был ближе всех к Элси, когда она упала? — спросил он, — кто-нибудь может мне это сказать?
— Артур, сэр, — ответило несколько голосов. Опять пауза.
— Кто еще был рядом с ней? Мисс Кэрри, я замечал, что обычно ты с Элси бывала вместе, не можешь ли ты мне сказать, не сама ли она упала? Была ли ты настолько близко, чтобы видеть?
— Да, сэр, в этот момент я отошла от нее, так как она нагнулась что-то поднять, и почти уверена, что она не могла упасть, так как была не на самом краю, — неохотно ответила Кэрри.
— Благодарю тебя за честный ответ. Теперь, мистер Гэрри Каррингтон. Я слышал, как кто-то сказал, что ты был рядом с Артуром, когда упала Элси. Не мог бы ты мне сказать, что он ей сделал? Мы будем очень тебе признательны, если ты ответишь с такой же честностью.
— Я бы предпочел извиниться и не говорить ничего, сэр, — ответил Гэрри краснея. Он выглядел так, словно желал быть за тысячу миль от всего этого. — Но так как вы спрашиваете, я должен признаться, что был рядом с Артуром. Я думаю, что он подтолкнул Элси, прыгнув мимо нее, но это могло быть только случайно.
— Боюсь, что нет, — ответил старший Динсмор, строго посмотрев на сына. — Теперь, не знает ли кто-нибудь, не сделала ли Элси чего Артуру, что разозлило его? Или, может быть, он имел что-нибудь против нее?
— Да, папа, — неожиданно заговорил Уолтер. — Я слышал, как вчера Артур говорил об Элси очень сердито и грозился отомстить ей за что-то, только я не понял за что.
Мистер Динсмор нахмурился сильнее, а Артур задрожал и побледнел. Он бросил злобный взгляд на Уолтера, но мальчик не заметил этого.
— Не знает ли кто-нибудь, что сделала Элси? — послышался следующий вопрос.
Все молчали, только Герберт беспокойно дернулся и побледнел. Мистер Хорас Динсмор заметил это и предложил ему, если он что-либо знает, сейчас же рассказать. Неохотно Герберт повторил все, что он уже рассказал своей матери о разговоре в лесу. Когда же он закончил, Лора вытащила из кармана записку, которую тут же протянула своему отцу, добавив, что она подобрала ее в классе из кучи мусора, который Артур неосторожно высыпал из своего стола.
Мистер Динсмор развернул листок и, быстро просмотрев содержание, воскликнул со стоном.
— Невозможно! Уже картежник? Артур, неужели ты на самом деле дошел до этого? Иди в свою комнату, сэр, — сурово добавил он. — Там ты будешь сидеть в одиночестве, до тех пор пока не решится вопрос об отсылке тебя в школу подальше от дома, который не может больше терпеть твое присутствие. Ты недостоин находиться в кругу семьи.
Артур подчинился с угрюмым молчанием. Отец последовал за ним и запер его на ключ. Артур остался наедине с собой.
— Моя маленькая доченька подумала, что папа уже забыл о своем обещании? — спросил мистер Динсмор, останавливаясь возле дивана.
— Нет, папа, — ответила она, поднимая на него благодарные, любящие глаза. — Мне показалось это очень долго, но я знала, что ты придешь сразу же, как только сможешь. Я знаю, что ты никогда не нарушаешь свое слово.
Ему было очень приятно слышать это, и благодарно посмотрев на нее, он спросил, не хочет ли она, чтобы он сел рядышком с ней или лучше посадил ее себе на колени?
— Возьми меня к себе, папа, пожалуйста, и почитай немножко, мне будет очень хорошо.
— Я сделаю все, что только захочет моя малышка, — ответил он и, осторожно подняв ее, посадил себе па колени.
— Какую книгу ты хочешь? — спросил он. — Одну из тех новых, которые я тебе вчера купил?
— Нет, сегодня не эту папа, пожалуйста, я бы лучше послушала из старой книги. — И она улыбнулась, поднимая к нему маленькое бледное личико. — Не прочитаешь ли ты мне пятьдесят третью главу Исайи?
— Если ты хочешь это, моя милая, но я думаю, надо взять что-нибудь полегче, чтобы немножко развеселить тебя.
— Нет, папа, ничто не может меня так развеселить, как Библия, она такая приятная и утешительная. Я так люблю слушать про Иисуса, как Он взял на себя наши немощи и болезни.
— Ты очень странный ребенок, — сказал он. — Но сегодня ты можешь слушать то, что тебе хочется. Подайте мне эту Библию, тетушка Хлоя, и подвиньте лампу поближе.
