Н. Борисов - Церковные деятели средневековой Руси XIII - XVII вв.
Уже на следующий год Петр нанес своим тверским недоброжелателям ответный удар. Под 1311 г. летопись сообщает: «князь Дмитрий Михайлович Тверской, собрав большое войско, хотел идти на Нижний Новгород, на Юрия. И не благословил его Петр. Он же, простояв три недели во Владимире, распустил войска» [30]. Для того чтобы понять значение этих событий, необходим исторический комментарий. Поход на Нижний Новгород был одной из важных военных акций Твери, направленных против Москвы. После смерти молодого городецкого и нижегородского князя Михаила Андреевича, не оставившего потомства, его владения захватили московские князья. Однако великий князь Михаил Ярославич Тверской имел основания рассматривать нижегородскую землю как часть территории великого княжения Владимирского и, стало быть, как свои владения. Для того чтобы возвратить незаконно захваченный москвичами Нижний Новгород, он и послал бояр с войском, во главе которого номинально стоял его 12-летний сын Дмитрий. Митрополит своим вмешательством сорвал поход и тем самым помог московским Даниловичам укрепиться в Среднем Поволжье.
В событиях 1311 г. отчетливо проявился далекий от евангельского всепрощения, крутой нрав «святителя». Его личность, как и обстоятельства, в которых ему приходилось действовать, ярко высвечиваются одним летописным сообщением начала 1310 г.: «После Крещения (6 января) Петр митрополит пришел в Брянск. В то время пришел и князь Василий с войском и с татарами на князя Святослава. И сказал ему митрополит: «Сын мой, поделись с ним вотчиной или сбеги». Князь же Святослав не послушал митрополита, надеясь на мужество свое и на своих многочисленных воинов. Брянцы сначала пошли за Святославом, но потом, во время боя, выдали его и бросили стяги. А он со своими приближенными долго еще сражался. И в том бою он был убит. Было это второго апреля. Петр же митрополит, затворившись в церкви, спасся» [31].
Суровый, как ветхозаветные пророки, Петр и от тогдашнего русского духовенства требовал монашеского аскетизма и самоотречения. Именно он ввел на Руси сохранявшийся до конца XVII в. порядок, согласно которому овдовевший священник обязан был уйти в монастырь. В противном случае он лишался сана. Этого жестокого правила не знала византийская церковь.
Отдавая должное личному мужеству и решительности Петра, нельзя не заметить, что в его действиях мы не находим глубокого понимания интересов страны, готовности оказать содействие великокняжеской власти, которая была единственной силой, способной вывести Русь из политического кризиса. Главным мотивом деятельности Петра была забота о престиже митрополичьего сана или же просто оскорбленное самолюбие. Его личная вражда с Михаилом Ярославичем и его сыновьями противоречила идее единения русских земель под эгидой великого князя Владимирского, носителями которой в первой четверти XIV в. были тверские князья. В их деятельности заметны патриотические настроения, осознанное стремление к «собиранию» русских земель. Московские князья выступают в этот период как подстрекаемые Ордой политические марионетки, с помощью которых ханское правительство дестабилизирует обстановку в Северо-Восточной Руси, мешает развитию централизаторских тенденций.
Не следует, однако, переоценивать и московские симпатии Петра. В современной церковной и буржуазной историографии его именуют «другом Москвы», «основоположником московской державы». В действительности Петр не был убежденным сторонником какого-либо княжеского дома. Его политика — это традиционная для митрополичьей кафедры политика лавирования, выжидательного нейтралитета, который не исключал и немедленных ударов в ответ на любые враждебные действия князей. Не случайно источники не сообщают о каких-либо земельных пожалованиях Петру со стороны московских князей. Его единственное приобретение, городок Алексин на Оке, был куплен митрополитом на собственные средства у тарусских князей.
Вскоре после конфликта 1311 г. великий князь Михаил Ярославич начинает искать примирения с Петром. В 1312 г. митрополит приезжает в Тверь и здесь совершает поставление двух новых епископов. В 1313 г. вместе с великим князем митрополит отправляется в Орду, на поклон к новому хану Узбеку (1312—1342). Предварительно Петр сводит с кафедры сарайского владыку Измаила и ставит на его место епископа Варсонофия. Сарайский епископ имел прямой доступ к хану, находился в центре многих придворных интриг.
На этом месте митрополиту нужен был всецело преданный ему человек.
Желая угодить Петру, Михаил Ярославич в 1315 г. позволяет митрополиту свести с кафедры тверского епископа Андрея, главного обвинителя на соборе в Переяславле-Залесском. Эти действия Михаила принесли свои плоды. Летописи почти не упоминают о деятельности митрополита в 1315—1325 гг., в период наиболее жестокой борьбы между Юрием Даниловичем и тверскими князьями. В 1318 г. Михаил Тверской был казнен в Орде. Но даже за период с 1318 по 1322 г., когда великокняжеский стол занимал Юрий, нет сведений о каких-либо его совместных с митрополитом акциях. Лишь после того, как в 1322 г. великим князем стал сын Михаила Дмитрий Тверской, положение изменилось. Опасаясь вспыльчивого и скорого на расправу Дмитрия «Грозные очи», Петр вновь стал искать сближения с московскими Даниловичами. В 1325 г. именно в Москве он поставил Новгороду архиепископа Моисея, а в начале 1326 г. был в Москве на похоронах князя Юрия Даниловича. Московский князь, некогда своими происками подготовивший гибель Михаила Тверского, сам. погиб в Орде 21 ноября 1325 г. от руки его сына Дмитрия. Накануне седьмой годовщины смерти отца Дмитрий, лицом к лицу столкнувшись с Юрием в ханской ставке, не сдержал накипевшей ненависти и собственноручно убил его. Вскоре Дмитрий был казнен по приказу хана за этот самосуд.
Новый московский князь Иван Данилович хорошо понимал, как сильно заблуждался его брат Юрий, убежденный в том, что главное — любыми средствами свалить тверского сородича. На место казненного Узбеком Михаила пришел Дмитрий, на место казненного тем же Узбеком Дмитрия великим князем был признан его брат Александр. Тверичи прочно держали в своих руках великое княжение Владимирское, и даже те четыре года великого княжения, которые Юрий буквально вырвал у Орды, ничего, в сущности, не изменили. Именно Тверь с ее многочисленным населением, каменными храмами и обширным кремлем, с ее монастырями и летописями была в глазах хана и в мыслях народа законной наследницей Владимира. Там был уже не только свой епископ, но и свой святой — князь Михаил, согласно житию, пожертвовавший собой, спасая тверскую землю от гнева Орды. Ореолом мученика окружила молва имя его сына Дмитрия.
Борьба с Москвой не ослабляла Тверь, а лишь поднимала ее авторитет в русских землях. В 1317 г. Михаил Тверской нанес сокрушительное поражение Юрию и сопровождавшему его татарскому военачальнику Кавгадыю в битве у села Бортенева, близ Твери. Татары Кавгадыя побросали стяги и сдались. В плен к тверичам попала и жена Юрия, сестра хана Узбека. Сам Юрий едва успел уйти в Новгород. И хотя эта неслыханная дерзость в конечном счете и погубила Михаила Тверского, эхо Бортеневской победы разнеслось по всей Руси.
В горячке борьбы с тверской военной силой московские Даниловичи позабыли о главном: во имя чего ведут они эти бесконечные войны? Иван Данилович Калита, став московским князем, должен был срочно позаботиться об идейном обосновании своей политики. Слишком очевидны, неприглядны были чисто эгоистические цели и разбойничьи методы деятельности его предшественника Юрия. Даже в ту эпоху всеобщего ожесточения людям свойственно было искать высший смысл своей повседневной борьбы.
Для начала Москве нужен был хотя бы свой, мест-ночтимый святой. И здесь как нельзя кстати пришлась новая размолвка митрополита Петра с Тверью. Иван Данилович всячески чтил его в Москве, уговаривал пожить как можно дольше. Возможно, он заводил разговор о причислении к «лику святых» своего отца Даниила, построившего неподалеку от города Данилов монастырь.
Развязав мошну, Иван Данилович принялся за постройку в московском Кремле каменного храма. Его посвящение Успению Богоматери повторяло посвящение кафедрального собора во Владимире.
4 августа 1326 г. митрополит участвовал в закладке московского Успенского собора. Осенью он занемог. По Москве ходили слухи, что митрополит, чувствуя приближение смерти, завещал похоронить себя не в Киеве или Владимире, а именно здесь, в недостроенном московском соборе. Рассказывали также, что он якобы оставил московскому тысяцкому Протасию свои личные сбережения, приказав истратить их на достройку собора.
21 декабря 1326 г. гроб с телом Петра был опущен в мерзлую землю среди строительного мусора и обледенелых фундаментов Успенского собора. Над могилой стоял московский князь Иван, только что вернувшийся из Орды. Отпевание совершал случившийся в Москве по церковным делам луцкий епископ Феодосий. «Случайный гость Калиты», как назвал Петра один дореволюционный историк, оценил усердие князя и, по-видимому, действительно распорядился похоронить себя в Москве. Впрочем, и без всякого завещания Петра Иван Калита мог самовольно оставить его тело в Москве. Даниловичам не в новинку было строить свои планы в буквальном смысле «на костях». В 1319 г. Юрий Данилович долго не отдавал тверским боярам привезенное им из Орды тело князя Михаила, видимо, требуя от них каких-то политических уступок.
